Часть 8
Конспекты, фрагменты, черновики, письма
83.11.18—12.13
(Из тезисов о теории реального социализма)
Капитализм и реальный социализм как две различные формы движения социальной материи разделяет в качественном отношении глубочайшая пропасть. Переходя через нее, социальная материя обретает сознание: возникает — пусть еще в самом зачаточном виде — отношение сознательности между общественным сознанием и общественным бытием. Общественное сознание начинает долгий путь своего превращения в субъекта истории. В результате этого логика движения социально-экономической формы производства претерпевает кардинальное изменение. Теперь диалектика взаимодействия формы (производственных отношений) и содержания (производительных сил) опосредствована общественным сознанием, а сама форма выступает как реализация обратного воздействия общественного сознания на общественное бытие.
Именно в этом заключается коренное, принципиальное преимущество нового способа производства над капиталистическим «самодвижением», неподвластным контролю общественного сознания. Однако на первых ступенях реального социализма это преимущество выступает как потенциальное, его только еще предстоит реализовать. Более того, внешне все выглядит чуть ли не наоборот: самодвижение производства уничтожено вместе с его капиталистической формой, и новое общество вынуждено «с головой» погрузиться в производственную проблематику. Центральные газеты и журналы обсуждают проблемы нехватки лампочек и исчезновения зубных щеток, миллионы трудящихся в минуты отдыха смотрят художественные фильмы о внедрении бригадного подряда... — общественное сознание кажется порабощенным производственным бытием.
Идущий человек не тратит энергии своего сознания на то, чтобы управлять движением каждой из сотен вовлеченных в это мышц, контролировать дыхание, частоту пульса, перистальтику — всю эту работу берет на себя спинной мозг, высвобождая тем самым головной для высшей нервной деятельности — решения вопросов о том, куда идти и каким маршрутом. Представим себе теперь, что человек обрел возможность избавиться от порабощающих его безусловных рефлексов и ограничений, присущих унаследованному от эволюции спинному мозгу. Но для начала он должен взять на себя всю его работу, пропуская ее через сознание. Теперь, до тех пор, пока он не подчинит жизнедеятельность своего организма, минуя сознание, какому-то новому центру, лишенному ограничений прежнего спинного мозга, он будет вынужден часами сознательно планировать каждое элементарное движение руки, рискуя при этом умереть из-за того, что забыл о необходимости поддерживать дыхание или не успел проконтролировать пульс. В этот период перехода, когда прежний спинной мозг уже «отключен», а новый еще не сформирован, человек будет очень скован в своих движениях, и до момента включения нового усовершенствованного рефлекторного центра будет даже уступать обладателям прежних рефлексов.
Но при дальнейшем совершенствовании спинного мозга этот неприятный момент больше не повторится: человек научится заранее проектировать и конструировать в себе новый центр управления жизнедеятельностью, и затем плавно «переключать» свое тело на него. Его сознание будет заниматься именно этим конструированием и переключением, а вовсе не динамикой движения мизинца левой руки.
Хотя анатомия такого человека (во всем, кроме спинного мозга) не претерпела бы особых изменений, прежняя физиология в качестве науки о функционировании организма потеряла бы всякий смысл. Ей на смену пришла бы психофизиология, которая изучала бы организм, осуществляющий сознательную деятельность по перестройке и совершенствованию системы собственных безусловных рефлексов, управляющих его жизнедеятельностью.
Эта прозрачная, хотя и затянувшаяся аналогия позволяет пояснить сразу многое: и структуру процесса развития экономики реального социализма, и сущность этапа, переживаемого сегодня нашим народным хозяйством, и подлинный логический статус так называемой «политэкономии социализма».
85.05.05
(Из заметок о полемике В. И. Ленина с «легальными марксистами»)
...Обратимся к краткой ленинской заметке «Ответ г. П. Нежданову», написанной в мае — июне 1899 года. Этой заметкой практически завершается полемика Ленина с «легальными марксистами», которая продолжалась в течение шести лет, подводится черта под этой полемикой, ставятся все точки над «i».
В заметке Ленина «Ответ г. П. Нежданову» и также в двух других коротких работах, написанных в том же году (а именно: «Заметка к вопросу о теории рынков» и «Еще к вопросу о теории реализации»), Ленин показывает, что метафизический характер позиции «легальных марксистов» в вопросе об анализе капиталистического воспроизводства выражается в следующих пунктах:
Прежде всего они попросту не владеют основной, фундаментальной категорией диалектики, категорией противоречия, трактуют противоречия метафизически, а не диалектически, то есть понимают противоречия как недостаток теории, как феномен теории, а не как часть реальной жизни, рассматривают противоречия как стену, в которую упираешься лбом, а не как источник развития.
Во-вторых, как нетрудно понять, необходимым следствием этого является и их принципиальное непонимание конкретного содержания вскрытого Марксом противоречия капиталистического воспроизводства.
В-третьих, они не понимают соотношения Марксова анализа сути противоречий воспроизводства с теми абстрактными схемами капиталистического воспроизводства, которые Маркс приводит в третьем разделе 2-го тома «Капитала». В этом непонимании «легальными марксистами» роли и места абстрактных схем в экономическом анализе выражается то обстоятельство, что они не владеют марксистским методом восхождения от абстрактного к конкретному.
Итак, обратимся прежде всего к различию в понимании категории противоречия Лениным и «легальными марксистами». Ленин пишет: «Г-н П. Нежданов утверждает, что «капиталистическое производство никаким противоречием между производством и потреблением не страдает». Из этого он выводит, что, признавая это противоречие, «Маркс страдал серьезным внутренним противоречием», и что я повторяю ошибку Маркса»[110].
«Утверждение г. П. Нежданова, что в капитализме нет никакого противоречия между производством и потреблением, настолько странно, что его можно объяснить только совершенно особым смыслом, который придан им понятию «противоречие». Именно, г. П. Нежданов думает, что «раз действительно существует противоречие между производством и потреблением, — это противоречие должно систематически давать избыточный продукт...»[111]. И далее: «Вся суть вопроса (вызвавшего полемику г. П. Нежданова против меня) в том-то и состоит, что я понимаю рассматриваемое противоречие совершенно не так, как хочет понимать его г. П. Нежданов»[112].
Здесь В. И. Ленин еще раз подчеркнул с особой силой, что пока дело даже не доходит, собственно, до конкретного содержания противоречия капиталистического воспроизводства. Дело упирается в непонимание Неждановым и «легальными марксистами» того, что такое противоречие вообще, какова роль противоречий в объективной реальности как источника развития этой реальности. «Легальные марксисты» не понимают или не хотят понять диалектического существа учения Маркса, выражающего диалектику объективных противоречий самой жизни, и рассматривают это диалектическое существо его учения как «полемический характер вообще всей системы Маркса» (выражение Струве). Ленин пишет: «...если Струве говорит, что положение Маркса (которое гласит, что потребление не является целью капиталистического производства) «носит на себе явную печать полемического характера вообще всей системы Маркса. Оно тенденциозно...», то я решительно оспариваю уместность и справедливость подобных выражений. Что потребление не является целью капиталистического производства, это факт. Противоречие между этим фактом и тем фактом, что в конечном счете производство связано с потреблением, зависит от потребления и в капиталистическом обществе, — это противоречие не доктрины, а действительной жизни. Теория реализации Маркса именно потому, между прочим, представляет громадную научную ценность, что она показывает, как осуществляется это противоречие, что она выставляет это противоречие на первый план. «Полемический характер» носит «система Маркса» не потому, что она «тенденциозна», а потому, что она дает точное изображение в теории всех тех противоречий, которые имеют место в жизни. Поэтому, между прочим, остаются и будут оставаться неудачными все попытки усвоить «систему Маркса», не усваивая ее «полемического характера»: «полемический характер» системы есть лишь точное отражение «полемического характера» самого капитализма»[113]. В «Заметке к вопросу о теории рынков» Ленин пишет: «Развитие капитализма не может происходить иначе, как в целом ряде противоречий, и указание на эти противоречия лишь выясняет нам исторически-преходящий характер капитализма, выясняет условия и причины его стремления перейти в высшую форму».[114]
