Центральной в гелиопольской теологии была история сотворения мира, в которой первый бог Атум путем мастурбации произвел взрывную эякуляцию, в результате чего появились звезды и планеты. Миф, долгое время считавшийся примитивным — не будем уж говорить о его нескромности, — для объективного современного человека содержит довольно близкую к современным воззрениям интуитивную дедукцию или даже поразительное тайное знание. Как мы с Клайвом Принсом указали в нашей предыдущей книге:
«Объективное чтение Текстов Пирамид позволяет увидеть в них нечто большее, чем просто поэтическую символику. Например, система сотворения мира во многом подобна современной физической концепции возникновения и эволюции Вселенной, по которой вещество взрывается в центре черной дыры, затем расширяется и разворачивается, становясь все более сложным по мере возникновения фундаментальных сил и взаимодействий, и в итоге достигает уровня элементарного вещества… Эта система включает в себя и концепцию многомерной Вселенной, представленной разными уровнями сотворения через различные формы богов»[241].
То, что эти воззрения являются большим, чем просто «овладение с современным знанием космологии, было выявлено, когда группа ученых НАСА под руководством Луи Алламандола опубликовала в конце 90-х годов свои открытия по происхождению жизни во Вселенной и требованиям, ее обуславливающим[242]. Было многократно доказано, что невозможно соединить базовые составляющие, чтобы создать даже самую примитивную форму жизни в земной лаборатории, но оказалось исключительно легко получить необходимые для лабораторного процесса сложные молекулы, подобные тем, что найдены в облаках межзвездного газа. Не скрывается ли в мифе о взрывном оргазме Атума знание высокого уровня о «осеменении» Вселенной из центра черной дыры, в которой уже имеются все ингредиенты?[243] Может быть, египтяне не были столь примитивны, как считается, а наоборот, обладали знаниями космологии и были выдающимися мыслителями? Нет сомнений, что это именно так, но вместо того чтобы прославлять замечательную древнюю мудрость, академические ученые игнорируют ее, предпочитая многословие греческой литературы, хотя сооружение пирамид остается в значительной степени необъясненным и, безусловно, несравненным достижением, Почему? Какова причина такого неприятия Египта и его достижений, которые выглядят чудом?
Секрет, вызывающий беспокойствоПосле того как археология стала признанной наукой — процесс, начавшийся в Европе XVII века, — Египет, не смотря на великолепие пирамид, которое не заметить нельзя, не получил должного признания и своей доли восхищения в академической среде по одной простой, отвратительной причине. Как пишет Мартин Бернал в своем монументальном труде «Черная Афина»: «Для романтиков и расистов восемнадцатого и девятнадцатого веков было просто невыносимо отказаться от Греции в качестве воплощения Европы и ее чистого, незамутненного детства и согласиться с тем, что эта культура есть результат смешения европейских аборигенов, колонизированных африканцев и семитов…»[244]
Другими словами, поскольку Египет был по сути африканским явлением, ему не было дозволено иметь интеллектуальные достижения, которые стоило бы изучать, тогда как «белая» патриархальная Греция была для европейских историков своим домом, культурой, достойной того, чтобы признать ее родоначальницей. (Хотя большинство современных ученых яростно отрицают наличие даже малейших элементов расовой предубежденности в своих работах, факт остается фактом, современная историография построена на многовековых трудах с расистским оттенком.) Какова бы ни была правда, факты отбирались, приемлемые с расовой точки зрения, хотя, как пишет Бернал: «Египетская цивилизация явно основана на до-династической культуре Верхнего Египта и Нубии, африканское происхождение которой никем не оспаривается»[245].
Даже в тех случаях, когда к Египту относятся серьезно, его черные корни отсекаются, как в случае Р.А. Шваллера де Любица, восточноевропейского египтолога, которого до сих пор почитают альтернативные историки и соответствующая публика. В 1920 году он писал в основанном им журнале «Les Veilleurs» («Наблюдатели»): «Существует непреодолимая стена между одной расой и другой»[246], категорически отрицая наличие, помимо немногих сметных исключений, «черных, которых с полным основанием можно было бы назвать таковыми (в династическом Египте)»[247]. Это утверждение абсурдно, поскольку археологические данные неоспоримо свидетельствуют: египетский народ состоял из нескольких разных рас, включая тех, кого можно назвать явно негроидными[248].
Объективные туристы видят отчетливые признаки африканского происхождения даже на лице Сфинкса.
Шваллер де Любиц был убежденным расистом, который оказал существенное влияние на мистика Рудольфа Гесса, соратника Гитлера, — он даже помог разработать форму предтечи СС организации СА, с помощью которой Гитлер пришел к власти. Несмотря на это, де Любиц и его коллеги оказали огромное влияние на современное мышление в отношении Египта, основанное на том, что эта страна заслуживает ученого внимания только при условии отсутствия черных лиц в зале славы Древнего мира.
Элементы египетской жизни и мышления, которые, несомненно, являются благородными, были втоптаны в грязь учеными-расистами, считающими загрязнением любое африканское влияние. Хотя даже при беглом знакомстве с египетской религией становится понятно, что, несмотря на многобожие, по сути своей, то была система монотеистическая. «Культ животных» невежественно отвергается как «негритянский фетишизм»[249], хотя как писал Мартин Бернал, в литературе «восемнадцатого или двадцатого века он не смог найти ни одного простого предположения, что «негритянские фетиши» могут иметь характер символический или служить аллегорией…». Он с печалью добавляет: «Такова сила расизма!»[250]
Даже в этом египтяне не были столь примитивными, как могут казаться, поскольку их боги были просто разными ипостасями Единого Истинного Бога — прямая аналогия пантеона католических святых, освящающих разные стороны деятельности человека. Взывая к разным богам (некоторые из них совершенно непонятны), главный персонаж египетской «Книги Мертвых» пересыпает свою загробную речь такими фразами, как «Единственный Бог…», «Великий Бог, живущий по правде» и «Великий Бог», а в «Заявлении о невиновности», процитированном выше, говорит, что «…не клеветал на бога в городе». Ясно, что средний египтянин без труда примирял этот громадный пантеон с одним абсолютным Богом.
До сравнительно недавнего времени ученые принимали на веру утверждения о превосходстве белых, присущие типам, подобным предшественнику де Любица из девятнадцатого века графу де Гобиньи, который писал:
«Черная разновидность (человечества) есть самая низкая и находится у основания лестницы. Животный характер, свойственный базовым формам черных, предопределяет их судьбу с момента зачатия. Они никогда не выходят за пределы строго ограниченных зон по интеллекту. Если способности к мышлению у них средние или отсутствуют вообще, то в желаниях и, как следствие, в стремлении к их исполнению они проявляют интенсивность, которая временами бывает ужасна. Чувства у них развиты до высочайшего уровня, который неизвестен двум другим расам: а именно, вкус и обоняние. Именно в жажде ощущений таится наиболее разительное отличие, свидетельствующее о том, что они люди чуждые»[251].
Бернал воспользовался психологическим правилом большого пальца применительно к отношению ученых до XX века к идее черного Египта. Он пишет: «Весь девятнадцатый век европейцы не считали негров людьми. Благородные представители белой расы не могли так обращаться с человеком»[252]. Точно так же «благородные» представители арийской расы пытали, обрекали на голодную смерть, уничтожили миллионы евреев, цыган, славян и других расово неполноценных на том основании, что они «недочеловеки» и поэтому гуманность или сострадание к ним неприменимы.
Затем Бернал суммирует извращенную логику ученых-расистов следующей фразой: «Если научно доказано, что негры биологически не способны создать цивилизацию, как можно объяснить Древний Египет — который столь неудобно появился на Черном континенте?»[253][254] Проблема черной древнеегипетской цивилизации имела только три решения.
Первое — полное отрицание, что египтяне были черными; второе — отрицание того, что древние египтяне создали «истинную цивилизацию». И последнее — двойное отрицание и того, и другого. Именно последнее решение предпочитали историки XIX и XX веков[255].
