свое заявление буквально через несколько часов после ареста Ходорковского. «Нам очевидно, что дело Ходорковского и ЮКОСа в целом носит заказной политический характер. Еще раз продемонстрировано отсутствие взаимопонимания между властью, бизнесом и обществом».
В первый рабочий день после захвата главы ЮКОСа Немцов направил в Генпрокуратуру письмо-поручительство, в котором призывал изменить Ходорковскому меру пресечения. В нем, к примеру, говорилось: «Борис Немцов ручается, что в случае изменения меры пресечения на подписку о невыезде Ходорковский будет соблюдать нормы УПК и по первому требованию прокуратуры явится на допрос для проведения других следственных действий <…> Михаил Ходорковский не представляет угрозы для жизни и безопасности граждан и не собирается покидать пределы страны».
С годами отношение Бориса Немцова к истории с уничтожением ЮКОСа становилось только жестче. Он дал на эту тему десятки интервью и сам много раз организовывал акции в поддержку юкосовцев – фигурантов уголовных дел.
И тут, мне кажется, необходимо различать позиции Бориса Немцова и Анатолия Чубайса, который, как уже было сказано выше, также выступил против репрессий в отношении топ-менеджеров этой крупнейшей нефтяной компании. Если Немцов говорил о том, что дело ЮКОСа сфабриковано, противоречит закону и игнорирует демократические принципы, то Чубайс делал акцент в первую очередь на риски, которые создает эта кампания для самого государства и новой власти. Вот отрывок из его тогдашнего интервью порталу «Newsru.com»: «В 2001–2002 годах тема пересмотра итогов приватизации ушла из прессы, ушла из общественного сознания, а теперь снова стала всеобщей <…> Именно это создает в стране серьезные риски <…> Речь идет не просто о деле ЮКОСа, но о серьезной, значимой проблеме, по которой каждая политическая сила должна определиться <…> Нам сегодня опять предстоит защищать институт частной собственности, а в стране ясно обозначились политические силы, которые готовы действовать по принципу "сила есть – ума не надо", и они получили соответствующую политическую партию, которая выражает их интересы…» Немцов много раз называл Путина главным заказчиком и бенефициаром кампании по разграблению ЮКОСа и инициатором репрессивных действий в отношении топ-менеджеров кампании. Чубайс – никогда. Имя Владимира Путина в контексте всех злоключений ЮКОСа из его уст не прозвучало ни разу.
А что партия «Яблоко»? Она, как мы помним, наряду с некоторыми другими политическими партиями ЮКОСом субсидировалась. И попавшая в опалу компания была вправе надеяться на поддержку этой политической организации. Таковая, несомненно, последовала.
Вот реакция Григория Явлинского на арест Михаила Ходорковского: «С политической точки зрения, этот шаг может быть расценен как политическая зачистка перед выборами и подавление политических оппонентов во время выборов <…> Поскольку ситуация вокруг ЮКОСа складывается серьезная, то и мы будем уделять самое серьезное внимание ее развитию. В частности уже подготовлен запрос в Генпрокуратуру».
Впрочем, с точки зрения Леонида Невзлина, «уделением внимания» дело и ограничилось: «Когда стало понятно, что Пичугин – первая, но не последняя ласточка, что взяли его исключительно за тем, чтобы он начал давать показания на остальных, я попросил Григория Алексеевича о срочной встрече. Он на работу с дачи ездил прямо мимо нас, и мы встретились в каком-то кафе в Жуковке. Я попросил Явлинского попробовать убедить Путина встретиться со мной. Мне тогда еще по наивности казалось, что не Путин главный бенефициар атаки на ЮКОС, что он как бы над схваткой и, следовательно, его еще можно переубедить. Ходорковского в стране еще не было, но и он разделял такой подход. И Явлинский в этом смысле был вполне подходящим переговорщиком – в Кремле прекрасно знали, что мы финансируем "Яблоко". Более того – в администрации никто против этого не возражал. Известно также было, что Явлинский с Путиным периодически встречается, обсуждает разные вопросы.
Но вся эта инициатива как-то заглохла. Я так и не знаю, говорил ли о нас Явлинский с Путиным. В любом случае тогда у него точно ничего не вышло – никакой реакции на мое предложение из Кремля не последовало. Не вышло у него и потом. Думаю, Григорий Алексеевич опасался делать слишком резкие движения – впереди были выборы. Потому что одно дело публичное позиционирование, а совсем другое – кулуарные интриги, внутри которых Явлинский как бы представал нашим послом».
Выборы в Госдуму состоялись 7 декабря 2003 года. Ни «Яблоко», ни СПС, согласно официальным итогам голосования, пятипроцентный барьер преодолеть не смогли и, таким образом, лишились представительства в нижней палате парламента. Эта новость стала тяжелым ударом для всей демократической общественности, но не обошлось и без курьезов. В ночь на 8 декабря Путин позвонил Явлинскому и поздравил его с успешным завершением думской кампании. То есть на тот момент, по информации Кремля, партия «Яблоко» вполне успешно преодолевала пятипроцентный барьер. Этот казус электоральные аналитики позже объяснят следующим образом: губернаторы в последние часы голосования дали своим избиркомам указания резко нарастить результат «Единой России», потому что каждый боялся показать худшие по сравнению с другими регионами результаты. А когда у кого-то голоса прибавляются, у других они убывают. Так «Яблоко» и оказалось за бортом нового состава Госдумы.
Для СПС поражение на выборах стало шоком. Сразу сформировали специальную комиссию, чтобы прояснить причины такого плачевного итога, и возглавил ее издатель и главный редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков. Выводы этой комиссии представляются мне вполне адекватными. Я счел необходимым предложить вашему вниманию отрывок из этого доклада, поскольку выводы эти не только объясняют причины поражения СПС (что сегодня, конечно, уже не столь интересно и важно), но и подробно и точно описывают общую политико-экономическую ситуацию, сложившуюся на тот момент в стране.
«….Развязанная Кремлем атака на олигархов ударила по партии СПС, воспринимавшейся в обществе как партия крупного капитала или – по крайней мере – как единственная, выражающая интересы крупного бизнеса России.
К 2003 году отчетливо сформировались политико-экономические черты авторитарно-бюрократического капитализма, по своей природе отрицающего базовые ценности либеральной демократии и пафоса реформ 90-х, а вместе с этим и самих реформаторов во главе с Е.Гайдаром и А.Чубайсом.
Кардинально изменилось информационное пространство. Не осталось ни одного канала телевидения, неподконтрольного Кремлю, что существенно ограничивало свободу маневра в выборе тем избирательной кампании и заставляло политиков искать компромиссы с администрацией президента по вопросам дозирования критики ЕР и полного отсутствия критики в адрес Путина.
За четыре года в России произошел экономический подъем и возникла послекризисная стабилизация, материальное положение множества людей улучшилось: средняя заработная плата повысилась в 4 раза, минимальный размер оплаты труда вырос в 7 раз, а средняя пенсия – в 3,5 раза. В этих условиях в среднем классе начинают преобладать консервативные настроения с
