— Ты нас привез на Елисейские Поля, — говорит он мягким голосом, — все, спасибо, поезжай по своим делам. Мы сейчас обменяем доллары и будем шляться целый день по городу.
— Где ты хочешь менять? — спрашиваю я злым шепотом.
— Как где? — удивляется брат. — Здесь обменные пункты на каждом шагу. Например, этот..
Брат решительно направляется под аркаду, где над полированным прилавком надписи на нескольких языках: «шанж», «чейндж», «камбио». Мужик за прилавком, типичный банковский клерк (несмотря на жару, в светлом костюме, в рубашке с галстуком) расплывается в подобострастной улыбке. Брат изучает курс валют. Я наблюдаю. Но почему-то обменный курс похож на таблицу Менделеева. Брат в некотором затруднении. Я подхожу.
— Вот, — говорит брат, — 532 франка за 100 долларов, кажется, приемлемо. Хотя мы с тобой видели и лучше.
— Это при условии, — отвечаю я, — что ты меняешь не меньше десяти тысяч долларов.
— Но у меня всего пятьсот!
— Тогда ты получишь за каждый доллар 5 франков и 2 сантима.
— Но это же грабеж, куда полиция смотрит!
Я беру брата под локоть и увожу опять на тротуары Елисейских Полей, где все сияет и сверкает. Я объясняю брату, что это не грабеж, а нормальная коммерция, рассчитанная на идиотов, которые меняют не глядя или не разобравшись в «таблице Менделеева». И потом, за прилавками, в отличие от банков, которые закрываются в пять часов, работают до часу ночи. Грабительский курс — своего рода компенсация за сверхурочные часы.
В конце концов мы находим банк, где за каждый доллар дают 5 франков 49 сантимов, без комиссионных.
Брат доволен, я считаю свою миссию выполненной и уезжаю домой.
Брат с племянником возвращаются вечером, усталые и счастливые. Так хорошо погуляли, столько повидали, два раза сидели в кафе… А главное — брат достает из нарядной полиэтиленовой сумки два замшевых пиджака:
— Мы идем по улице Риволи, — захлебываясь, рассказывает брат, — вдруг останавливается машина, выскакивает человек с сумкой, бросается к нам, обнимает, целует, кричит что-то по-итальянски, как я понял- «Италия, Россия, дружба», «люблю русских», «это мои друзья», «это вам в подарок от Италии, в память о посещении Парижа!» — и тут же на улице достает из сумки два пиджака, заставляет их примерить и буквально силой всучивает нам. «Все, — говорит, — подарок, баста!». Потрясающий итальянец! Никогда бы не поверил, что даже на Западе такое бывает.
— А потом он попросил немного денег на обратную дорогу в Италию, — внутренне холодея, подсказал я.
— Да, — растерянно подтвердил брат, — а ты откуда знаешь? — и уже без прежнего энтузиазма продолжал: — Он начертил мне на бумаге, во сколько ему обойдется заправка бензином до Рима, плюс плата за автострады. Получилось четыреста долларов. Я ответил, что таких денег у меня нет. Протянул четыреста франков. Он сказал, что мало, ведь мы друзья, ведь он нам сделал подарок. Я протянул еще двести франков.
— В конечном итоге, сколько он у тебя вытянул?
— Тысячу франков, — ответил мой брат, и в голосе его уже не было праздника. Конечно, теперь я понимаю, что это не подарок, но все равно, выгодная покупка.
На мой взгляд, красная цена каждому замшевому пиджаку была — 150 франков, а замша поддельная.
Сам я в Париже дважды попадал в такую ситуацию. Первый раз случайно проходил мимо отеля «Хилтон» и, видимо, показался выгодным клиентом. Остановилась машина, выскочили два итальянца, объяснили мне, что у них была выставка замшевой одежды. От выставки кое-что осталось, например, дамское замшевое пальто. Они мне его презентуют. «Зачем мне дамское пальто?» — «Подарок вашей жене». Подарок? Почему бы нет. И тогда они попросили немного денег на обратную дорогу. Я сказал, что у меня всего лишь 50 франков, показал кошелек. Они внимательно его изучили. «А русских денег у вас нет?» (я уже успел сказать, что я русский). Как жалко, что у меня не было русских денег! Были бы — вручил бы им целый мешок, пусть потом плачут и рыдают. Мы посмотрели друг другу в глаза, я спрятал кошелек с драгоценными пятьюдесятью франками и отдал им обратно пальто. Второй раз меня остановили тоже на какой-то богатой улице, но как только разговор зашел о мире и дружбе и о выставке замшевой одежды, я с ходу по-русски послал их к эдакой матери. Не уверен, что они поняли все слова, но смысл угадали.
Теперь подумаем: если мое семейство трижды подверглось таким пиратским наскокам, то с какой интенсивностью они действуют в Париже! Какой профессионализм, артистичность и знание языков! Ведь охота идет за всеми иностранцами — немцы, американцы, японцы явно предпочтительнее русских.
Разумеется, передовики социалистического соревнования по обману доверчивых иностранцев вкалывают не только во Франции. Рекорды бьют Италия и Испания. Даже в тихой Голландии на первой бензозаправочной станции после бельгийской границы висит объявление: «Не покупайте с рук золото и бриллианты, они фальшивые». Значит, и тут тонко разработана технология, как всучить вам подделки. Ведь не с ножом к вам подойдут, а с улыбкой.
Однако вернемся в Париж. Вот еще одна типичная ловушка. На левом берегу Сены, в квадрате между набережной и бульваром Сан-Жермен, улицей Святого Якова и бульваром Сан-Мишель, расположено больше сотни маленьких ресторанчиков. Место очень бойкое и аппетитное. В витринах ресторанов поворачиваются на вертеле жареные поросята, плавятся на медленном огне куски мяса, шашлыки из крупных креветок. И в каждой двери зазывала, буквально хватает вас за рукав. Но при такой конкуренции как заманить клиента? И тогда на витрине вывешивается комплексное меню. Допустим: салат (на выбор), шашлык (на выбор), и десерт (на выбор). И за все каких-нибудь 68 франков (чуть больше 10 евро). Это очень дешево. Соблазнившись ценой, вы входите в ресторан и заказываете комплексный обед. Вас двое и вы рассчитываете, что уложитесь в 150 франков. Счет вам подают на триста. Вы надеваете очки и проверяете счет. Комплексное меню? Тут все без обмана, 68 франков на нос. Но вы еще заказали дополнительно бутылку вина, бутылку воды и по чашке чая. А вино оказывается совсем не дешевым, а чашка чая потянула на тридцать франков. Чашка чая почти в цену шашлыка! Между прочим, цена проставлена в прейскуранте, но вы в него поленились заглянуть, ведь ресторан вам показался дешевым…
В любом маленьком заведении на окраине Парижа такой бы номер не прошел. Там клиентура постоянная, и заведение прогорело бы на следующий день. А в Латинском квартале с утра до вечера тысячная толпа туристов со всего мира. Иностранцы! А иностранцев на земле более четырех миллиардов. Значит, всегда найдется кого облапошить.
С приятелем из Москвы мы сидим в кафе, в центре Латинского квартала. Заказали по пиву. Болтаем, естественно, по-русски. Я знаю, что кафе дорогое, но так надо. Счет мне приносят на 44 франка. Что ж, я этого ожидал. Я протягиваю официанту двухсотфранковую бумажку. Он мне аккуратно отсчитывает сдачу — 56 франков, и уходит. Я его окликаю. По-французски. Он возвращается и молча отдает мне еще сто франков. Даже не извиняется. Ну не повезло ему, случайно нарвался на француза. Не беспокойтесь, он отыграется на другом клиенте-иностранце.
Кончались школьные каникулы, я не придумал ничего интересного для моей младшей дочери Лизы. Когда она восьмилетней приехала в Париж, я легко ей находил развлечения. Она покаталась на всех парижских каруселях, мы исправно посещали Тронную ярмарку, где масса аттракционов для детей. Позже мы ходили с ней в кино или, как один из аттракционов, в ресторан «Макдональдс». С тех пор столько воды утекло, и Лизе, сами понимаете, стало занятнее сидеть в кино с очередным мальчиком, а американские фастфуды поглощать в компании своих лицейских подружек. Мои намеки на Лувр или импрессионистов отвергались с полуслова, — она их проходила в школе, точнее, со школой. «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом!» Но Париж хорош тем, что всегда выручит. «Лиза, — сказал я, — пойдем в какой-нибудь необычный музей». По ее ответу я понял, что на этот раз мне выставили оценку выше 10 баллов…
Самый необычный музей в Париже и теперь один из редчайших в мире — музей-квартира Владимира Ильича Ленина на улице Мари-Роз. По каким-то причинам меня туда не потянуло. Далее, по экстравагантности, следуют музей вин и музей магии. Музей вин предполагает обильную дегустацию, а вот этого я, особенно в середине дня, стараюсь избегать. Таким образом, карта (передернутая?) выпала на музей магии.
Музей находится в квартале Святого Павла, старейшем в Париже. Здесь на каждом шагу антикварные лавочки, мастерские художественных ремесел и продают, и показывают не традиционные шкафы и кровати в стиле Людовика Тринадцатого или предметы, полезные в домашнем быту — нет, странные статуэтки, столы для спиритических сеансов, деревянные кресла, где в подлокотниках вырезаны хитрые физиономии чертей, медные подсвечники и канделябры, трости и веера с магическими иероглифами, кольца и бусы из полудрагоценных камней, привезенных с Востока. То есть квартал Святого Павла — как бы преддверье музея, знак того, что вы попадаете в диковинный мир.
