В случае прихода к власти Буша и республиканцев ситуация может серьезно измениться. Республиканцы, в отличие от демократов, не склонны камуфлировать свои имперские планы какими-либо "историческими" и "планетарными" целями. Оба "крыла" американского истеблишмента грезят о господстве над миром, однако склонны объяснять свои действия по-разному. Демократы говорят о том, что они действуют во имя "высших интересов человечества", а республиканцы — во имя "национальных интересов США". Однако вторая идеологическая программа автоматически превращает прозападных деятелей в России из "защитников общечеловеческих ценностей" в "защитников интересов США" и обрекает их на полный политический и личный крах.
В свою очередь сторонникам политики национальных интересов в российском руководстве с приходом к власти Буша будет легче проводить свою линию. Теперь у них будет в руках еще один мощный идеологический козырь, а именно — возможность ссылаться на уже откровенные, открытым текстом выраженные имперские претензии Америки, и требовать, по возможности, адекватного ответа. И самое главное — после прихода к власти Буша во многом отпадет необходимость в том "эзоповом языке" обтекаемых дипломатических формулировок и полунамеков, которым пользуется сегодня государственно-патриотическая прослойка в высших эшелонах власти, когда речь идет о национальных интересах России.
Но для России, где идеология всегда играла важнейшую, мобилизующую (или наоборот, демобилизующую) роль, это имеет намного более серьезное значение, чем для США, где национальный эгоизм проявляется во всей полноте, независимо от того, каким набором лозунгов пользуется власть для оправдания своей политики.
России же честная констатация факта геополитического противостояния между нашей страной и США только поможет окончательно восстановить государственно-политическую субъектность и открыто провозгласить такие внешнеполитические приоритеты, которые соответствуют возможностям, открывающимся в новой ситуации.
Александр СЕРГЕЕВ
table.firstPanel {width: 100%} td.feedbackLink {text-align: right} input.gBookAuthor {width: 50%} textarea.gBookBody {width: 99%} div.error {color: red} p.gBookMessage { width: 536px; overflow: auto; border: 1px dashed rgb(200,200,200); margin-top: 2pt; padding: 7px }
1 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=1; bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"[?]y=""; y+=" "; y+="
"; y+=" 14 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
15
Денис Тукмаков ПРИУНЫВШИЕ НАЕМНИКИ
НОЧЬЮ С 7 НА 8 НОЯБРЯ НТВ стенало. По "новой жертве грядущего тоталитаризма"? По "погибшим зазря мальчикам"? По трагедии великой русской революции на худой конец? Нет. "Независимый" телеканал скорбел по проигрышу демократической партии на выборах президента страны в другом полушарии. Давили слезу дикторы, сопели приглашенные эксперты, и эмигрантка с Брайтон-Бич от волнения за несчастного Гора переходила в прямом эфире на русский без акцента.
Но и рыданиям НТВ приходит конец. "Стена плача" обернулась праздничным энтэвэшным марафоном, когда в третьем часу ночи близкий к оргазму Лобков в прямом эфире из Тенесси продекламировал целую мистерию о "двух минутах, спасших мир", — именно столько времени оставалось Гору до объявления своего поражения перед своими сторонниками в Нэшвилле, когда за квартал до сооруженных подмостков он узнал по пейджеру о "погрешностях" голосования во Флориде.
"Ал Гор не сдался, и значит, еще поборется!" — воодушевлялись дикторы по мере приближения утра. "Пересмотр результатов в Палм-Бич!" — ликовало НТВ, и краски зари возвещали для российских либералов пугающую и все же такую притягательную надежду пожить еще немного в "этой стране", почти не страшась скорого конца.
Впервые с наших собственных выборов 1996 года Россия увидела, как вся русскоговорящая либеральная тусовка слилась в единой поддержке одного кандидата в президенты. На сей раз — американского. Несколько месяцев доморощенные ультралибералы, телемонстры и директора "фондов развития" откровенно, с придыханием, связывали победу демократов в США с грядущим процветанием России. Казалось, еще чуть-чуть — и из кармана очередного захлебывающегося слюнями оратора вылезет краешек заветного избирательного бюллетеня с надписями на английском — кружочек напротив фамилии Гора был в нем заранее обведен, чтоб избежать досадной ошибки.
Наши просвещенные либералы потешались над "сыном президента-цээрушника" Бушем, путающим Словакию со Словенией, и восторгались прозорливостью Гора, выбравшего себе в напарники правоверного иудея. Они вещали о беспощадности республи-канцев: "бизнес для них — все, они задавят Россию экономически", и доказывали сговорчивость демократов — "кредиты-то худо-бедно выделяли". Вместе с Черномырдиным либералы возмущались намеками республиканцев, "возбудившихся" на коррупцию в России: "грязная ложь, откуда им-то известно?!". Они убеждали, что республиканцы непременно развернут новую ПРО, и оправдывали движение НАТО на Восток при Клинтоне как "геополитическую реальность, с которой надо считаться".
Иначе говоря, либеральная лавочка пыталась разделить две разные ненависти к России: прямой вызов как равноуважаемому противнику, без расшаркиваний и сюсюканья — и мягкое, как удавка, вмешательство, искреннюю, как улыбка Олбрайт, гуманитарную помощь, политкорректные, как бомбы с обедненным ураном, наставления, как нам жить дальше.
И только Немцов звучал в диссонанс, поддерживал республиканцев: "за Бушем стоит нефтяной бизнес — он вложит в нашу нефть инвестиции". Зачем это понадобилось американским нефтемагнатам, Борис Ефимович сообщать не стал.
Но Буш опережал Гора, надежды таяли, неизвестность росла… Вот сенатор-республиканец заявил, что "российская коррупция финансировалась на деньги американских налогоплательщиков", вот уже разгорелся скандал с Черномырдиным… И чем ближе наступал день выборов, тем рыжее становилась голова Чубайса, и Греф с Гайдаром говорили приглушеннее, и все чаще спадали на нос очки Киселева.
Прикрывшись маской либерализма, своровавшие пол-России, превратив другую половину в кладбище, "чикагские мальчики" и "защитники политзаключенных" оказались вдруг на грани отрыва от питавшей их матки. Смена правящей партии в США для них означала бы потерю всех многолетних плодотворных контактов и секретных договоренностей, с трудом выбитых кредитов и гражданств в неприметных уголках планеты, льготного телеоборудования и сотен ксероксных коробок, а главное — потерю той незыблемой поддержки из-за океана, которая, словно ясак, до сих пор охраняет их безопасность в России. Эта цепь опутала сегодня руки Путину, который за полгода президентства кого-то пожурил, кого-то припугнул, но так и не рискнул заняться "окончательным решением либерального вопроса". Но если демократы все же проиграют — это будет их трансконтинентальное поражение.
Победит Буш — и главные телевизионщики России не смогут больше мотаться в Штаты, требуя у сената "защиты свободы слова" — там их попросят вернуть неокупившиеся средства. И Березовскому не удастся пугать мир "русским фашизмом" — от него потребуют объяснить происхождение его сбережений. И "дети аль Капоне" не смогут оправдывать свою грабительскую реформу "передовым мировым опытом" — их расспросят об отмывании денег и разворовании кредитов. И "комитет солдатских матерей" перестанет верещать о "зверствах контрактников", потому что ковбои из Техаса плохо отличают чеченцев от пустынных сусликов, которых и дустом можно.
Предвидя подобный расклад, в последние несколько дней перед выборами Арбатов и Киселев, Лукин и Боровик, будто сговорившись, принялись твердить всем, что "Буш и Гор в отношении России ничем не отличаются", думая, вероятно, этим ввергнуть обоих кандидатов в замешательство, — от такой истины во Флориде случились демонстрации, Гор поссорился с Либерманом, а у Буша вскочила инфекция на правой щеке.
Когда объявят о победе Буша, случится много странных, несвязанных на первый взгляд происшествий. Возможно, что Венедиктов с "Эха Москвы" неожиданно пустит себе пулю в ухо, Гайдара и Чубайса посадят, а Макаревич вдруг начнет сочинять песни патриотического содержания. А в Штатах, Франции, Аргентине и на Гибралтаре в один день попросит гражданство не одна сотня наших бывших соотечественников — аборигены их будут называть "русскими", причиняя им тяжкие моральные страдания.
