Ну… когда-то началось, а когда-то надо и заканчивать».
Я готова поручиться, что в ролике этого нет. Не говорил этого Ходорковский. Ни про «Северную нефть», ни последней фразы. Разве что в другой части разговора, не попавшей в запись, или вообще в другом разговоре. Или вырезано это из ролика.
Даже если я не расслышала «тихий» голос. Там просто паузы нет.
24 февраля 2003-го в «Новой газете» появилась статья, посвященная докладу Ходорковского о коррупции. «Северная нефть» там не упоминается, и настрой не в пользу Ходорковского. Правда, очень интересная подпись: «Александр Добровинский». Тот ли? Корпоративный адвокат иногда развлекался журналистикой. Я видела статьи, безусловно написанные им. Да и стиль похож. Так что вполне возможно.
«Встреча президента Путина с олигархами воскресила былинные образы, — пишет Добровинский. — Купцы пришли к царю-батюшке жаловаться на произвол бояр и государевых опричников. Хотели открыть ему глаза, чтобы осознал, наконец, сколько коррупционеров расселось на царской исполнительной ветви власти».
И ни слова об обвинениях в чем-либо Самого. Так, ходоки пришли.
Зато «Коммерсант» описывает встречу очень подробно, и там все есть [118]. И про «Северную нефть», и про то, с кого все началось. Но всерьез не воспринимает. Тон статьи вполне ироничный, под стать Добровинскому. И название соответствующее: «Владимир Путин взял острое интервью у олигархов».
Обвинений президента автор не видит вовсе. Напротив, Андрей Колесников замечает, что Путину «пришлось слушать, как олигархи с азартом подставляют друг друга, исповедуются и каются».
«Вот возьмем, например, покупку «Роснефтью» «Северной нефти». Все считают, что эта сделка имела, так сказать, дополнительную подоплеку… Здесь присутствует президент «Роснефти» — не знаю, подтвердит ли он это?» — цитирует Ходорковского «Коммерсант».
И продолжает: «Господин Богданчиков сидел, не шевелясь. Он просто окаменел. Видимо, боялся подтвердить или опровергнуть».
То есть эту реплику Ходорковского тогда восприняли как выпад не против Путина, а против главы «Роснефти» Богданчикова.
Обратите внимание, что в тексте Панюшкина Богданчиков вообще не упоминается…
И еще одна интересная деталь: оказывается инициатива поговорить о коррупции исходила вовсе не от Ходорковского… а от Путина: «Владимир Путин заявил, что хотел бы поговорить о коррупции. Цель — искоренить ее. Но не карательными мерами, нет. Надо только создать правила, которые будет легче соблюсти, чем обойти».
Что же тогда так возмутило президента? Почему он бросается в атаку? Вроде бы его собеседник полностью в теме: «Михаил Ходорковский рассказал участникам встречи занимательную историю о том, что еще два года назад министерство, например, топлива и энергетики, было самым коррумпированным ведомством в стране. (Под чьим это, значит, руководством?) А сейчас уже нет! Этого удалось добиться несколькими нехитрыми действиями — и прежде всего, чиновникам запретили самостоятельно менять шкалу налогов». [119]
То есть вот, в одном месте уже создали такие правила. Точно исполняем Ваши указания, господин президент.
Я даже не удивлюсь, если вдруг окажется, что этот доклад был согласован с Сурковым…
Если кого здесь Ходорковский и обвиняет, то уж никак не Путина, а своего давнего врага министра топлива и энергетики Виктора Калюжного.
Зачем вообще Ходорковскому обвинять президента в коррупции? С какой целью? Чего он хочет добиться?
Он же не сумасшедший, не Дон-Кихот, не борец с ветряными мельницами. Напротив, люди, лично его знавшие, считают его очень осторожным.
Может быть, это вообще не обвинение?
Эту встречу многие вслед за Панюшкиным сочтут главной причиной ареста Ходорковского. Не думаю, скорее это вершина айсберга, случайно увиденная широкой общественностью.
А главные события были скрыты от глаз.
В тот же день 19 февраля, когда Путин встречался с предпринимателями, в «Коммерсанте» была опубликована статья под названием «Михаил Касьянов ограничил раздел продукции» [120]. «Вчера председатель правительства Михаил Касьянов провел совещание по режиму соглашений о разделе продукции (СРП), — писал «Коммерсант». — Договорились о том, что СРП как разновидность общего налогового режима имеют право на жизнь, но их сфера применения будет ограничена особо сложными месторождениями. Иными словами, СРП так и оставят в сахалинской ссылке».
— Одна из причин преследований, и далеко не самая последняя, то, что в течение нескольких лет, ну, как минимум трех лет до этого, скоординированные действия четырех компаний: «Лукойл», «ТНК», «Сибнефть» и «ЮКОС», где «ЮКОС» задавал тон, — привели к снижению уровня коррупции, по крайней мере, в тех областях, которые касались нефтяного сектора, и это ударило по интересам колоссального количества людей, — рассказывает мне Василий Шахновский. — Все решения принимались совместно, но Ходорковский считался инициатором. Они понимали, что мы будем действовать дальше, и это тоже было одной из причин такого массированного наезда.
— А каким образом достигалось снижение уровня коррупции? — спрашиваю я.
— Законодательным. Мы достаточно эффективно лоббировали в Парламенте антикоррупционные как законы, так и поправки к законам. Например, в старые добрые времена, в девяностые годы, существовала даже такса за получение экспортных квот, а мы поддержали закон о равном доступе к трубе. Государство определило, какой процент от общего объема добытой нефти можно будет экспортировать. И каждая добывающая компания получала экспортную квоту, пропорциональную проценту добытой ею нефти. Т. е. если вы добыли 15 % от всей добытой нефти, вы получали 15 % от экспортного объема. Вам дали 10 % — значит, 10 %, и все ясно, прозрачно и не за что давать взятки. И такой закон был принят.
До этого действовал Закон о разделе продукции. В России его не было. Но в мире он существовал, и на основе этого принципа были подписаны отдельные соглашения с иностранными компаниями. В начале 90-х годов Ельцин подписал указы, по которым три месторождения использовали по закону о разделе продукции: Сахалин-1, Сахалин-2 и какое-то небольшое месторождение в Красноярском Крае. Отдельно по каждому из этих месторождений в рамках идеологии production sharing было принято три отдельных закона.
Там был такой механизм. Компании договаривались с правительством о доле природных ресурсов, которой могли распоряжаться. Эта практика защищалась международными договорами. Эти договора, как правило, ставились выше внутреннего налогового законодательства.
На тот период в России практически не было денег. Несколько крупных компаний, такие как «Шелл», и еще какие-то, продавили в самом начале, в 1993-м или 1994 году, два или три проекта на Сахалине. С Российской стороны лоббировал эти соглашения Богданчиков, который работал тогда на Сахалине. Если посмотреть на их соглашения с позиций сегодняшнего дня, это конечно воровство чистейшее. Но соглашения были заключены, и их надо было выполнять.
Дальше началась очень интересная история. Возникла инициатива заключить соглашения о разделе продукции с российскими компаниями. Основным мотором этого дела было «Яблоко». Они лоббировали законодательство о СРП, и оно было хорошо проработано. Суть его заключалась именно в этом. Компания с чиновниками договаривается об уровне налогообложения, независимо от того, какой уровень налогообложения в этот момент в стране.
После этого все выстроились в очередь на подписание СРП. Пробивали закон о разделе продукции, а это целый пакет законов. Там было два десятка законов.
Пробивался закон и параллельно формировался список месторождений (это были не только нефтяные месторождения), которые должны были разрабатывать на условиях закона о разделе продукции. Отдельно формировался список, причем тоже через голосование в Думе, то есть был закон о включении в список, но здесь список ждал своего часа. А потом пакет законов о СРП был принят в первом чтении и заморожен, потому что у него были противники.
Ну, в общем, бедная история! Но его лоббировали иностранные компании. К тому моменту, когда дело шло к принятию во втором чтении этого пакета законов, был сформирован перечень из нескольких десятков месторождений. Принималось последовательно несколько законодательных актов. Но весь механизм не вступил в силу, потому что все время говорили, что нужно разработать это, нужно разработать это.
И финальный пакет, без которого весь механизм не работал, который был принят в первом чтении — вот как раз его мы и заблокировали. И СРП в России не работает сегодня.
Кроме этих трех месторождений, ни одно месторождение: ни нефтяное, ни золото, ничего на условиях раздела продукции не разрабатывается.
