Интуиции державности
В отличие от элит, население России имеет другое мнение. Очень интересные результаты два года назад получили Институт социологии РАН и Фонд Эберта в своем исследовании "Двадцать лет реформ глазами россиян". Уже 15 лет остаются стабильными представления о том, какая идея могла бы объединить российское общество. Лидирует бессменно идея единения народов России в целях ее возрождения как великой державы, далее идут: идея России как правового государства и идея объединения народов для решения глобальных проблем, стоящих перед человечеством. Можно считать такие воззрения россиян наивными или ностальгическими, но получается, что, несмотря на свой критический и даже порой пессимистичный взгляд на настоящее России (а в том же исследовании самое распространенное по частоте переживания чувство у опрошенных - чувство несправедливости всего происходящего вокруг, его испытывают более 90%. Более того, 34% опрошенных постоянно, а 38% - иногда испытывают желание "перестрелять всех взяточников и спекулянтов, из-за которых жизнь в стране стала такой, какова она сейчас"), в качестве идеала они видят сильную страну, где главенствуют закон и справедливость, которая заботится не только о своих гражданах, но и помогает создавать мирное и уверенное будущее для всего мира.
Социологические опросы вновь и вновь показывают, что россияне гордятся достижениями России в мировых масштабах, такими, как победа над Гитлером и полет Юрия Гагарина. Именно державой, а не просто "нормальной страной", они хотят ее видеть и сейчас - недавний опрос ВЦИОМ показал, что к 2020 году россияне хотят видеть свою страну великой процветающей державой (43%, остальные факторы - уровень жизни, стабильность набрали лишь по несколько процентов).
То есть население России, по сути, гораздо более "мессиански" настроено, чем ее элита. Я присутствовала на презентации упомянутого выше доклада об элитах Валдайского клуба и задала авторам исследования вопрос: чем они объясняют подобное различие? По их мнению, народ рассматривает Россию во многом через нематериальную призму ее исторической миссии, в то время как элиты прагматически оценивают, во что им обойдется эта миссия, и полагают, что сегодня Россия не может себе позволить такую роскошь - на это нет ресурсов. Мобилизационные стратегии для нынешней элиты не привлекательны.
Но это означает, с другой стороны, лишь отсутствие "большого проекта России" в голове этой конкретной элиты. И если она не способна видеть Россию как государство-миссию и создать соответствующую концепцию этой миссии, привлекательную в мировом масштабе, то значит, это должна будет осуществить другая элита. С другими горизонтами мышления. А настроения россиян - это тот потенциал, который она могла бы использовать как мандат доверия.
Жан-Сильвестр Монгренье, доктор геополитики и научный сотрудник Института Томаса Мора, говорит, что сегодня "Путинская Россия не размахивает над головой знаменем возвышенных представлений о человеке и его отношения к космосу. Таким образом, ее нельзя считать носителем некой вселенской миссии,.. "белой Мекки", то есть политического и идеологического центра консервативной философии". А ведь такую "Россию с миссией" ждут в мире многие.
Думается, именно отсутствие собственной "большой идеологии" и псевдоэффективный прагматизм хаотического "решения проблем по мере их поступления" без единой стратегии становятся сегодня опасностью для будущего России. Отсутствие миссии и соответствующей государственной философии вовсе не делает нас "нормальной страной", а наличие - отнюдь не противоречит построению экономического и социального благополучия, и не означает бездумной лояльности любым действиям и ошибкам власти.
И этот тот случай, когда "информационное оружие", вирусная идея, работает спустя много лет после ее запуска, а ее проводниками являются вовсе не внешние враги или чьи-то агенты. А просто люди, масштаб которых не соответствует масштабу государства, в котором они родились.
Владимир Карпец
19 сентября 2013 2
Политика
На последние выборы, прежде всего в Москве - пришла едва ли треть тех, кого называют "электоратом" Собственно, так было только осенью 1993 года - на референдуме по "ельцинской конституции", принятой, как известно, менее чем тридцатью процентами имеющих право голоса жителей России.
"Честные выборы". Вот уже несколько лет эта фраза повторяется как заклинание, как мантра. На требовании "честных выборов" зиждутся все современниые "технологии революции". Но
"Что основано на лжи, не может быть право. Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Вот истина, которая оправдывается горьким опытом веков и поколений", - писал еще в 1884 году К.П.Победоносцев в статье "Великая ложь нашего времени". И далее: "Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившаяся со времени французской революции, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воле народной<> Выборы - дело искусства, имеющего, подобно военному искусству, свою стратегию и тактику. Кандидат не состоит в прямом отношении к своим избирателям. Между ним и избирателями посредствует комитет своего рода компания на акциях, вызванная к жизни учредителями По теории, избранный должен быть излюбленным человеком большинства, а на самом деле избирается излюбленник меньшинства, иногда очень скудного, только это меньшинство представляет организованную силу, тогда как большинство, как песок, ничем не связано" Таков механизм демократических выборов - всегда и везде. И на эталонно демократическом Западе - прежде всего. "Честные выборы" - это, действительно, "великая ложь". "Лохотрон", по сути. Даже - и прежде всего - на родине демократии, в Европе.
В конце восьмидесятых и первой половине девяностых России была, по сути, навязана политическая система, органически (при всем сказанном выше) в свое время выросшая в Европе и Северной Америке, но не имеющая в нашей стране ни корней, ни почвы для взращивания. Произошла "рецепция" чистой идеологии - прав человека, гражданского общества, демократических выборов. Вопреки сложившимся веками - а, быть может, и тысячелетиями - обычаям устроения сильной верховной власти вместе с "согласованием", "советом", "утрясением" и "обживанием" проблем, их "освоением" всей землей. Словесное и идеологическое оформление могло быть разным, но суть такова.
Осенью 1993 года на демократическое голосование по Конституции народ не пришел - в большинстве своем. На самом деле, это было едва ли не более мощным сопротивлением западническим реформам, чем открытое противостояние в Доме Советов.
Сегодня - даже в Москве, едва ли не самом прозападном и, будем говорить прямо, нерусском и, более того, антирусском городе России - мы сталкиваемся с точно таким же свидетельством
Либеральная демократия в России глубинно не приемлема - вот что такое нынешняя неявка на выборы. Но даже и "в ходе явки" то, что так или иначе родилось, не вписывается в уготованные "либеральной башней Кремля" рамки.
"Сегодня на Болотной, - писал 9 сентября небезталанный Егор Просвирнин, - мы увидели, как выкармливаемое нашими нечестивыми соками существо, как подпитываемый нашими заклинаниями и запретными рунами зародыш сделал первое движение и проломил клювом яйцо, скрывавшее его от любопытного внешнего мира. Птенец монстра, которого мы выкликали все эти годы вышел на сцену и издал первый клекот". Внезапно "прозрел" Белковский: " его триумф окрасил мирную энергию Болотной площади и проспекта Сахарова, завораживавшую нас в первые, действительно перестроечные недели декабря 2011-го, в черно-красный цвет агрессии и мести".
Эта "энергия" никогда не была "мирной", к слову.
Рождение нового тоталитаризма? Да, возможно. Да, скорее всего.
Все, что происходит в России, непредсказуемо. Никем и никогда.
Это "народное материнское", "закрытое" и темное (совсем не в негативном смысле") - темный логос, если пользоваться выражением из последней книги Александра Дугина Это народное сверхсознание подлежит не ломке и уничтожению, а преображению и просветлению, прояснению, с выявлением подлинных смыслов. Внутренних, а не привнесенных.
Согласно Дугину, в России (быть может, уже по крайней мере несколько веков) "чужой логос" не соотносится с "родимым хаосом" (это уже выражениие Тютчева), и мы имеем в наличии "археомодерн". Это - если очень кратко.
"Из русского населения в голосовании участвовало лишь 15-20% от общего количества. А это означает, что, как минимум, 80% русского населения России уже не считает себя россиянами, и не связывает свою судьбу с существующим политическим строем и экономическим укладом. Это означает, что, как минимум, 80% русского населения России, или 64% всего населения (большинство), осознает себя Русским Народом. Большинство населения России уже сейчас ждет и ищет для себя путей в Русскую государственность. У этой мощной и грозной силы еще нет Голоса в публичной сфере, но она уже начинает осознавать свое единство в Русском Национальном Самосознании" - вот один из комментариев в Сети по "итогам выборов".
