собственным глазам или заверениям Зеленского, что позиция Украины вот-вот усилится? Теперь он обещает нам обнародовать свой “План победы”. Мол, в нем скрыта вся вековечная мудрость человечества и там все объяснения того, как можно принудить Путина к миру. Причем к миру справедливому и с полным уважением к территориальной целостности и суверенитету Украины. Бьюсь об заклад, что это будет очередной набор красивых фраз и требований к Западу дать то и дать се. Да вы и сами это понимаете и уже приготовили себя к тому, чтобы не сильно разочароваться. Уже примерно год Зеленский словно Паниковский просто для видимости водит пилой по гире. Он уже давно все прекрасно понял, и отдает себе отчет в том, что “гири не золотые”. Но вам он по-прежнему кричит: “Пилите, Шура, пилите! Не останавливайтесь!” Он просто оттягивает свой неизбежный конец. Он прекрасно понимает, что с ним сделают вернувшиеся с войны солдаты. И поэтому продолжает бросать их в огонь, как дрова. И если вы еще этого не понимаете, то вот вам правда. И если то, что я сейчас написал, означает, что я “путинская консерва”, то вы безнадежны и помочь вам уже ничем нельзя. Украина зехлебнулась в коррупции и дезертирстве. Украине предала свою армию и бросила ее на произвол судьбы. Миллионы украинцев тупо сбежали из страны и целые дивизии уклонистов радостно сидят в Европе и изнывают от приливов визгливого патриотизма. Но говорить об этом нельзя, потому что… Ни почему. Просто нельзя. Моветон. Иначе ты “путинская консерва”. (И, кстати, если вы думаете, что этого никто не замечает, то вы глубоко заблуждаетесь. Все западные медиа, смакуя подробности, рассказывают об этом чуть ли не каждый день). Я никого не осуждаю. Украине выпало тяжелейшее испытание. Она держалась очень долго. Теперь настал такой момент, когда надо спасти хотя бы то, что еще можно спасти. Все еще есть шанс спасти государство и попробовать его построить на совсем других принципах. Впереди тяжелейшая работа. Нужно будет прыгнуть выше головы и сломать себя, свои привычки и свою ментальность. Но все это возможно лишь при одном условии: Украине нужен мир. Сейчас. Не через полгода или год. А немедленно. Какой угодно. Хорошего и справедливого мира для Украины все равно уже не будет. Этот поезд давно ушел. Теперь надо брать тот мир, какой еще пока есть. И двигаться вперед. Слава Украине!
Альфред Кох - Прошли два года и двести тридцать один день войны.... | Facebook
October 12, 2024 23:31
Должен ли я объяснять всё это автору романов «Обитель» и «Санькя»? - ЭХО
Захар Прилепин постоянно поминает меня. Не как живого человека, мы никогда с ним не встречались. А как «имя нарицательное» — образ столь нелюбимой им либеральной культуры, проникшей так глубоко в поры креативного класса, что переход его на военные рельсы не представляется возможным. Прилепин скорбит, что «культура не замечает СВО». Не производит на потоке необходимые, по мнению писателя, фильмы и спектакли о войне в Украине. Прилепин дает объяснение столь беспокоящей его тенденции. Россия, по его убеждению, долго создавала определенную систему культуры и делала это с определенными целями. «Какие это цели были? Вписаться в просвещенный мир либерально-буржуазного западничества. Стать его неотъемлемой полноценной частью. Отринуть все грехи русско-советского прошлого. Милитаризм разнообразный, все эти наши войны, которые мы затевали с теми или иными целями. Покаяться за все эти вещи. И войти полноценно, с виноватым лицом желательно, в европейский мир. …мы торговали плохими новостями из России… …Ни одного нет, черт побери, ни одного американского, французского или британского фильма, где основная мысль в том, что твоя страна — зло, насилие и издевательство, но вопреки этому ты все равно идешь и любишь свою родину. Вот мы создавали эти институции и эти механизмы они таким образом ходят, таким образом глядят, таким образом вот получают премии и все остальное они делают таким. Они не могут, созданные для этого, там нельзя переключить две настройки и Роднянский превратится в анти-Роднянского, а Алла Борисовна Пугачева — в другое что-то…» Как ни странно, но со многим согласен. Просто отношусь ко всему сказанному иначе. Верю, что культура бывает только гуманистической. Проникнутой сочувствием и состраданием к человеку. Не к государству, а к человеку. К государству — это идеология, пропаганда, что-угодно, но никак не искусство. Гуманистическая, то есть — человечная, культура не может поддерживать и оправдывать империалистические неправедные войны. Кровь и унижение других народов. Такая культура не может не видеть их страданий и обид. Подлинная культура не может поддерживать или просто не замечать и репрессий инакомыслящих, подавления несогласных, цензуру и произвол власти в собственной стране. И так происходит, конечно, не только в России. Американский кинематограф и литература жестко осудили войны своего правительства во Вьетнаме, Ираке, Афганистане. Эта критика спасла репутацию США и сохранила моральный стержень общества. По крайней мере, значимой его части. Не было ни одного современного фильма во Франции, Великобритании или Бельгии, которые бы не были критичны по отношению к своему колониальному прошлому. Ни одного немецкого фильма с оттенком гордости за «мощь немецкого оружия» в XX веке или тоски о «сильной Германии». Никто не ждал «плохих новостей» из России. Из нее, как и из всех (!) прочих стран, ждали лишь честных художественных свидетельств о времени и о себе. Не лживых официозных самовосхвалений, но правдивых (!) человеческих историй, понятных во всем мире. Во всем огромном и очень неблагополучном мире. Не может подлинная культура не рефлексировать катастрофу революций, гражданских войн, ГУЛАГа. Иначе будет возможно их повторение. Признаки чего мы сегодня и наблюдаем. Не может культура не видеть несправедливости и бесчеловечности тоталитарного режима. Иначе не добиться другого, более справедливого и честного. Должен ли я объяснять все это автору романов «Обитель» и «Санькя»? И о каких ещё «культурных институциях» так печется Прилепин? Есть же главная — Администрация Президента. Она составляет списки. И наградные, и «черные». Кому-то дает деньги и награды, а кому-то — запреты на профессию. Нравится ли это писателю, замеченному, поддержанному и оцененному либеральной критикой и либеральными же читателями? Впрочем, что это я взялся всерьез объяснять азбучные вещи… Все же всем давно известно. Еще со времен Пушкина: «И долго буду тем любезен я народу,
