В 2005 году в Средней Азии произошли два восстания, одно из которых, как ни парадоксально, случилось в самой либеральной среднеазиатской стране — Киргизии. Здесь «тюльпановая революция» точно так же смела старый режим, как народное движение изгнало тунисского диктатора Бен Али в пустыню. Запад рассматривал этот процесс как продолжение «цветных революций» в Грузии и на Украине. Почти в это же время начались волнения в узбекском Андижане, жестоко подавленные государственной властью. Это не было народным восстанием, как в Киргизии или позже в Северной Африке, однако, Евросоюз осудил бойню и сначала наложил жесткие санкции на Ташкент, которые, правда, сразу же отменил, так как Узбекистан был необходим ему в качестве базового лагеря для снабжения контингента НАТО в афганской войне.
В 2010 году в хрупкой Киргизии разразилось второе массовое восстание — в этот раз против новой президентской клики. Нищета, дискриминация меньшинств и социальная несправедливость выгнали людей на улицы. Произошло новое свержение президента и — что гораздо хуже — этнические погромы узбекских меньшинств. Для этого применялись автоматы Калашникова. Предложение Запада в рамках миротворческой миссии ОБСЕ послать в Киргизию силы безопасности изначально было принято временным правительством в Бишкеке, но затем быстро отклонено. ЕС попытался применить партнерскую стратегию, но остался лишь сторонним наблюдателем конфликта. Киргизии, которая в девяностые годы превозносилась как единственная демократия в Средней Азии, угрожал раскол на север и юг, что могло дестабилизировать весь регион. Удивляет, что такая военизированная террористическая организация, как «Исламское движение Узбекистана», не использовала переворот в Киргизии ради достижения своей цели — внедрения халифата в Среднюю Азию. Очевидно, международное движение джихад было еще слишком втянуто в борьбу против Запада в Афганистане. По мнению экспертов, третья революция в Киргизии будет носить исламистский характер.
Возможным сценарием будущего Средней Азии является интеграция в Средний Восток. Но для этого, однако, необходимы всесторонние изменения в менталитете господствующих элит, отчуждение от советского наследства. Такой поворот, вероятно, может разрушить унаследованный от советской эры высокий уровень образования в этих странах. 20 лет назад он был гораздо выше, чем образовательный стандарт в Индии, Иране и арабских государствах. Исходя из экономических соображений, такие страны, как Казахстан и Туркменистан, вполне готовы сблизиться с арабскими государствами ОПЕК. Пессимисты предполагают, что слияние Средней Азии с регионом Среднего Востока если и возможно, то только посредством радикального исламизма. Сегодняшняя относительная стабильность Средней Азии в этом случае может пошатнуться.
Политические обозреватели задаются вопросом, могут ли массовые волнения и демократические революции в арабском мире перекинуться и на Среднюю Азию. Существуют очевидные параллели. В Средней Азии за прошедшие после развала Советского Союза 20 лет выросло новое поколение, лишенное воспоминаний о коммунизме, которое теоретически способно выдвинуть политические требования, подобные требованиям арабской молодежи. Первым опасность почуял умный казахский глава государства Назарбаев. Он пресек попытку своего парламента провозгласить его президентом пожизненно и предпочел дать возможность народу избрать его на последний президентский срок. Таким образом, он выбил карты из рук всех своих противников в правительстве на последующие годы. Назарбаев также явился истинным основателем Евразийского экономического союза — более-менее удачного проекта реинтеграции на территории бывшего Советского Союза, который не проистекал из доминирования России. Любопытно, что речь шла не о создании региональной экономической реинтеграции со среднеазиатскими соседями, а скорее об идее огромной зоны свободной торговли совместно с Россией, государством, с которым его страна связана самой длинной общей государственной границей в мире (почти 7000 км). Во время финансового кризиса Назарбаев выдвинул идею общей евразийской валюты — евраз. Позже он сыграл роль крестного отца при основании единого экономического пространства, которое в 2012 году станет реальностью.
Казахстан и Россия совместно продвигают реинтеграцию на постсоветском пространстве, как когда-то Германия и Франция заложили фундамент ЕС. Дополнительно Москва лихорадочно работала над тем, чтобы вовлечь Украину в общий процесс реинтеграции. Проект был заманчивым: единое экономическое пространство вместе с ЕС должно создать зону свободной торговли, и тогда произошло бы идеальное объединение Европы с Евразией. Назарбаев не использовал шанс своего казахского председательства в ОБСЕ в 2010 году, чтобы разбудить эту международную организацию, которая была создана для того, чтобы объединить евроатлантическую и евроазиатскую зоны на новый лад, ото сна «спящей красавицы». ОБСЕ должна была созреть для наиболее эффективного решения существующих территориальных конфликтов на постсоветском пространстве. Однако Запад ограничил свой радиус действия продвижением демократии в государства — преемники Советского Союза. Но за 20 лет новые независимые государства постепенно пресытились отношениями учитель — ученик. Они хотели поднять престиж ОБСЕ, но им в этом везде мешали западные государства, не желающие создавать конкуренцию НАТО.
До этих пор надо было преодолеть еще некоторые преграды. География, как известно, это судьба, и такая страна, как Казахстан, не могла просто выйти из своего среднеазиатского контекста, хотя и являлась законным носителем евразийской идеи. Другой член единого экономического пространства — белорус Лукашенко предложил создать Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) для защиты ее государств-участников от революций извне. Должна ли была ОДКБ стать щитом от так называемых «цветных революций»? Едва ли, так как в киргизском кризисе союз продемонстрировал свое бессилие. Скорее ОБСЕ, доминирующая в западных государствах, смогла бы выступить в роли миротворца.
ОДКБ имела множество конструктивных недостатков. Во-первых, отдельные государства-участники попытались выторговать у США особые условия для размещения военных баз на своей территории. За использование этих баз Вашингтон платил аренду, которая во много раз превосходила вносимую Москвой за космодром в казахском Байконуре. Во-вторых, Россия оснащала своих военных союзников оружием из устаревших арсеналов, что не особенно способствовало укреплению их оборонительных сил. В-третьих, Москва хотела уговорить своих союзников признать Абхазию и Южную Осетию независимыми государствами. Все же Россия нуждалась в ОДКБ, чтобы сохранить свою независимость от Китая в Средней Азии. Сегодня эта группа не внушает страха ни Китаю, ни исламистам. Так же и НАТО не хочет повышать престиж ОДКБ, подписав с ней пакт о сотрудничестве. Будущее южного фланга бывшей российской империи остается туманным.
