Может рухнуть и доллар, раз в сто лет — для разнообразия. По отношению к золоту. К гречке. К соли и спичкам. Только другие деньги рухнут к гречке еще пронзительнее. Как обычно. Если в центре мира ветерок и поземка, у чукчей — ураган и крышу снесет.
Вот мы обычно радуемся халяве, а у хитрого французского философа Бодрийяра писано, чтобы не сильно радовались… У него есть теория происхождения рабства. Начинается с того, что у индейцев и вообще архаичных обществ есть обычай потлача. Это когда племя иксов дарит племени игреков, например, корову. Те в ответ — две коровы. Иксы собираются с силами и выкатывают в дар три коровы и три козы. Наконец, на десятой корове и двадцать пятой козе игреки ломаются, и ничего не дарят в отместку. Престиж роняется, и рулят иксы.
А кто такой первый раб? А это подлец, которому подарили жизнь, а ему взамен дарить нечего, обмен дарами проигран. И потому он раб. А кому дарят жизнь? Военнопленному, например. Или преступнику. Или тяжкому должнику. То есть раб не случайный чел, кого поймали, и смертью пригрозили, а тот, кому подарили жизнь, которую могли бы и не дарить. Все по понятиям.
Так работает архаичное сознание, но оно архаичное и сейчас. Люди по-прежнему играют в обмен дарами. Нечто не дается за ничто. Получаешь экономические субсидии — отдаешь суверенитет. Печенюшки за свободу — нормально. Обе стороны находят отношения выгодными, иначе бы не было таких отношений.
Просто надо это знать, откупоривая халяву…
На водительские права сдают специальный экзамен, на управление фирмой учат несколько лет. Но государство устроено проще автомобиля и фирмы, поэтому управлять им может любой по достижению 18 лет. Сунуть свой голос за судьбы нации куда ему вздумается. Таков главный принцип демократии.
Когда демократия победит окончательно и везде, директора школа будут выбирать ученики — прямым, всеобщим, тайным голосованием. Главврача больницы будут избирать больные, а начальника тюрьмы — зэки. Выдвигаться на пост директора сможет любой, отучившийся до пятого класса, главврача — больной, отлежавший недельку, а в начальники тюрьмы можно будет баллотироваться после года отсидки. Придут свобода, равенство, братство, никто не уйдет обиженным.
…По счастью, настоящей демократии в мире нет. Есть подлоги, махинации, обман избирателей и тайные заговоры элит. Многие считают, что это плохо. Конечно, это плохо. Хуже только демократия полная и настоящая. Мало ли, чего выберут. Ладно, если ученики двинут в директора школы сексапильную математичку, а если Коляна из 10 «Б»?
Многие считают, что мир денег это такая бездушная бездуховность. Где человек человеку не друг, товарищ и брат, а в лучшем случае долгосрочный деловой партнер.
Плохая новость, что это действительно так. Хорошая новость, что иные варианты обустройства человейника, наверное, еще жестче.
Человек соревнователен по природе. Вот представим, что начали соревноваться с ближним не деньгами, а чем-то еще. Если соревноваться субъективными штуками, вроде богатств внутреннего мира и душевной чистоты, то… все честные сразу в проигрыше. Кем надо быть, чтобы во всеуслышание сказать «я тут, ребята, самый духовный»? Правильно, сумасшедшим. Вот они и скажут. Будет как в анекдоте. Сидит заяц, тянет соплю из носа. Мимо бежит олень, говорит: «смотри, заяц, какой я быстрый, грациозный, красивый, а ты какой?» — «зато у меня внутренний мир богатый, а ты олень».
Мериться можно только чем-то объективным, увы. А чем тогда? Чинами? Понтами? Близостью к пятке императора? Физической формой? Физической формой даже зэки в тюрьме не меряются. А там, где все-таки меряются, это называется «беспредел» и считается очень плохо. Чем еще можно померяться? Письками? Сексуальной привлекательностью, как в общине хиппи? Так 90 % населения никого не привлекают. И в отличие от бедности это неизлечимо.
Куда ни кинь, везде хочется попросится обратно. В мир наживы, чистогана и потреблятства.
Давайте писать это имя с маленькой буквы — как имя нарицательное. Напомним образ. Как имя нарицательное, Емеля ничего не делает, лежа не печи в ожидании щуки. Точнее, даже не в ожидании, волшебная щука дана постфактум. Просто на печи.
Духовное развитие Емели заключается в росте доказательной базы, почему с печи вставать не фиг. Во-первых, знает наш духовно окрепший Емеля, вставать с печи надо всем миром, и не иначе. Из этой серии, например: «в современной России невозможно заниматься бизнесом». То есть сначала с печи поднимутся политики, чиновники, инвесторы, народ, примут правильные законы и займутся бизнесом… Тогда емеля будет един с народом.
Еще один важный пункт: новая жизнь начинается с понедельника. С первого числа месяца. С нового года. С часа X, когда сам себе пустишь сигнальную ракету, раком свистнешь на горе и перейдешь в наступление от лежачего камня.
Казус социальной метафизики в том, что если новая жизнь начинается только вместе и с часа X, она не начинается никогда. Никто никому раком не свистнет. В лучшем случае у человека будет лишь индульгенция, что жизнь просрана не зря.
А вообще уловок море. Огромное черное море. Некоторые даже готовы работать по 24 часа в сутки, лишь бы не начать что-то Делать. Как мы знаем из первого закона Ньютона, «тело, если на него не действуют другие тела, покоится, или движется прямолинейно и равномерно». Прямолинейность и равномерность от зачатия до могилы ведь тоже своего рода покой…
Если в смысле материальном, то есть такой полуостров в конце Евразии, сравнительно мелкий кусочек суши. Но у нас сейчас не география. Если в смысле идеальном, то Европа, разумеется, внутри нас. Или пустое место там, где у других бывает Европа.
То есть? Вот есть такой анекдот про нас. «Что будет, если вдруг в России исчезнет вся водка? — По закону сохранения ничто не исчезает совсем. Если водка где-то исчезнет, то где-то она появится. Вот там, где она появится, и будет Россия». А если серьезно, что такое есть европейскость — чтобы Европа была там, где она появится? И если это исчезнет в Париже, там будет… черт знает что, какая-нибудь Африка. Хотя Париж никуда не денется.
Чего такое удумали европейцы, что правят миром? Много чего удумали, чтобы сейчас не страдать написанием трактата, назовем одну фишку: европейцы первыми решили, что жить надо по понятиям. По платоновским, по христианским, да неважно, но по понятиям. Не по настроению. Не как скажем великий хан. Не как велит традиция. И даже не по писаному закону, если он противоречит моральным понятиям (мало ли какой одуревший хан его написал под настроение). А дальше начинается самое интересное. В чем эти самые «понятия» заключается, каждый решает сам. Сидит и решает. Ходит и решает. Так возникла личность. Пока решала.
Чего самое главное в трагедии «Гамлет»? Если бы всех просто всех убили, был бы просто боевичок. Там самое главное, пока герой думает. Он и герой только потому, что думает. Кстати, мы сейчас незаслуженно обидели типовой голливудский боевик. Он обычно прост, как три копейки, но он про это самое… Типовой сюжет: герой обнаруживает, что в полиции — мафия, судья — куплен, закон — не пашет, свои — предали. У него ничего нет, кроме «понятий». Ну а дальше начинается экшн.
Ну а весь мир продолжал жить по настроению, по традиции и как скажет великий хан. Общество личностей легко разобралось с этим миром. Если у тысячи человек есть стержень, а у миллиона нет, хана этому миллиону, он не конкурентоспособен. Белая раса может утомиться и вымереть — это запросто. Но Европа как идея непобедима.
Где будет стержень, там и будет Европа.
Давайте заценим простое счастье. Еда это не проблема. Современные люди думают о сексе, о карьере, об отношениях. Будет ли завтра секс и будет ли работа — вопрос. 200 лет назад вопросом было, будет ли завтра еда. Примерно с 1800 года пошел великий перелом в истории человечества: отрыв помыслов от корыта. Еще сто лет назад с голоду умирали буквально, сейчас «потеряешь работу и помрешь с голоду» это фигуральность, буквально означает — будешь есть картошку, макароны, овощи, а что такого-то?
Когда-нибудь люди перестанут думать о сексе, ипотеке и путешествиях. Из тех же соображений. С чего бы вдруг проблематизировать какие-то макароны? В жизни важно лишь то, чего мало.
Несчастная любовь, творческий кризис, карьерный крах — все это признаки сравнительно успешного человека. По крайней мере, его не парит дилемма докторской колбасы.
Цитируя одного писателя, «он вел себя непринужденно — двоих убил, троих изнасиловал». Вообще приглашение «вести себя естественно» по меньше мере двусмысленно. А естественно — это как?
