Следующим шагом в развитии серии мог бы стать переход от персоналий к реалиям. Таковыми могли бы стать сферы государственности (например, монархия и республика), типы конфессиональной организации, знаковые события, идейные течения, а также культурные универсалии, выступающие основанием предельных экзистенциальных рефлексий - бессмертие, свобода, творчество. Напрашиваются книги по католицизму и протестантизму, исламу, иудаизму и буддизму.
Возникает вопрос: вправе ли мы ставить подобные масштабные задачи организаторам "Русского пути"? Ответ: и да, и нет. Да - потому что амбициозный замысел был продекларирован, но не осуществлён сполна. Нет - поскольку организатором, который на протяжении двух десятков лет продвигает проект, выступает отнюдь не государственный, а небольшой частный вуз, который начал свою деятельность чуть раньше, чем был запущен "Русский путь" - в 1989 году. Название вуза - Христианская академия вовсе не означает, что это церковное учреждение.
Финансирование книг "Русского пути" осуществляется в результате побед в разных конкурсах, в первую очередь - Российского гуманитарного научного фонда. Однако это лишь одна из причин успешности проекта. На самом деле их больше. Самая главная, на мой взгляд, духовно-идеологическая.
Проект оказался к месту в постсоветское время, на переломе эпох, когда начался переход к новой культурной матрице. Он не завершён, да и не ясна до сих пор цель движения нашего общества. На консервативном фланге - грёзы по советскому прошлому и утопии православной империи. Доминирует же либеральный тренд, исподволь определивший идеологию реформ и предполагающий разрыв с традицией. Он менее всего укоренён в русской почве, тяготея к копированию иностранных моделей. Но для современной России ресурсы копирования, очевидно, исчерпаны. Если во времена Петра I такое копирование было реальным, то теперь оно вряд ли осуществимо. Россия в прошедшем столетии стала единственной страной в мире, сменившей все возможные политические режимы и претерпевшей величайшие культурные метаморфозы. Это ни с чем не сравнимый опыт. И не дай бог, если, "наступая на собственные грабли", Россия будет наступать ещё и на "чужие".
Всё это в очередной раз заставляет задуматься над извечными русскими вопросами, которые являются ни чем иным, как вопросами о нашем пути. Отвечая на них, тома серии идут в целом в правильном направлении. Они укрепляют читателя в понимании того, что русские традиции своеобразны, но не самобытны. Слово "самобытный" (само по себе бытие) здесь слишком строго и неуместно.
Серия чрезвычайно актуальна для теории и истории культуры, поскольку её тома представляют по сути развёрнутое в истории, живое - в идеях и лицах - описание отечественных культурных традиций. Важно подчеркнуть, что традиции "схвачены" не под руководством неких "методологий" или иных выкрутасов, доказывающих преимущество одних идей над другими.
"Русский путь" показывает, что в отечественной истории "всё состоялось как состоялось", её осмысление должно быть чуждо партийности, и потому в ней соседствуют в качестве действующих персонажей особы дома Романовых, консерваторы, либералы, демократы, научные реалисты, богословы и философы, литераторы разных направлений. Результат налицо.
Главное в нём то, что культурные традиции следует понимать универсально и всеохватно, без изъятий, субъективных подгонок под какие бы то ни было схемы. Только в этом случае мы может понять традиции, включающие все стороны человеческой жизни, индивидуального и коллективного российского бытия. Традиции, являющиеся ничем не заменимыми свидетельствами о существовании истории, религии, государства, этноса, общества, морали, философии.
Тем более такая позиция важна сегодня, в эпоху перемен, когда происходят разрывы традиций, их деформации и деструкции, когда появляется нечто небывалое, претендующее на звание традиции и в то же время возрождаются прежние традиции, а также вылезает из небытия, казалось бы, забытая доисторическая архаика. Эти обстоятельства придают осмыслению традиций огромное значение, это - своеобразный фокус многих современных проблем.
Нужна ли образованию идеология? Это большой вопрос. 90-е годы прошли под знаком радикальной деидеологизации (на самом деле продвижения различных вариантов антикоммунистической идеологии). В школьных и вузовских программах, внешне свободных от идеологизирования, в действительности остались идеологические зёрна. Их можно назвать прагматическими и либеральными. Реформаторы образования хотели оторваться от советского прошлого, а на деле лишь усугубили разрыв с великой русской традицией. Образовательная и культурная идеология РХГА, воплощённая в серии, предлагает мирную - не националистическую и не клерикальную - альтернативу. Именно поэтому "Русский путь" оказался востребован значительной частью мыслящего класса, пока ещё укоренённого в традиции.
Завершая рассказ, вернёмся к его изначальному поводу - идейному наследию Ломоносова, стоявшего, как уже было сказано, у истоков нашего Нового времени, российского модерна. В условиях экспансии постмодернистской культуры, национальные идентичности, которые сформировались опять-таки в период Нового времени, оказались под угрозой разрушения. Многим - и за рубежом, и в нашей стране - хотелось бы, чтобы Россия в процессе "западнизации" наконец-то растворилась в информационных потоках, "формирующих новую цивилизационную общность". Проекты, подобные "Русскому пути", противостоят этим деструктивным целям и нацелены на удержание связи времён. "Русский путь" актуален именно как альтернатива деконструкции, не имеющей для России никакой позитивной перспективы.
Тегеранское солнце светит всем
Тегеранское солнце светит всем
ПИСАТЕЛЬ У ДИКТОФОНА
В июне в рамках литературной программы "От Саади до Пушкина" в Москве находилась с творческим визитом делегация иранских писателей и участвовала во множестве культурных мероприятий. Одно из самых интересных - встреча с сотрудниками "Литературной газеты". Получилось многоголосое интервью, в котором гости обсуждали с коллегами из "ЛГ" положение дел в современной литературе Ирана и России. Как ни странно, ситуация оказалась во многом сходной. Но русскую классику в Иране знают и любят. В следующем году, например, собираются отмечать 60-летие со дня смерти Ивана Бунина[?]
В беседе приняли участие писатель Мостафа Мастур, заместитель руководителя института культуры "Шахре кетаб" по международным делам, деятель культуры Али Асгар Мохаммадхани, поэт, доктор философии Лондонского университета Зия Мовахед, руководитель Культурного представительства при Посольстве Исламской Республики Иран в РФ доктор Абузар Эбрахими и заместитель главы культурного представительства при Посольстве ИРИ в РФ Хусейн Табатабаи.
Беседу любезно перевёл сотрудник культурного представительства при Посольстве ИРИ в РФ Кобулшо ИДРИСОВ.
- Представление о современной литературе Ирана у российского читателя очень слабое. В 2010 году выходила "Антология современного иранского рассказа", и - всё. Планируются ли подобные проекты в будущем?
Али Асгар Мохаммадхани: В нашей стране на протяжении последних трёх десятилетий произошли серьёзные преобразования в области культуры. К сожалению, в Иране тоже очень мало знают о современной литературе России. Лидеры наших государств не уделили культурному взаимодействию должного внимания, а ведь очень важно, чтобы народы наших стран имели представление о сегодняшней литературе друг друга. В Иране очень хорошо знают русских классиков XIX-XX веков, но за прошедшие двадцать лет к нам не поступало практически никакой новой информации. Правда, последние пять-семь лет мы стали активно работать в этом направлении, начали изучать современную российскую культуру, приглашали в Тегеран делегацию из России, проводили различные мероприятия. Мы очень надеемся, что в ближайшем будущем культурное сотрудничество наших стран окрепнет. Кроме издания антологии в 2013 году планируется спецвыпуск номера "Иностранной литературы", где будут представлены иранские писатели. Есть идея издания произведений для детей, есть и другие проекты.
Зия Мовахед: Важно, чтобы творческие контакты между Ираном и Россией налаживались не только на правительственном уровне, но и в частном секторе: подключались бы к работе издательства, переводчики и сами писатели, готовые к взаимному диалогу. Сейчас в нашей стране и во всём мире активно развивается дет[?]ская литература, однако что происходит сегодня в России с детской и юношеской литературой, мы не имеем представления. У нас не публикуется никаких ознакомительных статей на эту тему. На прошлой неделе вышел журнал на персидском языке "Культура и литература России". Иранские писатели удивились: вот, оказывается, сколько интересных писателей в России! Почему же мы их не знаем? Мы хотим, чтобы в Иране знали русских поэтов и прозаиков. И здесь, конечно, необходима помощь средств массовой информации. Не надо думать, что политика важнее искусства! Как раз наоборот. Нам нужно вовремя понять это, чтобы в будущем, именно на культурной платформе, выстроить гармоничные отношения между нашими народами. Хорошо было бы опубликовать в каком-нибудь российском журнале статью об иранской литературе последних двадцати лет. Мы со своей стороны в этом плане работаем и публикуем такого рода статьи о русской литературе. Особенно интересна нам литературная критика. Теория русской критики переведена у нас на персидский язык, и мы до сих пор пользуемся многими её положениями.
