Н.Н. Пока не кажется.
А.П. То есть вы считаете, что эта вещь пока несвоевременна.
Н.Н. Не забывайте, что произошла страшная номенклатуризация общественной жизни. Сейчас для того, чтобы функционировать в качестве какой-то организации, мало-мальски заметной, нужны средства, сравнимые с теми, что оборачиваются на Западе.
А.П. Я пока говорю абстрактно. Допустим, есть средства
Н.Н. Сейчас почти все "патриотические". Если вы имеете в виду радикально-оппозиционную, то сейчас вызов государству достиг такого уровня, когда это уже опасно. Даже самое плохое государство лучше, чем его крах. Поэтому я негативно отношусь сегодня к радикально-антигосударственному призыву. Это все черта революционного мышления. Наоборот, пора убирать из сознания людей неуважение к государству, отношение к нему, как к вещи, которую можно выкинуть или менять как перчатки. Несмотря на гонения, пытки, клетки со львами, усечения мечом, первые христиане никогда не призывали бунтовать против языческой Римской империи. Государство - это ценность само по себе, а не потому, что оно совершенно - такого не бывает и не будет. У религиозного человека всегда есть какой-то барьер, когда он не может презрительно говорить о государстве и власти даже при разочаровании. Для него государство - это общество семейного типа, а не договор.
Мы осуждаем интеллигенцию во всех ее грехах перед Россией. Но разве и "прославленный за свою праведность народ" дважды не проявил себя так, что это "должно надолго отбить охоту к народническому обоготворению низших классов" (С.Франк, "Вехи")? Все виновны. Отношение к государству: "сломать", "свергнуть", и "отщепенство" либералов, для которых государство - это договор по обслуживанию чуждых индивидов - это две стороны одного нигилизма. Когда страна стоит на грани того, чтобы перестать быть субъектом мировой истории, такой нигилизм опаснее, чем экономические беды.
А.П. Допустим, такой политический субъект возник, или над ним стали работать. Этот субъект не либеральный и не коммунистический, он оперирует тонкими энергиями, о которых мы говорили. Какими должны были бы быть его идеология, его миросознание - русскими или имперскими? Должен ли этот субъект оперировать отчаянным положением русского вымирающего народа и питаться этой русской драмой, а также огромным русским наследием? Или все-таки этот субъект, если он оперирует государственной идеей, должен быть традиционно имперским, учитывающим роль мусульман, китайскую экспансию, присутствие в России либеральных ценностей, которые уже усвоило большое количество людей? Полагаете ли вы, что эта идеология должна быть полемически-имперской, или она все-таки должна опираться исключительно на русское страдание?
Н.Н. Я не вижу противоречий между русским и имперским. Но в жизни любого народа и империи есть стадии, когда ее стержневого потенциала достаточно, и этапы, когда потенциал истощен. Заметим, что доимперская Московия, даже дохристианская княжеская дружина, были уже многонациональным образованием. Значит, имперство не в суверенитете над другими. С другой стороны, ни маленькая многонациональная Швейцария, ни большая многонациональная Канада - не империи. Империей Россия смогла стать тогда, когда русский народ накопил исторический потенциал - демографический, культурный, энергию к росту, расширению и историческому творчеству. Это была нация, которая сложилась вокруг единого духовного стержня православной веры с нравственным целеполаганием за пределами земного бытия и целых несколько веков шла к новой эпохе, территориально расширяясь еще до Петра.
Московский период незаслуженно забыт историками, на Западе он вообще считается темным пятном истории, а советская историография немного благосклоннее. Русский народ был интуитивно уверен в себе как субъекте вселенского бытия. При этом он был уживчивым и терпимым, и в нем был изначально больший универсализм, чем у западного человека. Русские искренне верили: Слово Божье и Истина обращены ко всем, и все "спасенные народы будут ходить в свете" нового Иерусалима (Откровение).
Может ли сейчас русский народ, в состоянии демографической катастрофы и исторической усталости, быть таким имперским народом? Для этого его сначала нужно перестать раскалывать, тогда, может быть, он и почувствует импульс. История доказала, что империя прочна лишь на национальном стержне, а не на космополитическом начале, которое, как им бы ни привлекательным казалось, неизбежно ее разрушит Почему другие народы присоединялись к русскому государству? Они бы в ужасе отшатнулись от "общечеловеческого" государства. Ведь это было сугубо национальное и православное, религиозное государство. И именно таковое оно давало возможность "молиться своим богам", при этом принадлежность к целому была источником ценностей. Народы осознанно присоединялись к русскому православному царству, потому как видели, что именно в нем им найдется достойное место.
А.П. И все же: империя или "республика Русь"?
Н.Н. Такая "Русь" - это унижение для русского народа: устроить резервацию на собственной исторической земле. У русского народа должно восстановиться внутреннее чувство самодостаточности, желание продолжать быть русским. Без этого нет державы и нации, нет даже национальных интересов. Для чего в конце концов нужны выходы к морю, безопасность и внешняя политика? Не для движения мира к идеальному универсальному обществу, а для того, чтобы обеспечить возможность продолжения из поколения в поколение национальной жизни - себя как явления мировой истории и культуры. Но сегодня вера в свою способность к историческому бытию очень поколеблена. Но я не склонна к апокалиптическим оценкам, потому что слишком это большая величина - Россия и русский народ. Не хороните его прежде времени. Придет день, он восстанет из тлена и заявит о своих правах. Я верю в это, но вижу, что процесс этот достаточно долгий.
Может ли народ, который сам себя не уважает и исповедует нигилизм к собственному историческому пути, быть стержнем государства? Нет, он станет лишь материалом для других. Есть доля оснований для известного истерического беспокойства. Но все радикальные экзальтированные группки "националистов" не выражают ни одной из преемственных целей и ценностей русского национального бытия. Они знают только, против кого выступать, а за что - не знают. "Против кого" - это временный фактор, сопутствующий ослаблению - сегодня кто-то мешает осуществлять цели, завтра, когда мы стали сильными, - все хотят сотрудничать. С другой стороны, две космополитические доктрины - либеральная и марксистская, ведущие к стиранию границ и наций, считают национализм синонимом шовинизма, то есть превосходства одной нации над другой. Но в истинном, освященном христианством национализме вообще нет этому места, потому что главная суть православного поиска - это преодоление собственных грехов, какое уж тут чувство превосходства собственной личности над другими, а значит, и собственной нации над другими? У русских идея самобичевания за грехи даже приняла гипертрофированную форму, которая не присуща ни одному западному христианскому народу.
Поэтому, когда вы обсуждаете "имперство", надо еще долго восстанавливать в сознании людей положительный смысл слова "империя", ошельмованный в ХХ веке. Я и работаю в этом направлении, но сколько людей соблазняли за последние годы: отказавшись от имперства, Россия заживет, как Швейцария! Маленькой - она станет, но не заживет и не заживется! Слава Богу, это уже не имеет власти над умами. Я же считаю, что Россия может быть только империей, и это не блестящая мишура на национальном платье, а залог целостности. Высокая идея нужна и потому, что мы многонациональны, и окружены иными цивилизациями, а не просто госдуарствами, и потому, что живем на огромной территории с тяжелейшими природными условиями, недооцененными как большевиками, так и нынешними идеологами. Те и другие оказались утопистами, веря во всесилие идеальных общественных институтов для Африки и Сибири, тундры и Франции. Это иллюзия. Кстати еще Карл Шмитт, консервативный философ права, саркастически заметил, что у либерального капитализма и у Ленина одна цель - "электрификация всей земли", и разница между ними только в разных способах электрификации. При таком рационалистическом отношении, конечно, идея империи не является мобилизующей для обывателя, но обыватель должен знать: по рационалистическим критериям жизнь на большей части России вообще нерентабельна!
Помните, в "Поединке" Куприна есть сцена приведения к присяге полка. Сначала православный священник приводит к присяге православных, потом ксендз - поляков, "за неимением пастора штабс-капитан Дитц" приводит нескольких лютеран, затем мулла - магометан, потом язычнику-марийцу на шпаге подносят хлеб, и он клянется солнцем и луной в верности Государю. Потрясающая сцена! Какая же это "тюрьма народов"?! В армии какого "демократического" государства вы такое найдете?
