Джозеф Уэмбо - По следу крови

— Изнасилование было очень болезненным. Влагалище и анус девочки оказались разодраны в клочья. Как вы можете объяснить то, что она вся была истерзана?

— Никак не могу, — ответил Колин Питчфорк.

— Вы почувствовали, что девочка была невинной? — спросил Мик Томас.

— Она говорила что-то такое в середине акта, — последовал ответ.

— На вас осталась кровь?

— Нет.

— Вы контролировали свои действия в момент изнасилования или были в состоянии невменяемости? Что вы сделали с девочкой на самом деле? — спросил Мейсон.

— Я не могу сказать, что контролировал все свои действия, — ответил Питчфорк. — Но могу все воспроизвести секунда за секундой.

— Заключение медэкспертизы свидетельствует о вторжении в область ануса девушки, — сказал Томас.

— Вы понимаете, что это значит? — добавил Мейсон.

— Да. Я понимаю, что это значит, — с явным раздражением ответил Питчфорк.

— Вы изнасиловали ее в анус, — сказал Мейсон. — Это подтверждается повреждением внутренних тканей. Мы до сих пор подробно не говорили об этом. Возможно, вы знаете, что случилось, просто не хотите обсуждать этот неприятный факт. Тем не менее именно это нам придется прояснить вместе с вами. И прежде всего нас интересует состояние вашего ума в тот момент. Действительно ли вы контролировали свои действия, то есть понимали, что вы делаете?

— Я бы не сказал, что понимал. Я контролировал себя, но не настолько, чтобы мог остановиться.

— Итак, вы знали, что делали, но не могли остановиться, — повторил Томас. — Теперь, если я вас правильно понял, вы должны помнить, насиловали вы девушку в анус или нет. Как это получилось: она сопротивлялась, повернулась к вам спиной, или вы просто были возбуждены, или что-то в этом роде?

И чтобы слегка разрядить обстановку, Мик Томас добавил:

— В наше время анальный секс не редкость, не то что двадцать лет назад. Иногда по взаимному согласию партнеры занимаются этим.

Колин Питчфорк не купился на фразу «по взаимному согласию» и ответил:

— Что касается меня, я лег на нее и изнасиловал именно так, как я сказал!

Мик Мейсон не мог уловить в нем ни малейшего намека на раскаяние. Более жестокого и бесчувственного человека он не встречал в жизни. Пытаясь сделать невозможное — обнаружить хотя бы крупицу искреннего сочувствия, Мейсов спросил:

— Ей, наверное, было очень больно, когда вы делали с ней это?

Но ничего, кроме раздражения, вопрос у Колина Питчфорка не вызвал.

— О чем это вы? — спросил он.

— О том, — пояснил Мейсон, — что девушка, как вы могли заметить, была невинной. И вы могли бы сдерживать себя, чтобы не причинить ей чрезмерной боли.

— Каким образом, к примеру?

— Ну, с какой силой вы входили в нее и как крепко прижимали к земле?

— Я вообще не держал ее! Она уже лежала. И не делала никаких попыток встать!

Опасаясь, что арестованный откажется отвечать на вопросы, Томас вынужден был вмешаться и в очередной раз сбить напряжение. Он сказал:

— Мик задал этот вопрос лишь потому, что ваши действия причиняли девушке сильную боль. Но мы вовсе не хотим заострять на этом внимание; мы понимаем, что когда человек причиняет кому-то боль и осознает это, он чувствует себя дискомфортно и пытается уйти от расспросов. Вы же понимаете, первый половой контакт — не самый приятный момент в жизни женщины.

Кажется, Колин Питчфорк понял, чего от него хотят, и добавил неохотно:

— Я спросил ее: тебе больно? «Да, больно!» — ответила она. Тогда я сказал: ты лежи смирно, я быстро.

Следователи еще раз попытались вернуться к разговору о вторжении в анус, что подтвердилось после вскрытия трупа и было описано в судебном заключении как ужасное надругательство.

Мик Томас сказал:

— После того как было обнаружено тело, его осмотрел патологоанатом. Он подтвердил, что девушке были причинены телесные повреждения, не характерные для обычного изнасилования. Иначе говоря, она подверглась еще и другим издевательствам. Вы можете это объяснить?

— Нет. А что именно сказал патологоанатом?

— Сейчас у меня нет при себе медицинского заключения, но я могу сказать вам, что на теле были обнаружены следы побоев, нанесенные до наступления смерти. Таким образом, помимо изнасилования девушка подверглась избиению.

— Я не избивал ее. Правда, когда я обхватил ее шею, она пыталась освободиться от моей руки, и какой-то синяк или царапина могли остаться у нее на лице. Но это единственное. Я не помню, чтобы я наносил ей несколько ударов или что-то в этом роде.

Колин Питчфорк отрицал, что тщательно спрятал тело. Сказал, что бросил на него охапку крапивы и еще какой-то травы, а сверху положил бревно. Так как на фотографии, снятой с расстояния всего около метра, тело не просматривалось, некоторые следователи придерживались невероятной теории, согласно которой тело мог обнаружить подсобный рабочий, надругаться над ним, а потом тщательно замаскировать. В отличие от книг детективного жанра, в реальной жизни преступники редко сознаются во всем.

Колин Питчфорк заявил, что, спрятав тело Дон Эшуорт, он не решился возвращаться по Тен-Паунд-лейн, а перешел по пешеходному мосту через автостраду. Он отправился по той дороге, по которой Робин Эшуорт всегда просил ходить свою дочь. Прежде чем перейти на другую сторону автострады, Питчфорк снял мотоциклетную куртку: прогуливающегося мотоциклиста легко могли запомнить случайные свидетели.

Допросы очень занимали Колина Питчфорка. Особенно позабавил его рассказ о мотоцикле подсобного рабочего. Колин Питчфорк тоже ездил на мотоцикле в тот день, когда убил Дон Эшуорт. Произошло забавное совпадение. Все газеты писали совсем не о том мотоцикле. Мотоцикл преступника никто не видел. Разумеется, Колин Питчфорк не карабкался по крутому склону дорожной насыпи и не перебегал автостраду где попало. Факт есть факт: за четыре года не было опубликовано или сказано ничего, что указывало бы на него.

Никто не видел его. Вот как просто было изнасиловать, убить и уйти. Невероятно просто.

Возвратившись домой после убийства Дон Эшуорт, Колин Питчфорк заметил на левом плече своего нейлонового жакета маленькое пятно крови. Он подробно рассказал следователям, как вырезал его. Пятно было размером со спичечную головку. Потом он вдруг обнаружил, что потерял часы. Сначала он сказал Кэрол, что забыл их на работе в шкафу. Но на следующий день вынужден был признаться, что часов нет на работе, видимо, он потерял их, когда ездил на мотоцикле. Он боялся, что полиция найдет их и поместит фотографию в газетах, но этого не случилось.

А пищевые красители в тот день он все-таки привез. После того как он задушил Дон Эшуорт, он сделал торт.

У Колина Питчфорка поднималось настроение, когда его допрашивали Дерек Пирс и Гвинн Чемберс. От Пирса, даже когда он молчал, исходила какая-то энергия, располагавшая к разговору. А Чемберс вселял спокойствие. С этими следователями Колин Питчфорк чувствовал себя так легко и уверенно, что без труда входил в образ супермена и не считал нужным избегать нецензурных выражений.

Прежде всего, он заявил, что за свою жизнь тысячу раз показывал себя девушкам. Как только он касался этой темы, его обычно монотонная речь сразу оживлялась. Пирс сперва даже не поверил ему и попросил рассказать несколько случаев, которые можно было бы проверить. Колин Питчфорк тут же привел три случая: все были проверены и оказались чистой правдой. Он похвастался, что может заметить девицу за три квартала и с первого взгляда определить ее возможную реакцию.

Ему нравилось показывать член одной парикмахерше в Госби. Он незаметно проследил за ней и узнал, в каком салоне красоты она работала. Но удачнее всего это выходило у него с девушками — продавцами газет, О таких победах он рассказывал с удовольствием.

Уже в первые дни заключения Колин Питчфорк сумел утаить шнурок от ботинка и вывернуть болт из медной таблички в своей камере. Может, он готовился к побегу? Но какую пользу могли принести при этом шнурок и болт? На очередном допросе он вынул эти вещи из своего носка и положил на стол перед следователями, явно намереваясь произвести фурор.

— Должно быть, наша тюрьма мало приспособлена для столь великой личности, — язвили следователи.

Колин Питчфорк рассказал и о других своих подвигах, в частности о девочке, которую он встретил на деревенской дороге, о другой девочке — той, что он затащил в гараж, и еще об одной: он подвозил ее на машине, а она схватилась за руль.