Едва ли это утешило его первенца Владимира, которому явно не повезло с родителями. Так, наверное, рассудит читатель. И будет не прав. Из того же письма; «Очень сожалею, что не смог помочь тебе, но ты должен понять, что если я так пишу, значит, по-иному ничего сделать нельзя». Пожалуй, с этим можно согласиться. Партийная иерархия, в особенности высших этажей власти, рождала крайности. Либо – всевластие и цинизм, либо – аскетизм и жертвенность. Личные чувства тщательно приходилось скрывать.
…Беспризорное Володино детство стало давать о себе знать. Все чаще его здоровье подвергалось опасности рецидивов. И однажды «скорая» увезла Владимира Андропова в Бендеры. Там 4 июня 1975 года он скончался в городской больнице. Ему было 35 лет.
Юрий Владимирович послал бывшей жене телеграмму: «Похороны Владимира в Бендерах 5 июня». Мать Володи, Нина Ивановна, в тот момент разводилась с очередным мужем и была занята имущественной тяжбой. Это дело ей показалось важнее проводов сына в последний путь. Юрий Владимирович тоже не смог присутствовать на похоронах своего старшего сына. На кладбище в Бендерах он никогда не приезжал…
…Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович скончался, и его невестка Мария, тогда уже вдова, вылетела с дочерью в Москву. Ни на миг она не сомневалась, что это ее дочерний долг. В квартиру на проспекте Кутузова их не впустили. У подъезда дома перехватили и отвезли в гостиницу, где размещали родственников покойного.
На похоронах она пробыла всего несколько часов. Ее удивило, что их то выставляют из помещения, где стоял гроб, то снова приглашают войти в зал. Секрет оказался прост и циничен: когда в одну дверь входили члены правительства, родственников уже выводили через другую. Мария Андропова сочла это для себя оскорбительным. Вечером того же дня улетела домой. Благо последний долг высокопоставленному родственнику она отдала…
Мария продолжает жить в Тирасполе. Она вторично вышла замуж. Фамилию оставила прежнюю – Андропова».
Что ж, характеристика Андропова Юрия Владимировича выстраивается тут не оценками, а достоверными сведениями, картина в итоге получается весьма выразительной. Ну ладно, с женой первой расстались, бывает. Но брошенные без заботы дети… Это уж по любым меркам понятно как выглядит. И время было страшное, и сам ведь не бедствовал отнюдь. Хладнокровно переступил через собственных ребятишек карьеры ради, тут другой оценки быть не может.
Ладно, постараемся быть объективными. У молодых мужчин порой слабо развито чувство отцовства, случается в таких случаях всякое. Но повзрослев, приобретя от своего и чужого опыта житейскую мудрость, грехи юности множество мужчин так или иначе пытаются исправить, смягчить хотя бы. А тут? Ледяным холодом веет от доброжелательных советов по поводу вечерней школы или техникума. И эта трусоватая, по сути тайная переписка с несчастным сыном… И нежелание встреч с ним… Да, скрытен, холоден и бессердечен был тогдашний глава госбезопасности в жизни личной. А о его «общественной жизни» расскажем позже.
Мы нарочно задержались на этом сюжете, доведя его до конца, чтобы более к нему не возвращаться. Выразительность данного эпизода только выигрывает. Следим далее за карьерой нашего героя.
На комсомольском поприще молодой Андропов делает стремительную карьеру. Работник он был, безусловно, дельный и трудолюбивый, но успехи-то служебные определялись тогда, к сожалению, иными причинами. Кровавая чистка в партийном аппарате второй половины тридцатых годов создала множество руководящих «вакантных» мест. Вот почему тех, кто был помоложе и никак не мог быть причислен к деятелям оппозиции, в ту пору возносил стремительный восходящий поток, хотя заслуги этих новых выдвиженцев, да и способности их порой оказывались весьма скромными. Вот Брежнев: в 35-м он лишь рядовой инженер в провинциальном Днепродзержинске, а уже в 39-м, стремительно передвигаясь по опустевшим руководящим креслам, делается секретарем Днепропетровского обкома, одного из крупнейших во всем СССР.
Буквально так же подскочили в те годы будущие коллеги Брежнева по Кремлю: Суслов в 39-м – первый секретарь Ставропольского крайкома, Кириленко примерно в ту же пору – второй в Запорожском обкоме и т.д. (а им и сорока не было…). Подобных случаев тогда – без числа и счета.
Здесь необходимо дать хотя бы самую общую оценку произошедшей тогда «великой чистке» в Советском Союзе. Слово «чистка» может восприниматься двояко, даже противоположно: с одной стороны – кровавая расправа с вроде бы невиновными людьми, с другой – очищение от накопившейся во время революции скверны. Истина, как часто бывает, лежит где-то посередине. Да, страна очистилась от скверны в лице революционеров-космополитов, но это стоило немалых жертв всего народа. Жертвы эти, заметим, сильно преувеличивались наследниками «пламенных революционеров».
Во время чисток впервые в истории большевистской партии возник пресловутый «еврейский вопрос». Дело в том, что среди троцкистско-зиновьевских присных преобладание евреев было уж слишком очевидным. Осмотрительный Сталин не преминул сделать по этому поводу оговорку: «Мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры». Среди исключенных тогда из партии деятелей пестрели имена: Ауссем, Гессен, Гордон, Гертик, Гуральский, Дробнис, Зорин, Касперский, Командир, Левин, Лезолол, Лилина, Натансон, Паульсон, Рейнгольд, Равич, Роцкан, Рафаил, Смидовер, Устимчик, Шрайбер и далее до бесконечности. И эти люди занимали в ту пору видные посты в партии! Шло явное освобождение правящей партии российских большевиков от космополитов, Россию презиравших.
Чтобы разделаться с оппозиционерами, Сталин решил судить самых главных из них (из тех, что были в пределах досягаемости) в открытых процессах. Назовем здесь только главные из них. 19– 22 августа 1936 года состоялся второй процесс над Зиновьевым и Каменевым, но теперь они были объединены с троцкистами – процесс прошел под наименованием «троцкистско-зиновьевского блока», и главные из обвиняемых, как и все последующие, получили «высшую меру наказания»… были приговорены к расстрелу. Затем в январе 1937 года последовал суд над Пятаковым, Радеком, Сокольниковым, в марте 1938 года открылся процесс «правых», среди которых Бухарин, Рыков, Крестинский, Раковский… Свершилось возмездие – на скамье подсудимых оказался обер-палач Ягода (Гершель Иегуда).
Устранение верхушки правящего слоя страны, знаменитой «старой гвардии» большевиков, приходится оценивать по особому счету: все эти троцкие-бронштейны, зиновьевы-аппельбаумы, каменевы-розенфельды, ягоды-иегуды и прочие (имя им легион) заслужили то, что получили. Можно подумать, что не совсем понятен выбор упомянутых фамилий. Но все дело в том, что мы не выбирали фамилий, выбора у нас практически не было: в ходе революции и гражданской войны весь бывший русский правящий слой был уничтожен, безжалостно и бестрепетно, а место его заняли люди, которые по своему этническому происхождению никакого отношения к русским как к нации не имели и только в целях осторожности иногда брали псевдонимы, звучащие по-русски.
Можно бы написать по данному сюжету обширное исследование, сокрушительное по своей убедительности и неопровержимости, дающее основание утверждать: почти вся правящая верхушка, партийная, государственная, хозяйственная, репрессивная и интеллектуальная, вплоть до середины 30-х годов состояла из лиц одного и того же этнического происхождения. Ограничимся, по недостатку места, лишь одним примером.
В 1934 году было завершено строительство Беломорско-Балтийского канала. Строили его сотни тысяч заключенных и гибли там тысячами, а книгу о канале написали «советские писатели». Ограничимся лишь теми фамилиями, которые не вызывают сомнений: Л. Авербах, А. Берзинь, Е. Габрилович, Н. Гарнич, Г. Гаузнер, С. Гехт, С. Диковский, К. Зелинский, В. Катаев, М. Козаков, Д. Мирский, Л. Никулин, В. Перцов, Л. Славин, К. Финн, 3. Хацревин, В. Шкловский, А. Эрлих, Б. Ясенский. Итак, несчастные люди «вкалывали» и гибли, а «творческая интеллигенция» зарабатывала на их мучениях и страданиях.
Дальше – больше. Когда канал был достроен, то 4 августа 1934 года «наиболее отличившиеся работники» получили ордена Ленина. Вот они: 1) Ягода (Иегуда) Генрих Григорьевич – зам. председателя ОГПУ; 2) Коган Лазарь Иосифович – начальник Беломорстроя; 3) Берман Матвей Давыдович – начальник Главного управления исправительно-трудовых лагерей ОГПУ; 4) Фирин Семен Григорьевич – начальник Беломорско-Балтийского исправительно-трудового лагеря и зам. начальника Главного управления исправительно-трудовых лагерей ОГПУ; 5) Рапопорт Яков Давыдович – зам. начальника Беломорстроя; 6) Френкель Нафталий Аронович – пом. начальника Беломорстроя; 7) Вержбицкий Константин Андреевич – зам. главного инженера строительства.
