Глава 9
ИМПЕРСКАЯ ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА
30 июня 1941 года Гитлер посетил штаб-квартиру «Германского союза промышленников», где встретился с его председателем Круппом фон Боленом. Партийный официоз «Фолъкишер беобахтер» сообщал, что «фюрер торжественно вручил основателю немецкой военной промышленности золотой партийный значок за его выдающиеся заслуги в деле укрепления оборонной мощи страны». На церемонии вручения высокой награды присутствовали члены «группы семи», которые дружно аплодировали Гитлеру за то, как он ловко кинул московских партнеров. Сальдо по торговому соглашению с Советским Союзом составляло почти полмиллиарда марок в пользу рейха. Фюрер не только благосклонно позволял своим бизнесменам всячески тянуть с выполнением заказов «русских друзей», но и продемонстрировал верх прагматизма в историческую ночь 22 июня, когда в 2 часа 50 минут через пограничную станцию Брест прошел эшелон с бакинской нефтью, а в 3 часа 15 минут немецкие войска уже начали артиллерийскую подготовку. Таким образом, ни одна капля драгоценного сырья не пропала даром.
Пользуясь хорошим настроением фюрера, Крупп попросил его решить один очень маленький, но очень важный вопрос. Дело в том, что еще с сентября 1940 года по арбитражным судам всех инстанций волочилась тяжба двух влиятельных промышленников, Флика и Рехлинга. Эти почтенные господа крупно поссорились на почве приватизации предприятий французского металлургического концерна «Ромбайе». Суд первой инстанции вынес решение в пользу Рехлинга как уполномоченного по распоряжению рейхсуполномоченного. Однако вмешались адвокаты Флика, справедливо уточнив, что полномочия господина Рехлинга распространяются только на департаменты Мерт и Мозель. Решение суда было опротестовано. Тогда юристы концерна Рехлинга подали новый иск в вышестоящий суд. Одновременно сам Рехлинг подключил свои связи в министерстве пропаганды, организовав разнузданную кампанию в прессе. Дошло до того, что он открыто заявлял: «Если руководство заводами будет передано Флику, а не мне, я буду рассматривать это как личное оскорбление».
Фюрер слушал рассказ Круппа с похвальным терпением. Ему нравилось ощущать свою власть над всеми этими маститыми делягами и прожженными интриганами. Рехлинг принадлежал к конкурировавшей с «большой семеркой» группировке Геринга, и Гитлер отлично понимал, куда клонит старый пройдоха. Про себя он уже решил, что спешить с окончательным решением незачем. Пусть соперники как следует раздерутся. Пусть прочувствуют, что только от Адольфа Гитлера зависит их жизнь и смерть. Пока же Крупп не догадывался, что в глазах фюрера все они стоят один другого, и продолжал топить конкурента: концерн «Рехлинг Штальверке» не может оптимально распорядиться приобретенными ранее предприятиями. Флик вышел далеко вперед по показателям выплавки стали. В хороших руках заводы «Ромбайе» способный давать броню для оснащения одной танковой дивизии ежемесячно. «Хорошо, – прервал Гитлер, – я дам указание министру юстиции».
Далее Крупп перешел к более позитивному вопросу. Он представил фюреру проект создания Центральноевропейского экономического совета и учреждения Центральной клиринговой кассы при Рейхсбанке. Председатель «Союза промышленников» вполне мотивированно указывал на то, что для победы в войне силовой контроль за присоединенными к рейху европейскими территориями отнюдь не достаточен. Требуется финансовый и экономический доминат Германии в Европе. Обеспечить его посредством одной только ариизации невозможно. Во-первых, потому, что отдельную группу европейских стран составляют немецкие сателлиты, с деловыми кругами которых действует гибкая система соглашений и различных инвестиционных проектов. Во-вторых, деятельность германских концернов как в рейхе, так и на подконтрольных территориях сопряжена с нежелательными конкурентными разборками и потому нуждается в дополнительной координации из центра. В условиях военного времени жесткая централизация всех финансово-экономических процессов насущно необходима. Но главный вопрос в том, кто ее будет осуществлять. В целях избежания бюрократизации, волокиты и дублирования административных функций есть смысл поручить эту работу негосударственной структуре. Таковой станет экономический совет, где будут представлены ведущие немецкие финансисты и Центральная клиринговая касса, которая обеспечит внедрение новой, выгодной для рейха схемы взаиморасчетов с европейскими странами.
Гитлер слушал очень внимательно. Он сразу сказал, что проблема слишком серьезная, требующая соответствующего обсуждения в государственном совете и в руководстве партии. Конечно, идея создания общеевропейского клиринга сама по себе удачна. Другое дело, что новая экономическая структура подобного уровня не может находиться вне Управления по четырехлетнему плану.
Перед глазами присутствующих олигархов возникло необъятное пузо рейхсмаршала. Крупп мягко, но вместе с тем решительно запротестовал. Тогда фюрер обернулся к своему заместителю: «А ваше мнение, партайгеноссе Борман?» – «Я противник поспешных решений», – важно ответил тот.
Новый заместитель Гитлера привлекал всеобщее внимание. Вторым человеком в партии и государстве он стал всего две недели назад. Хотя и раньше не мог пожаловаться на недостаток власти. Его возвышению предшествовала довольно темная, почти мистическая история.
Без преувеличения можно сказать, что вся огромная Германская империя, от Берлина до самых до окраин, была шокирована более чем странным поступком предшественника Бормана. Рудольф Гесс, рейхсляйтер, заместитель и самый близкий соратник фюрера, на немецком самолете перелетел к противнику! В пресс-службе партии и министерстве пропаганды не придумали ничего лучшего, как объявить его сумасшедшим. Официальное заявление гласило: «Член нашей партии Рудольф Гесс, которому из-за продолжающейся в течение ряда лет прогрессирующей болезни на нервной почве фюрер самым строгим образом запретил летать, 10 мая, вопреки наложенному запрету, вновь овладел самолетом. Он вылетел из Аугсбурга на истребителе «Ме-110», но из этого полета до сегодняшнего дня не вернулся.
Сумбурное содержание оставленного письма указывает на душевный недуг, предположительно Гесс стал жертвой собственных безумных замыслов и галлюцинаций. Фюрер распорядился арестовать адъютантов рейхсляйтера, знавших об этих полетах, но не доложивших о них и не воспрепятствовавших им. При таких обстоятельствах национал-социалистическое движение должно, к сожалению, признать, что член нашей партии Рудольф Гесс потерпел авиакатастрофу, мог погибнуть или попасть в руки противника». Общий смысл этого заявления выглядел так: у слабоумного дитяти отобрали любимую игрушку, а он обиделся и сбежал из дому.
По стране тогда расползались зловещие слухи; «Фюрер окружен психами, рейхом правят шизофреники!» Или еще лучше: «Гесс полетел с разрешения фюрера, потому что война на два фронта грозит рейху катастрофой». В пивных и очередях разные умники говорили, что всех партийных чиновников поголовно надо обследовать. Короче, престиж партии немало пострадал, о чем начальники СД с удовольствием докладывали гауляйтерам.
Расследование по горячим следам дало неожиданный результат. Выяснилось, что безумный полет в Англию Гесс совершил, находясь под плохим влиянием своего астролога Хаусхоффера. Этот «прорицатель» якобы увидел вещий сон, в котором некие божественные силы сообщили, что Гесс является избранным для свершения великого поворота в немецкой внешней политике. Заместитель фюрера, давно выступавший за прекращение войны с англичанами, все понял правильно. В итоге он оказался в комфортабельной английской тюрьме.
Гнев Гитлера обрушился на астрологов, магов, гадалок и экстрасенсов. Занятие чем-либо подобным было объявлено «антигосударственной деятельностью». По всей Германии оперативники гестапо ловили и сажали тех, кому не хватало рая на земле. Рейхсфюрер СС, тайно державший при своем штабе целую дюжину астрологов, пережил много неприятных минут. У него были основания считать все происшедшее с Гессом чьей-то дьявольской интригой, так как Хаусхоффер остался на свободе.
Мартин Борман стал заместителем фюрера в очень подходящий момент. В высших эшелонах власти разгоралась жесточайшая борьба за миллиардные обороты, которыми предстояло распоряжаться Центральноевропейскому экономическому совету. Три могущественных клана сошлись в бескомпромиссной схватке. Рейхсмаршал Геринг предводительствовал сворой партийных горлопанов, активно задействуя свой более чем солидный административный ресурс. Серьезные тактические преимущества он мог извлечь из собственного номенклатурного статуса и должностного положения главы крупнейшего военно-промышленного концерна. К этой партийной группировке примыкали некоторые влиятельные бизнесмены, оказывавшие фланговую поддержку «плану Геринга» из своих кресел руководителей металлургических концернов и нефтяных компаний. Рейхсмаршал настаивал на том, что совет должен быть цельной государственной структурой, подчиненной управлению четырехлетнего плана.
