актуальной темой была поддержана руководством Института этнологии и антропологии РАН — директором Д. А. Функом и научным руководителем института В. А. Тишковым. Благодарю их за научное понимание, терпение и готовность разделить риск.
Благодарю М. Д. Алексеевского, А. С. Бреславского, Е. С. Воробьеву, Н. С. Гордеева, К. В. Дмитриева, С. Б. Ерженкова, Е. Ю. Захарову, А. В. Иванова, Н. И. Карбаинова, С. А. Лютых, А. А. Панченко, Ю. В. Шинкаренко. Спасибо им за обсуждение различных тем, затронутых в книге, за помощь в поиске информантов и материалов, за общий «сторонний» взгляд на текст подготавливаемой книги.
Спасибо тем, кто занимался научным и журналистским исследованием околокриминальной среды — без этих работ было бы значительно труднее.
Спасибо И. Е. Ферапонтову, главному редактору научно-популярного портала N+1, за своевременную публикацию в августе 2020 года.
Спасибо информантам и экспертам, которые помогли разобраться в тематике, которую невозможно узнать до конца. Особая благодарность правозащитникам С. В. Охотину, А. В. Соколову, А. В. Федярову, А. Л. Заворину.
Благодарю подростков и молодых людей — участников онлайн-опроса (147 чел.), проживающих в разных городах Российской Федерации и ближнего зарубежья, а также многочисленных людей, помогавших в проведении этого опроса.
Отдельное спасибо А. Д. Громовой за прорисовку граффити и неизвестным мне авторам этих граффити (хотя последнее, видимо, излишне).
Особая благодарность сотрудникам издательства «Новое литературное обозрение», принявшим решение о публикации книги. Слаженная работа редакторов, корректора, художников, верстальщика способствовали улучшению текста книги и воплощению ее в «бумажном» варианте.
Интерес к изданию книги был проявлен не только НЛО, приношу глубокие извинения тем издательствам, которым я был вынужден отказать в праве на публикацию.
Глава I
АУЕ в новостной повестке
Как было сказано во Введении, предметом нашего рассмотрения являются информационные процессы, связанные с существующим в медийном пространстве понятием АУЕ (также — «движение АУЕ»). Несомненно, для этого нужно изложить и проанализировать эмпирический материал, содержащийся в новостных сообщениях по этой теме.
Нужно понимать, что образ АУЕ в медийном пространстве — это продукт деятельности говорящих о нем: политиков, чиновников, представителей силовых органов, журналистов, блогеров (которые, по сути, те же журналисты-любители) и прочих. Образ АУЕ сконструирован ими, и с этим конструктом мы имеем дело, собирая и анализируя информацию. «Степень страха перед преступностью в сообществе меньше коррелирует с фактическим уровнем преступности, чем с количеством новостей о преступлении и с обработкой или процессом производства этих новостей в средствах массовой информации» [12].
Уточню: в данной главе мы выносим за рамки обсуждения описание и анализ реально существующей преступности. Не вызывает сомнения наличие в стране криминала, в том числе среди несовершеннолетних. Да, несовершеннолетние совершают преступления, оказываются в местах заключения; некоторые из них намеренно или волей обстоятельств выбирают преступную карьеру. Но в данной главе речь пойдет о том, как многообразная криминальная жизнь отражается в новостях — какие именно события выделяются, как они интерпретируются. Некоторые социальные пространства, в которых реально существует подростковая и молодежная преступность, вкратце будут рассмотрены далее, в главе VI. Это позволит оценить, насколько сконструированные представления об АУЕ адекватны реальности.
Какие же из многочисленных событий российской криминальной жизни, попавших в новости, интерпретируются как связанные с АУЕ? В параграфе I.3, в достаточной степени изложив эмпирический материал, я на примерах перечислю критерии отнесения тех или иных событий к категории АУЕ. Пока можно сделать предварительные замечания: заинтересованные лица (журналисты, чиновники) связывают с категорией АУЕ преступную деятельность несовершеннолетних, имеющую хоть какое-либо отношение к тюремно-уголовной среде; особым критерием отбора информации является употребление слова АУЕ самими нарушителями или самоидентификация их как участников «движения АУЕ». Часто такое соотнесение производится довольно произвольно.
Знакомство с новостными сайтами позволяет выявить несколько десятков эпизодов, так или иначе связываемых с тематикой АУЕ. Не все они упомянуты в данной и без того перегруженной книге. Будут приведены преимущественно показательные примеры, имевшие общественный резонанс.
I.1. До 2016 года. Преимущественно Забайкалье
17 октября 2014 года Е. Л. Синельников, начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи прокуратуры Забайкалья, сделал официальное заявление о высоком уровне подростковой преступности в регионе. Он отмечал, что
Забайкальский край лидирует в общероссийском топе худших мест для проживания. Помимо неблагоприятных социально-экономических условий в Забайкалье вовсю процветает криминал, а тюремная жизнь для подростков становится заоблачной мечтой, которую они немедленно хотят претворить в жизнь. (…) За последние девять месяцев совершено 1168 подростковых преступлений. Для сравнения, в многомиллионной Москве показатель держится на уровне 700 преступлений.
В настоящее время в Чите и районах края действуют устойчивые группировки молодых людей в возрасте от 14 до 18 лет. Как правило, это дети из неблагополучных семей. Они хорошо организованны, коллектив отличается сплоченностью. Обязательно есть «старший», либо «смотрящий», который в это время отбывает наказание в тюрьме, вещая из заточения своим «шестеркам» указания. В основном группы делят между собой определенные школы, профессиональные училища, интернаты. При этом, как правило, представители подростковой группировки начинают вымогать деньги с учащихся якобы для формирования «общака» и его передачи в исправительные учреждения. Всего в регионе действуют 11 колоний.
Наибольшая криминогенная ситуация наблюдается в Тунгокоченском, Краснокаменском, Чернышевском, Улетовском, а также Петровск-Забайкальском, Нерчинском, Приаргунском, Борзинском, Оловяннинском и Могочинском районах. Особую тревогу вызывает вспышка преступности среди несовершеннолетних.
В 2013 году в группе несовершеннолетних совершено 333 преступления, что на 61 % больше, чем показатели 2012 года. Наибольшее число преступлений, совершенных подростками, отмечается в Краснокаменском, Чернышевском, Шилкинском и Карымском районах. Также множество преступлений фиксируется в Центральном и Черновском районах города Читы [13].
Синельниковым была произнесена и аббревиатура АУЕ, причем она относилась не к криминальным структурам офлайн, а к тематическим интернет-сообществам: «Детей порабощают не на улицах и подворотнях, а прямо дома, через Интернет. Ребенок вступает в социальных сетях в группы, принадлежностью „АУЕ“, где ему все подробно объясняют» [14].
Действительно, в 2013–2015 годах в Забайкальском крае произошел всплеск преступности. Именно он
