Отсюда понятно, что возврат к экономической автаркии в границах Российской Федерации попросту невозможен — нас разорвут на части, причем не желая нам зла, а по вполне объективным причинам, преследуя локальные коммерческие интересы корпораций и государств. Но и полное открытие границ невозможно по той же причине — только способы "разрыва" при этом окажутся несколько иными.
А.Н. Можем ли мы использовать опыт "азиатских тигров" — Японии, Южной Кореи, Тайваня и т.д. — для которых характерны жесткое государственное регулирование и экспортная ориентация рыночной экономики в сочетании с не менее жесткой политической системой? Или нам надо держаться либеральных принципов?
М.Д. Мы более разнообразная и более развитая страна, чем "азиатские тигры" в момент их старта. Поэтому госрегулирование — да, и жесткая политическая система как основа эффективного госрегулирования — да, а вот экспортной ориентации уже недостаточно: мы можем развиваться только с опорой на внутренний рынок.
Что же касается либерализма, который осуществляется в России, — это политика открытых финансовых и товарных рынков и поощрения бизнеса любой ценой. Это почти религиозная вера в то, что рынок сам по себе — ответ на все вопросы, а его саморазвитие достаточно для прогресса любого общества. В этой парадигме рынок — абсолютная ценность, а госрегулирование — абсолютное зло. Государство признается сквозь зубы лишь как инструмент, гарантирующий частную собственность и свободу того, кто ей обладает — в том числе и против интересов остальных членов вобщества.
Этот подход неадекватен, так как отрицает необходимость государства и наличие у него неотъемлемых функций по восполнению несовершенств рынка (соответственно сфера ответственности государства тем шире, чем слабее развит рынок). Классический пример неадекватности либерализма — советник президента, который официально считает КНР самой либеральной страной мира. Вероятно, на том основании, что раз либерализм априори — самая эффективная модель экономики, а у Китая — самые высокие темпы роста экономики в мире, там-то самый либерализм и есть. А может, он просто не знает, что господдержка экономики идет в Китае не столько через бюджет, сколько через кредиты нацбанка…
В то же время либерализм популярен, так как соответствует образу действия бизнеса и в целом успешных (а значит, и влиятельных людей), снимает с них ответственность за остальных членов общества, которые "сами виноваты" в своих бедах и оправдывает безделье и безграмотность чиновников (так как активность государства — зло). Существенно, что либерализм насаждается развитыми конкурентами слабых обществ, неконкурентоспособных без активной защиты со стороны своего государства.
В России он исчерпал себя еще в середине 90-х, и путинская попытка усилить государство — реакция на это исчерпание.
Я считаю, что в России у него есть вполне конкретная цена: 12 миллионов человек, с учетом неродившихся из-за резкого снижения уровня жизни. И мы эту цену еще не заплатили до конца, мы продолжаем ее платить каждый день, каждый час. И руководитель, который прекратит эту плату, этот кровавый оброк либерализму, сделает великое дело.
А.Н. Михаил Геннадьевич, вы сказали, что у России для создания системы эффективного управления обществом осталось время максимум до 2008 года. Но 2008 год — это уже совсем рядом, это практически следующие выборы, если, конечно, не будет никаких изменений законодательства или других потрясений. Нынешние выборы уже как бы состоялись, их результаты предопределены, но ведь тот "малый застой", который запрограммирован "на выходе", — он же такой эффективной системы управления не создаст. По-вашему получается, что всё безнадежно и ничего изменить нельзя? Россия обречена?
М.Д. Это проблема политической субъектности. Субъект у нас, к сожалению, пока один — это так называемая "партия власти". Там полно внутренних противоречий и прочей шизофрении, но ничего другого, никакой сформированной альтернативы нет. То, во что вылился блок Глазьева как политический проект, — смешно и грустно одновременно, он стал погремушкой для администрации президента, и очень жаль, что в него оказался втянут ряд весьма достойных людей, начиная с самого Сергея Юрьевича. В компартии я при всем желании политической субъектности не вижу — ваши товарищи не просто несубъектны, они осознанно отказываются от такой субъектности. В результате объективно компартия выполняет роль "оппозиции Ее Величества", это важнейший инструмент поддержания социально-политической стабильности — более важный, чем милиция, ФСБ и даже чем политтехнологи, — нынешнего российского общества, но это не инструмент его преобразования в качественно новое состояние. По крайней мере, в нынешнем виде.
А.Н. А "правая альтернатива"? Вот Чубайс недавно выступил с концепцией России как "либеральной империи". Как вы ее оцениваете?
М.Д. Это прямая заявка на президентство в 2008 году. Тогда у Чубайса будет реальная сила: не только финансовая — финансовая есть и сегодня — но и кадровая. К тому времени вырастет поколение, которого, с одной стороны, не коснулись напрямую грандиозные обманы начала и середины 90-х, а с другой — многие его представители считают обман естественным средством достижения целей. Ложь, умолчания, извращения фактов воспринимаются многими из этого поколения как норма конкурентной борьбы.
Кроме того, Чубайс — один из немногих людей в России, производящих впечатление эффективности. Он — не эффективный менеджер, но эффективный политик. И он научился производить впечатление эффективного менеджера. А самый большой его плюс, как ни парадоксально, — та ненависть большинства населения нашей страны, которую он честно заслужил. Наверное, эта ненависть — единственное, что он в жизни заслужил честно.
Вероятно, в 2008 году власть отводит Чубайсу ту же роль, которую сыграл Зюганов на позапрошлых президентских выборах. Он станет полюсом отторжения, страшным, реальным пугалом, угроза победы которого объединит большинство общества. И президентом России станет преемник Путина, которого "партия власти" выдвинет как альтернативу Чубайсу. Думаю, схема именно такова. Она будет наполняться новыми красками, новыми деталями, но факт заключается в том, что и компартия к 2008 году станет частью этого "всенародно античубайсовского" проекта.
А.Н. И это всё?
М.Д. Разумеется, нет. На самом деле, Россия имеет замечательный шанс. Она имеет целых полгода на то, чтобы в тихих комфортных условиях избирательной кампании, которая более всего напоминает выборы в Верховный Совет 70-х годов, когда никто не покушается на святое, мог родиться новый политический субъект, новый лидер. При этом он, скорее всего, будет выпихнут вперед, под огонь, самим обществом. Как было, например, в Америке с генералом Эйзенхауэром. Тогда полстраны требовала: "Айка в президенты!", а он не хотел власти — он всерьез задумался о президентстве, только когда многие близкие ему люди заявили, что не будут с ним общаться, если он откажется от выполнения этой миссии и тем самым предаст их ценности и их интересы.
Если такой лидер в России появится — прекрасно. Но может и не появиться, потому что общество деградировало страшно. Самый наглядный пример — то, что Путин в 1999-2000 годах действительно был лучшим кандидатом. И действующие политики ему не конкуренты. Думаю, что СПС, например, вообще не будет выставлять своего кандидата на эти президентские выборы — чтобы только не ссориться, чтобы им дали дожить до 2008 года. Ведь после 1993 года, после расстрела Верховного Совета, правые стали маргиналами. Именно тогда "президент России" стал писаться с маленькой буквы. Для меня это было очень показательно: 5 или 6 октября я открыл газету "Коммерсант", там всё хорошо, всё в шоколаде, мятеж подавлен, демократия торжествует — только вот слово "президент" везде стоит с маленькой буквы. А до этого всегда было с большой…
А.Н. И каков в свете этого ваш прогноз исхода парламентских выборов.
М.Д. В стране существует гигантское неприятие действующей власти. Когда я ушел из аппарата правительства, мне позвонили множество людей, с которыми я давно не общался, и поздравили с правильным решением. Я спрашивал: "Ребята, вы чего? Я же статус потерял, влияние, машину персональную с шофером, кабинет потерял, который больше квартиры, — с чем поздравляете?" Знаете, что мне на эти жалобные песни сироты казанской все отвечали? "Зато теперь ты — нормальный человек, который может заниматься нормальным делом. Теперь ты не будешь вредить стране". Это говорят не коммунисты, не оппозиционеры, это говорят люди, которые к самому понятию "левый" относятся как к раздавленному таракану. То есть отторжение чудовищное не только среди простых людей, но и среди так называемой элиты. Причем отторжение не по какому-то конкретному вопросу: мол, то-то и то-то сделано не так, — а в целом, вообще, по определению.
