20
«…Настоятельно необходимо, чтобы Церковь возвратила себе всю силу плодотворного влияния на все стороны жизни человеческой и всю мощь своему голосу. А для этого она должна возвратить себе прежде всего свободу, искони ей принадлежащую и определённую строем священных канонов, пренебрегаемых и забываемых, но не могущих утратить своей исконной для неё обязательности» (Мнение 32-х столичных пастырей о необходимости перемен в русском церковном управлении // Миссионерское обозрение. 1905. С. 803).
Первым открыто заявил о недопустимости управления Церковью государством профессор ИМУ, богослов А. С. Павлов, назвав это удушением и сравнив положение Русской Церкви с древней под властью языческих римских императоров (Богословский вестник. 1902. Т. 1. № 2. С. 213–240; № 3. С. 436–457). Митр. Арсений (Стадницкий) признавал: «Да! Мы сами сдали свои позиции, и за нас теперь другие думают и делают что хотят и как хотят. Большего рабства Церкви и представить себе нельзя» (цит. по: Иларион (Алфеев), еп. Священная тайна Церкви. Т. 1. СПб., 2002). «Синод не имел лица, голоса подать не мог и подавать его отвык. Государственное начало заглушало всё. Примат светской власти подавлял свободу Церкви сверху донизу» (Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. М., 1994. С. 181); «Церковь в России была унижена до крайности… Порабощение Церкви государством достигло окончательного развития… Хотелось воскликнуть: доколе, Господи!» (Иларион (Троицкий), сщмч. Грех против Церкви // Отдых христианина. 1916. № 10). «Что касается Синодальной эпохи, то несомненное искажение симфонической нормы в течение двух столетий церковной истории связано с ясно прослеживаемым влиянием протестантской доктрины территориализма и государственной церковности на российское правосознание и политическую жизнь» (Основы социальной концепции… III.4). В противовес соборному сознанию еп. Сергий (Страгородский) считал свободу духовной власти от светского вмешательства «ничтожным вопросом» (Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901–1903 гг.). М., 2005. С. 129).
В. А. Тернавцев в 1901 сетовал: «Единственное, что они хранят как истину для земли и от земли, – это самодержавие как некий начаток нового порядка и как бы «новой земли»«(Там же. С. 7).
«Волны крови затопляют родину. Тысячами гибнут сыны её – вешаются, расстреливаются, тысячами переполняют тюрьмы. Вернулись времена безбожного царя Иоанна. Под видом «умирения» избиваются мирные крестьяне и рабочие. Людей, неимущих куска хлеба, расстреливает живущий за счёт их трудов. Женщин и детей и то не щадят – насилуют, оскорбляют на каждом шагу. Издеваются в безумном озверении» (Флоренский П. Вопль крови. Слово за литургией 12 марта 1906 // София. 2007. Вып. 2. С. 72–75).
9 января 1905 – самый страшный и великий день в истории России: крестный ход православного народа к царю с требованием установить жизнь в стране согласно с Божескими законами расстрелян по приказанию великих князей при попустительстве самодержца. В этот день династия подписала себе смертный приговор. Народное движение Свенцицкий справедливо именовал «первыми вспышками религиозного вдохновения».
Свенцицкий констатирует, к чему сведено назидание апостольское в непрестанном молении (1 Фес. 5, 17). И поныне пастухи принуждают церковное стадо пребывать в столь непотребном состоянии. «Для того ли собрались мы, отцы и братия, чтобы молчать? Почему боитесь правду сказать? Ваше молчание грех влагает в душу цареву, а своей душе оно на горшую погибель. Православную веру в скорбь и смущение повергает. Почему желаете тленной славы мира сего? Ни высокий сан мира сего не избавит от муки вечной преступающих заповеди Христовы, но наше истинное должное стремление – иметь духовное попечение о благочестии, благоверии, смирении всего православного христианства. На то ли взираете, что молчит царский синклит – все они связаны куплями житейскими. Нас же Господь Бог ото всего этого освободил, да знают ваши преподобия, что для этого поставлены – исполнять всякую истину. Исполнившие же этот завет, венцом небесным будут увенчаны, если душу свою полагаете за порученное стадо. Но если об истине умолчите, сами знаете, что в день судный истязаны будете за всё, что вам поручено Духом Святым» (Житие и подвиги во святых отца нашего и исповедника Филиппа).
Подр. см.: Аксаков Н. Предание Церкви и предания школы. М., 2000. Гл. 13.
«Западной теократии и культу государственного начала они [славянофилы] противопоставляли своё учение о Церкви и… своё учение об общине… Оба эти, с первого взгляда не согласимые, учения совпадают нацело… чем община должна быть в сфере внешних междучеловеческих отношений, в сфере «земной» жизни, то и есть Церковь в порядке духовной жизни личности. И наоборот, община есть та форма социального бытия, которая получается в результате приложения начал православной церковности к вопросу общественных взаимоотношений» (Флоровский Г. Христианство и цивилизация. СПб., 2005. С. 93).
«Часть предложений Братства – отделение Церкви от государства, выборы общиной кандидатов в приходские священники, епархиальными съездами – епископов, широкая церковная благотворительность и активная миссия в среде простого народа – находят отклик в среде духовенства и позже, на Поместном Соборе 1917 года, включаются в Устав Православной Российской Церкви» (Кейдан В. Предисловие // Наше наследие. 1991. № 2). Так, 29 апреля 1917 Синод заявил о намерении переустроить жизнь Церкви на началах соборности: «Издревле господствующее в православной Церкви выборное начало должно быть проведено во все доступные для него формы церковного управления»; 17 июня принял «Временное положение о православном приходе», утверждавшее его самоуправляемость и выборность клира (Церковные ведомости. 1917. № 18/19. С. 101–102; № 28. С. 193–199). Только большевистский переворот помешал восстановлению истинно-церковной жизни (см. также прим. 155). Ср.: «Выборное священство, при своей неприменимости в настоящее время, должно, однако, оставаться для нас желательным идеалом церковного устройства» (Антоний (Храповицкий), архиеп. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Ч. 1. СПб., 1906. С. 130).
«Пастыри народные, из народа вышедшие и ему понятные и близкие… избранники братии» (Там же. С. 117). «…Только выборное начало может поднять духовенство: будут выбирать хороших людей, а главное, выбранный – не чужой будет для паствы. Это – правда» (Феодор (Поздеевский), сщмч. Служба Богу и России. Статьи и речи 1904–1907 годов. М., 2002. С. 120).
Спустя 7 лет фразу заарканил Бердяев, выяснив, что и «славянофилы жаждали Христовой правды о земле, Христова Града» (Бердяев Н. Собр. соч. Т. 5. Париж, 1997. С. 199).
Ср.: «Продолжая на земле служение Христа, Который отождествил Себя именно с обездоленными, Церковь всегда выступает в защиту безгласных и бессильных. Поэтому она призывает общество к справедливому распределению продуктов труда… Духовное благополучие и самосохранение общества возможны лишь в том случае, если обеспечение жизни, здоровья и минимального благосостояния всех граждан считается безусловным приоритетом при распределении материальных средств» (Основы социальной концепции… VI. 6).
Философ А. А. Зиновьев говорил: «Основное зло… то же, что и 100, и 200 лет назад, – это система частной собственности на средства производства… Главное, мировое зло – это частная собственность. И если человечество его не преодолеет, оно погибнет» (Экономическая и философская газета. 2006. № 7).
На основании прозрений и упований апостолов и пророков (Еф. 2, 21; 2 Пет. 3, 18; Иез. 28, 12) Свенцицкий создаёт изумительный образ становления личности, преображения в тело Христово.
2 Кор. 4, 16.
Ср.: «В истории христианства объединение имущества и отказ от личных собственнических устремлений были характерны для многих общин. Такой характер имущественных отношений способствовал укреплению духовного единства верующих и во многих случаях был экономически эффективным, примером чему могут служить православные монастыри» (Основы социальной концепции… VII.3).
См.: «…христианин призывается к подвигу исповедничества ради правды Божией и спасения своей души для вечной жизни. Он должен открыто выступать законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений и заповедей Божиих, а если такое законное выступление невозможно или неэффективно, занимать позицию гражданского неповиновения» (Там же. IV.9).
