Снабжение питанием из полевых кухонь местных жителей и военнопленных, которые не работают на вермахт, является такой же неправильно понятой гуманностью, как и раздача сигарет и хлеба…
Войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для расположения воинских частей. В остальном исчезновение символов бывшего некогда господства большевиков, в том числе и зданий, соответствует задачам войны на уничтожение. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения» [73].
А вот выразительный отрывок из Инструкции уполномоченного по продовольствию и сельскому хозяйству статс-секретаря Герберта Бакке о поведении должностных лиц на территории СССР, намеченной к оккупации — так называемые «Двенадцать заповедей поведения немцев на Востоке» — от 1 июня 1941 г.: «Вы должны с сознанием своего достоинства проводить самые жестокие и самые беспощадные мероприятия, которых потребует от вас государство. Отсутствие характера у отдельных лиц безусловно явится условием для снятия их с работы».
Вот беспрецедентный Приказ начальника штаба Верховного Главнокомандования вооруженных сил Германии Вильгельма Кейтеля о военной подсудности в районе «Барбаросса» от 13 мая 1941 г.: «Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок».
Тот же Кейтель, Дополнение к директиве № 33 о применении жестоких мер к населению, оказывающему сопротивление оккупационным властям (сделано во исполнение приказа фюрера), 23 июля 1941 г.: «п. 6. Имеющиеся для обеспечения безопасности в покоренных восточных областях войска, ввиду обширности этого пространства, будут достаточны лишь в том случае, если всякого рода сопротивление будет сломлено не путем юридического наказания виновных, а если оккупационные власти будут внушать тот страх, который единственно способен отбить у населения всякую охоту к сопротивлению… Не в употреблении дополнительных охранных частей, а в применении соответствующих драконовских мер командующие должны находить средства для поддержания порядка в своих районах безопасности» [74].
Немцы с первых же месяцев войны взяли установку не заботиться о местных жителях. 16 сентября 1941 г., выступая перед чинами военно-хозяйственного управления, Геринг заявил: «Ясно, что градация в снабжении продовольствием необходима. Сначала идут действующие войска, затем другие войска во вражеской стране и местные вооруженные формирования. Соответственно этому устанавливаются нормы питания. Затем снабжается немецкое гражданское население и лишь потом местное население оккупированных районов. Обеспечиваться продовольствием в занятых областях должны только те, кто работает на нас» .
26 февраля 1943 г. видный чин оккупационной администрации Эрих фон дем Бах-Залевски подчеркивал в одной из директив: «Белоруссия является источником снабжения войсковых частей. Этот источник не должен иссякать. Именно в тех областях, где действуют бандиты, мероприятия по захвату должны достичь хороших результатов, так как здесь полный захват продовольствия означает лишение бандитов жизненно важных для них ресурсов. Каждая тонна зерна, каждая корова, каждая лошадь дороже расстрелянного бандита».
Важный нацистский чин генерал В. Нагель предписывал из Берлина 8 ноября 1941 г. «Общие основы экономической политики в оккупированных восточных областях», где говорилось:
«II. В перспективе оккупированные восточные области будут экономически использоваться как колонии и колониальными методами. Исключение делается только для части Остланда, которая, по указанию фюрера, предназначена для онемечивания, однако и она подпадает под действие п. I…
VI. Об обеспечении населения ценными продуктами потребления не может быть и речи. Наоборот, все тенденции повышения общего жизненного уровня должны заранее подавляться самыми жестокими средствами…
Остланд также, в первое время, должен снабжаться в самом скромном объеме. Поставленная на длительный срок задача онемечивания Остланда не должна привести к общему повышению жизненного уровня всех проживающих там народностей. Только находящиеся в Остланде или переселившиеся туда немцы, а также онемеченные элементы могут быть обеспечены лучше.
VII. Уровень зарплаты и цен в России нужно держать на самой низкой ступени…» [75].
Солдаты вермахта тащили у «бандитов» (т. е. крестьян) все: и домашнюю птицу, и прочую живность. Но продуктами грабеж не ограничивался. Была введена и повинность по сдаче теплых вещей для нужд германской армии. К примеру, 9 января 1942 г. бургомистр Россонского района Калининской области требовал: «Несмотря на то что добровольная сдача уже проведена… каждое хозяйство должно сдать одну мужскую шубу (можно и женскую), одну пару валенок, одну пару носков, одну пару перчаток… Против медлительных сдатчиков должны быть приняты беспощадные меры…»
Оставленные без пропитания и теплой одежды, жители оккупированных земель были обречены на мучительное прозябание и смерть от голода и холода.
А эта инструкция не требует комментариев:
«Директива начальника штаба
военно-морских сил об уничтожении
гор. Ленинграда
Город Берлин 29 сентября 1941 г.
Секретно
БУДУЩЕЕ ГОРОДА ПЕТЕРБУРГА.
1. Чтобы иметь ясность о мероприятиях военно-морского флота в случае захвата или сдачи Петербурга, начальником штаба военно-морских сил был поднят вопрос перед верховным главнокомандованием вооруженных сил о дальнейших военных мерах против этого города. Настоящим доводятся до сведения результаты.
2. Фюрер решил стереть город Петербург с лица земли. После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса. Финляндия точно так же заявила о своей незаинтересованности в существовании этого города непосредственно у ее новых границ.
3. Прежние требования военно-морского флота о сохранении судостроительных, портовых и прочих сооружений, важных для военно-морского флота, известны верховному главнокомандованию вооруженных сил, однако удовлетворение их не представляется возможным ввиду общей линии, принятой в отношении Петербурга.
4. Предполагается окружить город тесным кольцом и путем обстрела из артиллерии всех калибров и беспрерывной бомбежки с воздуха сровнять его с землей.
Если вследствие создавшегося в городе положения будут заявлены просьбы о сдаче, они будут отвергнуты, так как проблемы, связанные с пребыванием в городе населения и его продовольственным снабжением, не могут и не должны нами решаться. В этой войне, ведущейся за право на существование, мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения.
5. Главное командование военно-морских сил в ближайшее время разработает и издаст директиву о связанных с предстоящим уничтожением Петербурга изменениях в уже проводимых или подготовленных организационных мероприятиях и мероприятиях по личному составу.
Если командование группы армий имеет по этому поводу какие-либо предложения, их следует как можно скорее направить в штаб военно-морских сил» [76].
Этому документу предшествовал другой, не менее выразительный:
«Ставка верховного главнокомандующего
7 октября 1941 г. Секретно
Фюрер вновь принял решение не принимать капитуляции Ленинграда или позднее Москвы даже в том случае, если таковая была бы предложена противником…
Ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Все лица, пытающиеся покинуть город в направлении наших линий, должны быть отогнаны огнем. По тем же соображениям следует приветствовать оставление небольших незащищенных брешей, через которые население города может просачиваться во внутренние районы страны. Это относится также и ко всем остальным городам: перед их захватом они должны быть уничтожены огнем артиллерии и воздушными налетами, с тем чтобы побудить их население к бегству.
Не допускается, чтобы немецкие солдаты рисковали своей жизнью для спасения русских городов от огня или чтобы они кормили население этих городов за счет средств немецкой родины.
