выяснить» для The Washington Post — рассказывает о достаточно тревожных, хотя и совершенно предсказуемых, надо признать, тенденциях.
Речь, разумеется, не только о Chevrolet, но, например, эта машина знала о своём владельце, как он водит машину, кому и куда звонит, где заправляется, какой у него любимый ресторан, а кроме того, в этой огромной массе данных были, например, обнаружены фотографии совсем незнакомого владельцу человека.
При этом единственной компанией, которая вроде бы собирается раскрыть данные, которые она собирает со своих бесчисленных датчиков, является Tesla. Но не надо иллюзий — это коснётся только владельцев машин в Китае, и то компания делает это под беспрецедентным давлением со стороны правительства КНР.
Интернет автомобилей — это уже новая реальность, хотя нам об этом и не рассказывают. При этом платформы, которые будут обладать полными данными о водителях и их перемещениях, — это очень жирный кусок не только автомобильного рынка, но и всех транспортных перевозок, логистики, предоставления услуг и т. д.
Проще говоря, когда речь идёт о платформах, можно понимать их в узком смысле, как технологические инструменты, объединяющие две стороны отношений с помощью своих инструментов, как, например, Uber объединяет водителей и пассажиров, Booking.com — отельеров с постояльцами, Airbnb — собственников жилья с арендаторами, Amazon и Ozon — продавцов с покупателями.
В результате все, кто встречается на платформе, начинают от неё зависеть. Без шума и излишних усилий платформа, лишь благодаря удобству и естественному удешевлению продукта, завоёвывает соответствующую индустрию (и не в последнюю очередь за счёт сбора данных о пользователях — их вкусах, предпочтениях и т. д.). Цена такой платформы, по сути, начинает равняться стоимости той индустрии, которую она теперь контролирует.
Следующий шаг — завоевание индустрии, которая позволит компании сделать следующий масштабный рывок.
Microsoft становится игрушкой
Кому-то это может показаться удивительным, но в 2020 году Microsoft стала третьей по величине компанией — производителем компьютерных игр, пропустив вперёд только, что и понятно, Sony и Nintendo. Но как вообще в этой братии оказалась Microsoft?
Разумеется, это не органичный рост, а результат последовательных приобретений. Почему игры? Во-первых, потому что это один из самых быстрорастущих сегментов цифровой экономики; во-вторых, хотя все компании «большой технологической четвёрки» так или иначе занимаются играми, у каждой из них есть свой способ персонализированного взаимодействия с клиентами, и игры в этот список не входят; наконец, в-третьих, игры — это ещё один способ сбора данных о клиентах, а с этим у Microsoft как раз дела обстоят не так хорошо, как у конкурентов.
Для Meta компьютерные игры, безусловно, важны, но Марк Цукерберг собирается штурмовать цифровое будущее через создание Metaverse на базе своих социальных сетей и технологий виртуальной реальности, так что захватывающие игры от Марка нам предстоит ждать только на следующем витке развития его компании. Данных же о клиенте, с учётом количества и разнообразия социальных ресурсов Цукерберга, столько, что по этому направлению конкурировать с ним бессмысленно [100]. Ну и для самой Meta, учитывая её амбициозные планы, распыляться на игры сейчас более чем рискованно (возможная продажа американской части TikTok, несмотря на весь политический лоббизм, успехом не увенчалась, а сам Гейтс сравнил возможность этой покупки с «отравленной чашей»).
У Alphabet якорным продуктом является сам поисковик Google, не имеющий конкурентов в мировом масштабе, плюс Gmail, плюс облачные технологии, а также операционная система Android, Google Pay, Google Assistant — в общем, в совокупности, проблема персонализации клиентов у Alphabet закрыта, данных о них у компании предостаточно. Кроме того, есть YouTube, что тоже немаловажно.
Да, собственно социальные сервисы, которые компания пыталась развивать, — например Google+, — у неё не получились. Соревнование с Facebook [101] было тогда проиграно с треском, и, судя по всему, у основателей сформировалась идиосинкразия к этому направлению бизнеса — богу богово, а кесарю кесарево. Google решила идти в технологии, и прежде всего — в разработку искусственного интеллекта, а там уж, глядишь, и персонализация клиентов с помощью соответствующих алгоритмов не за горами.
У Amazon и Apple, понятное дело, данных о клиентах тоже с избытком. Конечно, с компьютерными играми они также экспериментируют, но для Apple органичнее игры, созданные специально под смартфоны (Apple Arcade), а это отдельный и достаточно большой рынок. Кроме того, Apple, учитывая, что пользователи с их устройствами буквально не расстаются, предпочитает идти в данные о человеке, связанные с его физическим состоянием и здоровьем, а это самый настоящий «голубой океан».
У всеядной Amazon, которая собирает данные о клиентах где можно и нельзя, есть и стриминговая платформа Twitch, специализирующаяся на тематике компьютерных игр (в том числе трансляциях геймплея и киберспортивных турниров), кроме того, с 2020 года Amazon активно инвестирует в собственную облачную игровую площадку — Amazon Cloud Gaming (по данным на 2022 год занимает второе место после специализированных GeForce Now, Xbox Cloud Gaming). Впрочем, Amazon, скорее всего, сделает акцент на развитии облачных технологий, нежели на игры как таковые.
Таким образом, индустрия компьютерных игр оказывается для Microsoft наиболее оправданным выбором — все её основные конкуренты на этом рынке узкопрофильны (то есть не являются диверсифицированными технологическими гигантами), а поэтому их рано или поздно съедят. Ну и лучше, наверное, съесть первым, чтобы затем застолбить за собой эту нишу.
Поэтому неудивительно, что с января 2022 года Microsoft обсуждает покупку Activision Blizzard, которая выпускает Call of Duty, Diablo, Warcraft, Overwatch и другие суперхиты. Это одна из крупнейших компаний в сфере компьютерных игр и развлечений, так что сумма сделки составляет 68,7 млрд долларов.
Медленно, но последовательно и неотвратимо крупные, многофункциональные, диверсифицированные игроки поглощают компании, которые специализируются на отдельных отраслях или продуктах. Можно сказать, что сейчас мы стали свидетелями древнегреческой титаномахии — титаны прежних индустрий проигрывают олимпийским богам новой цифровой эры.
Судя по всему, зоны влияния между этими прожорливыми супергигантами уже поделены, хотя этому и предшествовала ожесточённая борьба технологических компаний друг с другом. Да и сейчас, по всей видимости, это не первоочередной вопрос — сейчас нужно выиграть другую гонку: за суперкомпьютеры и, как его называют, сильный искусственный интеллект.
Управление такими сложными системами, как Amazon, Google, Microsoft или Meta [102], прежними средствами, особенно в условиях нарастающей демотивации сотрудников и, будем честны, примитивизации их мышления, невозможно. Для технологических гигантов понятно, что единственный способ сохранить контроль над цивилизацией и тем самым обеспечить её жизнеспособность — это передать управление миром «умной системе».
Завершение этого этапа неизбежно приведёт к обращению этих олимпийских богов к миру людей. Пока мы для компаний — лишь «пользователи», обеспечивающие им
