Минута.
В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она всё удлинялась, и впереди сияла раскалённая точка – словно метеорит, который сейчас упадёт, оставив после себя просто маленькую воронку. «Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими, как раньше!»
В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.
А я? Ведь я останусь?
Останусь?
Но что я скажу?
И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мёртвым стеклом?
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 2,7 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Портфель "ЛГ"
Не хочется в школу
ЛИТРЕЗЕРВ
Владимир НАВРОЦКИЙ, 29 лет, ПЕНЗА
ЛЕСОПОЛОСА
Перед лесополосой поле, в поле овраг, а в овраге глина.
За лесополосой другое поле, овраг в нём более длинный.
В каждом из этих оврагов ни труп не лежит, ни другой
отвратительной тайны
они не содержат. Ни ближний овраг, ни дальний.
Что же скрывает в себе чёрная лесополоса?
Чьи она помнит предсмертные голоса?
Кого тут к деревьям привязывали кожаными ремнями?
Что чернозёмом присыпано в неглубокой глиняной яме?
Нет, не случалось тут страшного, и мерзкого в яме нету;
здесь и людей-то не было с две тысячи третьего лета.
Место не жуткое, просто серое и тоскливое невыразимо.
Я собираюсь думать об этом месте целую зиму.
МЕЙСТЕРЗИНГЕРЫ
Да, в посткризисной жизни – неуютной, брутальной
и грубой, –
наилучшей мне представляется следующая из стратегий:
просто шляться по дальним колхозам небольшой
акустической группой
и устраивать, знаете, эдакие дарк-фолковые дискотеки.
Человеку ведь кроме хлеба духовности тоже надо.
Да, вчера он пахал, сегодня в дозоре, в душе его, значит,
осень.
И вот тут появляемся мы. «Конокрады, штоль?» –
«Не конокрады,
не стреляй, музыканты, «Фаллаут-2008».
Я же просто надеюсь, что тут,
как в Европе средневековой, люди,
ну народный обычай, живая традиция –
«в мейстерзингеров не стреляем».
А вообще-то на группу хоть пара стволов у нас
непременно будет.
Перед входом в периметр, конечно, волыны сдаём,
инструмент расчехляем.
И вперёд: самогон и селянки, и мрачные пляски под
«каррент».
А под утро уходим, забираем подарки – патроны, тушёнку.
И от входа в ДК вслед нам машет гипсовый серый Гагарин
из стальных сухожилий сплетённой рукою,
прозрачной, тонкой.
ЛИСА
Безумная круглая булка разговаривает со зверями.
Чудовищно, что тут скажешь; последние времена.
Начинка слегка подтухла; черствеешь, ночуешь в яме;
натёрлась о корни и травы смотрящая сторона.
Но есть, однако, и плюсы – фитнес, бассейн, страховка,
опять же природа: берёзки, могилки, лес, пригорок, река.
Сегодня встречался с зайцем, завтра – митинг с полёвкой.
Лиса ещё далека.
ГЕРБАРИИ
Господи, как не хочется возвращаться в школу,
а, похоже, всё к этому – сны, социальные эти сети.
Отпускные снимки одноклассников и одноклассниц,
загорелых и полуголых:
«Я в машинке», «Я в кресле Большого Начальника».
(Натуральные дети.)
В самом деле, я верю, что скоро, когда мы внезапно помрём,
не с родными нам вечность тянуть. И ясно уж,
что не с любимыми.
А в воняющем краской классе, нескончаемым сентябрём
тусоваться с вернувшимися из жизни Ленами, Сашами,
Димами.
Пацанам-то полегче – мы ж, как роботы, без затей;
а у девочек будут – помните? – потайные такие
тетрадки,
где фольга от конфет, фотографии бывших детей,
письма бывших мужей и гербарии... – именно в этом
порядке.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Клуб 12 стульев
Стеклянный дом
ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА
Леночка – противная старая перечница.
Муж Леночки Вольдемар – мерзкий сморчок.
Они познакомились на Великих ночных бдениях. Леночка, тогда ещё совсем молоденькая, восприняла Вольдемара как оскорбление, но у него оказался недюжинный талант архитектора, сумевшего выстроить перед любимой величественное здание, самобытное и оригинальное.
Фундаментом дому послужили массивные и прочные бутылки шампанского, стенами стоял марочный коньяк, прозрачные бутылки «Столичной» образовали арочную крышу, а во дворе по утрам бил в небо пивной фонтан.
Солнечный свет, пробиваясь внутрь помещений, изменил внешность Вольдемара, и он стал казаться Леночке партнёром, не хуже остальных, смущал, правда, густой грибной дух, но постепенно Леночка привыкла, и они зажили вместе.
Летом они плескались в фонтане, а если жара донимала, валялись в комнатах поближе к холодным бутылкам шампанского. Зимой им не давали замёрзнуть бутылки водки.
Дом при таком образе жизни требовал ремонта, но Вольдемар постоянно привозил новые бутылки и искусно латал ими образовавшиеся прорехи.
Но вот пришли новые времена, и сразу всё покатилось. Дом зиял дырами, крыша грозила вот-вот обвалиться. Вольдемар стал злым и раздражительным, размахивая пустой бутылкой, он гонялся за Леночкой по комнатам, грибной дух от него сделался непереносимым.
Леночка поняла, что обманывала себя. Как был Вольдемар мерзким сморчком, так им и остался.
– А ты-то кто? – крикнул он однажды ей. – Посмотри на себя! Противная старая перечница!
Он выломал из крыши очередные несколько бутылок, хлынул свет, Леночка всмотрелась в своё отражение и залилась слезами. Вольдемар сказал правду.
Всхлипывая, она выбежала из дома.
Шёл навстречу красивый мужчина, руки раскинул: «Не пущу!»
– Зачем я вам? – удивилась Леночка. – Разве вы не видите, я – противная старая перечница!
Красавец расхохотался.
– Насчёт противной я не согласен. А в остальном… – он щёлкнул по Леночке ногтем. – Пойдёмте со мной…
Мужчина оказался коллекционером старинной посуды. Дома он внимательно осмотрел Леночку.
– Да, – сказал он, откладывая в сторону увеличительное стекло, – вы действительно перечница, но, к сожалению, не такая уж старая. Впрочем, для комплекта сгодитесь – у меня есть уже подобная солонка и горчичница.
И поставил Леночку на полку.
Тем временем Вольдемар опомнился и ринулся на поиски.
– Она у Коллекционера, – помогли ему хорошо информированные о скандалах люди…
– Чем могу? – учтиво спросил у Вольдемара Коллекционер.
– Верни мне Леночку!
– Эту перечницу? – Коллекционер показал на полку.
Несчастный Вольдемар бросился к подруге, но его больно схватили за ухо.
– Куда? Сморчок ты этакий!
– Сколько хочешь за неё? – простонал Вольдемар и едва не лишился чувств.
Ночью он разобрал дом по бутылочке и продал в розницу, а на рассвете швырнул деньги Коллекционеру, взял плачущую Леночку на руки и унёс прочь.
Ноги привели его к лесной опушке. Утомлённый ношей, он опустил спящую Леночку на траву и сам прикорнул рядом.
Увидала Вольдемара бабка-грибница. «Сморчок, вроде. Мерзкий, правда». Всё же не поленилась – дёрнула, сунула в корзинку.
