И опять же, меня могут упрекнуть — мол, я человек отсталый, совершенно не разбираюсь в новейшей технологии, компьютеры — они умные, предвидят и просчитывают все. Согласен, в компьютерах я — ни ухом, ни рылом, они для меня за семью печатями. Но я исхожу из простой житейской истины: если кто-то и нашел чудесный способ выигрывать, то он сам им будет пользоваться, ни с кем не поделится. Зачем продавать золотую рыбку? Греби деньги лопатой! Обладай я таким волшебным ключиком, я бы сначала обеспечил всех родных и близких, а потом, когда уже не знал бы, куда девать деньги, посылал бы их в Лос-Анджелес…
Нам, французам, очень плохо. Судя по всем метеопрогнозам, на нас надвигается засуха. Луара обмелела, форель не разводится, скоро запретят поливать лужайки и мыть машины. Легко угадать последствия засухи: прилавки наших супермаркетов заполнятся дешевыми фруктами и овощами из Италии, Испании и Северной Африки. Поэтому мы вынуждены устраивать пикеты на дорогах, останавливать рефрижераторы с заграничными номерами, выбрасывать на шоссе импортную клубнику, давить тракторами вражеские помидоры. Ладно, решили мы, сменим правительство. Сменили. Пошли дожди. Хлеборобы с облегчением вздохнули, зато приуныли виноградари. Если и дальше будет лить, полетит к черту туристский сезон, а главное, придется опять тормозить заграничные цистерны с вином и орошать в канавах наших экологически чистых лягушек «Кьянти» и «Мадерой». Погода во Франции жуткая, нет стабильности, как, например, в Гренландии или Сахаре, поэтому ежегодно какая-нибудь категория аграриев получает компенсацию от Европейского Союза.
Гораздо хуже природных катаклизмов — безработица. Во Франции — это национальная катастрофа. Страшнее всего, что с безработицей смирились, не проявляют инициативы, ибо никто уже не знает, что выгоднее: искать работу с маленькой зарплатой, СМИГом (кто ж нам сразу даст большую!), или сидеть на различных социальных пособиях. Зато мы бьем все европейские рекорды по ценам на бензин. Из той суммы, что мы платим на бензоколонках, государство забирает себе в карман 84 процента. Во Франции литр бензина дороже литра столового вина. Ездить на машинах стало невозможно. В том смысле, что колоссальные пробки в городе и на автострадах. В Париже из-за загрязнения воздуха в безветренные дни ввели альтернативное движение: сегодня разрешается рулить автомобилям с четными номерами, завтра — с нечетными.
Дефицит кассы нашего социального страхования превосходит государственный бюджет. Что же придумали министерские бюрократы для излечения «хронического больного»? А вот что. Раньше придешь к врачу — и он вам выписывает лекарства, словно стреляет из автомата, веером от пуза, и мы из аптеки волокли медикаменты сумками. Потом, правда, ненужные и просроченные сдавали в помощь развивающимся странам. Теперь врач тоже выписывает, однако не так охотно, и иногда, придира, спрашивает: «Может, пять микстур от кашля достаточно?». И раньше социальное страхование нам компенсировало 70 процентов медицинских расходов, а нынче лишь 65. А некоторым ловкачам, эмигрантам и неимущим, компенсируют все 100! Где же справедливость? Бордель, а не страна…
Государство бездушными лапами схватило за горло своих граждан. Почти половина французов платят налоги! На полтора процента увеличились вычеты из наших зарплат на социальное страхование. Зато предприниматели отчисляют в наш пенсионный фонд на 0,2 % меньше. Но мы, конечно, боремся за наши права, бастуем. Чтоб забастовка была эффектной, мы парализуем железнодорожный и воздушный транспорт накануне школьных, праздничных и летних каникул. Поэтому только соберешься приятно провести время с детьми на Корсике, на Майорке или на Канарских островах, приезжаешь с чемоданами в аэропорт, глядь — самолеты не летают. Когда полетят — неизвестно. Торчишь в аэропорту, дети плачут, а еще говорят, мы живем в цивилизованном мире! Жаль, что под влиянием левых интеллектуалов во Франции отменили смертную казнь. Гильотину надо было бы сохранить для машинистов электропоездов и пилотов гражданской авиации. Разумеется, мы улетим или уедем в понедельник, но теряется каникулярный день, оплаченный в пансионе или гостинице.
Просто не знаешь, откуда ждать подвоха! На некоторых океанских пляжах в Бретани запрещают выкапывать ракушки: дескать, нарушается экологическое равновесие. Мало того, новая напасть: вот уже несколько лет подряд в летнюю жару в устрицах заводятся какие-то микробы, в этот период устрицы непригодны для пищи, они исчезают даже из ресторанного меню…
А я, француз с двадцатилетним стажем, все время думаю: когда же будет так же плохо и на моей родине?
6 мая 2007 года Франция выбрала новым президентом Николя Саркози. Явка на избирательные участки была рекордной — 84 %. Теперь появилась надежда, что новый президент наконец-то наведет порядок в стране. Уточняем: надежда появилась у иностранцев. Что касается французов, то они хоть и голосовали за Саркози (53 %), но скептически усмехаются. Порядок обещал навести на прошлых выборах Ширак. Ну и что? Порядок обещала навести даже кандидат левых, Сеголен Руаяль. Она заявила, что несовершеннолетних рецидивистов надо отправлять — нет, конечно, не в тюрьмы, а на перевоспитание в военные лагеря. Социалисты и коммунисты сначала недоуменно крякнули, а потом заткнулись. Им известны правила игры: кандидаты на вакансию президента обещают все что угодно, и всем.
Я во Франции чувствую себя полуиностранцем, поэтому у меня теплится слабая надежда, что Саркози попытается хоть что-нибудь сделать для наведения порядка, однако поневоле вспоминается старый советский анекдот про слона в зоопарке: «Он-то съест, да кто ему даст?»
7 мая я смотрел по 15-й программе прямой репортаж из «горячего пригорода». Местная молодежь комментировала итоги выборов соответствующим образом. Жуткое уголовное рыло (угадайте, какого цвета?) вещало в телеобъектив: «Мы французам дали полную свободу. Они могли выбрать даже женщину. Но французы выбрали Сарко. Тем самым они объявили нам войну. Теперь мы им покажем!» Молодой человек, изрыгавший угрозы Франции, даже не замотал шарфом свое красивое личико. Он ничего не боялся. А ведь полиция, по крупному телевизионному плану, могла бы установить личность храбреца и проверить, что за месьё. Если это примерный товарищ, член общества защиты животных и усердно вкалывает на производстве — не извольте беспокоиться, во Франции свобода слова. Но я убежден, что этот оратор ни дня не работал и не хочет работать, зато у него 50 приводов в полицию и три тюремных срока: за воровство, уличные драки и торговлю наркотиками. Тогда кажется логичным такого господина вежливо взять под руки, купить ему за казенный счет билет на самолет и отправить в его родную Африку. Ну раз ему не нравится Франция, раз он угрожает французам, пусть наслаждается африканскими прелестями!
Кажется логичным, но нельзя. Представляете себе, какой подымется вопль во французской прессе: «Полицейский произвол! Нарушение прав человека!» Дело в том, что этот милый юноша — из второго поколения африканских иммигрантов. Он родился во Франции, и по закону он обладатель французского паспорта. Сам он не считает себя французом и явно ненавидит Францию, но это его личные проблемы. Хочет он того или нет, но он часть французского общества, и таких в современной Франции — десятки, сотни тысяч. И левые их прекрасно используют. Как только Саркози попытается провести в жизнь обещанные им реформы и наступить на хвост профсоюзам — коммунисты и социалисты пригласят на демонстрации протеста «народные массы» из «горячих пригородов», и те с неподдельным энтузиазмом будут бить витрины магазинов, поджигать машины и драться с полицией!
«Бак» — принятое в молодежной среде сокращение слова «бакалавр» — диплом об окончании лицея.
