И сказал я тогда себе, длинноволосый студент-филолог, втихаря пишущий рассказы и стихи - вот идеал межнациональных отношений! Настоящий, народный, взаимоуважительный, недекларативный, полновесного золота многовековых отношений народов друг с другом… Ах, как же мне хотелось расцеловать этих милых бабушек - светлых ангелиц… Но я постеснялся… Но если бы я тогда сказал бабушкам, что они – мировой эталон межнациональных отношений между народами, они бы просто не поверили мне - «чего это он ? Простое же дело…». И обворожительно посмеялись бы надо мной, и я – с ними. А вот языки старососедских наших народов – татар и марийцев, я начал осваивать, постигать азы буквально с того же дня – вдохновленный примером той бабушки-удмуртки. Этим я скромно горжусь и сейчас – мне по душе эти языки и при случаях мне очень нравится говорить на них… Соседские ведь.
А сейчас, знаете, над чем я задумался… Я представил себе, а что если бы в этой троице тогда оказалась бы и русская бабушка? Что бы случилось? По-моему, а) все нерусские бабушки, запинаясь и кряхтя, краснея и отмахиваясь, стали бы говорить на своём подобии русского языка – односложно, с акцентом, стараясь гримасами, жестами восполнить дефицит русских слов – несчастные люди, вмиг потерявшие свою самодостаточность, степенство… Они побыстрее бы поспешили расстаться – не наговорившись вволю, не натешившись душою… б) русская бабушка также говорила бы на своём языке, отлично понимая речи своих соседушек – удмуртки, марийки, татарки…
По пункту «а» это была бы скучная, обязательная картина, присыпанная золой прохладных отношений – «говорите на культурном языке!». Без душевного огня, ей-Пра, по колониальному сюжету. И без главного – уважения к самому себе, к собственной самодостаточности… А вариант «б»? Не верится в такое… По крайней мере, не виделось никогда… Я не отрицаю, что и может быть такое, но я не вспомню такого случая в наших краях, чтобы русский человек ровно и равно говорил со своим российско-нерусским собеседником на его языке или просто знал его язык. В лучшем же случае, наиредчайшем, он скажет 2–3 предложения «по чучмецки» и тут же перейдёт на свой язык, хотя и понимая своего собеседника без переводчика. Живут-то рядом, сколь уж лет… Почитай уж, что - издавна. Считай ещё, что с тех времён «как татарву и чудь пермскую громили»…
Нет, нет престижа и нужды для русского человека в знании коренных нерусских языков народов России – не так воспитан… А ведь и хлеб сеяли вместе и против ворогов сообща стояли – с земель российских изгоняли... Он исторически хорошо знает, что в отношениях с российско-нерусскими людьми всё государство – за него… Как писал В.В. Маяковский: «…тем, кто рядом, почёта мало…». Эту черту русского человека, увы, взяли себе (нет бы взять – не это, а что-то получше) и обрусевшие – ныне основная масса населения Российской Федерации. Как говорят про них удмурты: «Мон – не мон! Тебя – не валамон!», что на удмуртско-русском «суржике» - «Я – уже не я! Тебя не понимаю!..». И нос – повыше, мы ведь теперь – культурные, а не то что вы, оставшиеся у родительских гробов своих… А кто же будет заботиться об этих самых родительских гробах, ему – «по барабану», ведь он стал уже «культурным» - говорит только по-русски (будто бы…) и сало, наверное, как говорится, ест только русское…
И, на мой взгляд, история нашей страны сегодня переживает этап невиданного доныне форсажа тотальной русификации всех её национально-территориальных образований. Но всемерная катализация этого процесса всевозможными членами очень рабочих групп по образованию и историческому просвещению Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям и т.п. имела бы сегодня мизер результата, если бы печаль этого процесса не диктовалась совершенно дикими законами исключительно лишь собственного выживания человека в нынешней российской общественной действительности – капиталистической формации в её гремучей смеси с неимоверно живучими остатками социалистического, крепостническо-феодального, родоплеменного и других строев. Отличие нынешнего периода ковровой русификации от предыдущих состоит в том, что ныне она совершается если не при попустительстве, то при молчаливом союзничестве родителей к переходу своих детей на неродной им государственный язык даже на самом первичном, семейно-бытовом, буквально просто коммуникативном уровне. При этом воздействие духовности родных языков, подкрепленное неизбывной мудростью предыдущих поколений, устанавливается на самом малом уровне, зачастую и только в косвенном. Молодой человек, с рождения своего не закрепленный на своём родовом берегу, всю свою жизнь пытается доплыть до берега другого и, ясное дело, тщетно… Духовная прописка к определённости своего личностного берега определяется, я в этом абсолютно уверен, не только родителями, но и, позвольте сказать, и самим Творцом, в какой бы Ипостаси он не представал на данности момента. Людям написано на Роду – кем есть быть, кем появиться на Свет этот божий. Один рождается русским, другой – татарином, третий – удмуртом, четвертый – калмыком и т.д. А как уж человек обойдётся со своей родословной, это уж зависит от него, от его друзей и недругов, от Родины его и, увы, государства – как ведущего акцента нашего времени в деле формирования личности. А государство – это множество людей с малым содержанием в нём хороших человеков. Канон гуманистический сменяется исключительно государственным, при котором человек от рождения нерусский, в нашей стране изначально не является общественно-самодостаточной личностью, а своей самореализации, определённого материального достатка и т.д. он может добиться лишь в результате перехода в другую культуру, на другой язык, не признающие в нём его изначальных данных – как в культуре, так и в языке, чего делать рождённому русским человеку и в голову не придёт. Это справедливо? Ответьте на этот вопрос по своей совести… Где равные возможности, о которых так пекутся во всевозможных Центрах этнокультурной стратегии образования Федерального института развития образования и т.п.?
Наверное, все родители желают своим детям сытого, здорового и безбедного проживания на белом свете. Своим мальчикам - дорогих костюмов с галстуком-бабочкой на снежно-белой рубашке, крупных банковских счётов «за бугром», богатых невест, просторных коттеджей; а своим девочкам – изящных нарядов с обложек глянцевых журналов, состоятельных мужей с лучшими автомобилями (самолётами), большого собственного дома на Родине и виллы на берегу тёплого моря… Всё это – редко достижимое, ныне становится визитной карточкой человека, умеющего жить, героя нашего времени – как продукта государственной пиар-стратегии. В основную массу нашего населения муссируется идеал сытого и безбедного существования, всемерно подогреваемый всеми российскими СМИ, как частными, так и государственными. В их рейтингах не сказано ни о совести, ни о Боге… И под этот шумок, явно или косвенно, нашей госмашиной, особенно на местах, доводится мысль до всех носителей негосударственного языка – в вот, мол, родной язык ведь и тормозит развитие ваших детей, им не остаётся времени на изучение самых важных предметов, и особенно – на русский язык, как базовый для ЕГЭ. Может, надо отказаться (пока) от родного языка и литературы и перейти на государственный язык… И тогда жизненная удача, считай, что уже – в кармане! И это всё при том, что в среде нынешних материально благополучных, так называемых – состоявшихся, удачливых людей – богатых бизнесменов, высокопоставленных чиновников, олигархов всех разливов и т.д., даже и в национальных регионах российско-коренные нерусские языки – не звучат. Они все говорят только на одном языке – государственном. Потому что в подавляющем своём большинстве представители коренных нерусских народов (за исключением, может быть, Северного Кавказа) – просто бедны, как и всё российское крестьянство. А ведь родителям хочется и другой жизни своему ребёнку, а тут подсказывают, груз на ногах – родной язык. Значит, надо освободиться от него... Ишь, не даёт чаду прямым ходом – да в МГУ?!. Отставить его!
И вот иду по своей родной удмуртской деревне – как сквозь строй. Не слышно удмуртской речи, ушла она во дворы да на кухни – к дедушкам да бабушкам. Наши дети не говорят на нашем языке, они только кричат друг на друга по-русски. А ведь их будто бы и учили родному языку и дома, и в садике, и в школе - чуток хоть, но переспорить мнение о том, что «да куда он нужен-то родной язык? Да куда ты дойдёшь со своим удмуртским – до туалета в огороде» не представляется возможным. Правда жестока – как и мир. Родной язык относится к духовным ценностям, не престижным по шкалам нынешних, исключительно материальных, ценностей и благ. Духовное ведь в карман не положишь, его не продашь и не купишь, не оденешь и не поешь… Духовного надо ещё и удостоиться… Вот такими мы стали и таковыми растим наших детей. Мы им готовим такой мир, в котором они не озаботятся уж нами – лишний груз. Они постараются забыть нас… Удмуртов, татар, чувашей, марийцев, башкир, коми, мордву и т.д. Ведь мы не вписываемся в прагматичность рыночного мира, куда ведём своих детей – мы не умеем торговать и не будем этого делать. Мы – другие, за которыми приходят, идут уже – совсем другие, подобно ящерицам сбросившие хвосты родных языков и национальных менталитетов – не жаль, вырастут другие, попрагматичнее. Остаться без «хвоста» - не страшно, страшно вообще – не остаться…
