– Ну а после переворота украинские националисты объявили на вас настоящую охоту. Как удалось скрыться?
– Можно сказать, случайно. Я вылетел за час до того, как Киев закрыли. Забрал ребёнка и жену, даже не успевал заехать домой забрать чемодан. Мы вылетели из Борисполя, из-за тумана час летали над Симферополем, но всё же приземлились. А вот самолёт, который ранее вылетел из Жулян и на котором я планировал лететь первоначально, вернулся обратно в Киев. А там уже – город закрыли, фотографии разыскиваемых, списки...
Накануне я сделал заявление, что отказываюсь работать в Верховном Совете с бандитами, преступниками и негодяями. Ну о чём может быть парламентский диалог, когда люди применяют оружие. Смысл парламентаризма был исчерпан.
В моём кабинете в Верховной раде депутаты из «Свободы» наложили мне на стол большую, извините, кучу и ждали, когда я наконец приду… В конце концов один из этих «коллег» в мой кабинет и заселился. Они сами потом стол чистили. Вот такой уровень «политической культуры»...
Когда начались события в Крыму, стало очевидно, что Украина распадается. После переворота руководители Партии регионов сделали несколько серьёзнейших ошибок. Нельзя было заходить в зал заседаний, нельзя было легитимизировать «временных исполняющих», «АТО», легитимизировать нового президента своим участием в выборах.
– Вас долго не было заметно в публичном пространстве после присоединения Крыма к России. С чем это было связано?
– Сначала у меня было очень много «долгов» по Украине. Приходилось содействовать друзьям, соратникам. Кого-то вытаскивать оттуда. Потом экспертная работа, которая помогала российской стороне понять, что происходит на Украине. Я мотался в Донбасс, в Москву в поисках тех, кто может обеспечить эффективную работу по Украине. Будучи гражданином России, я понимаю: нам с Украиной всё равно жить вместе – общая граница тысячи километров. Но задача, которую поставили американцы, – создание генетического врага России – выполняется. Очень опасная ситуация: мы получим озверевшего противника в лице украинских националистов. Я думаю, на этом фронте работы будет ещё очень много.
Беседовал Константин КЕВОРКЯН
Капитализм и социализм: встреча на Эльбе
Капитализм и социализм: встреча на Эльбе
Политика / Политпросвет / Позиция
Бунич Андрей
Теги: политика , экономика , развитие
Помимо либеральной модели развития есть и другие. Учтут ли это 25 мая на заседании президиума Экономического совета при Президенте РФ?
Некий диссонанс между нашей активной внешней и слабой экономической политикой ни для кого не секрет. «Серая полоса», по формулировке президента страны в ходе очередной Прямой линии, – лишь смягчённое обозначение глубокого и затяжного кризиса. В перспективе он может подорвать международный позитив, а при нарастании социальных проблем – внутриполитическую стабильность.
В таком случае путинские слова могут оказаться в каком-то смысле пророческими – впереди чёрная полоса. Чтобы исключить такой сценарий, следует, пока не поздно, остановить действующий тренд, поправить экономику – ахиллесову пяту России. Но для этого необходимо поставить правильный диагноз главного недуга, найти пути и средства его исцеления.
Глава позднего СССР Юрий Андропов, выступая на пленуме ЦК КПСС, заметил: «Если говорить откровенно, мы ещё до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живём». В этих словах был элемент лукавства. В те годы знание, конечно, было силой. Но не всякая правда, особенно об «обществе, в котором живём», поощрялась.
Сейчас свободомыслию в России вроде бы ничего особо не угрожает. Но почему тогда упомянутые слова Андропова приходят на ум? Причины на то имеются, хотя они другого порядка. Одна из них в том, что постичь суть любого общества, а нынешнего особенно, оказывается столь же непросто, как и разгадать тайны материи. Да и особой славы, преследуя такую цель, как показывает история, не снискать. Другая, и, пожалуй, главная причина в том, что истина противоречит интересам ныне господствующей правящей элиты.
После ликвидации СССР и краха мирового социализма американский социолог японского происхождения Ф. Фукуяма поспешил объявить о «конце истории» и торжестве капитализма. Что мы видим спустя четверть века? На этот и многие другие вопросы даёт обстоятельный и убедительный ответ недавно вышедшая книга «Новое интегральное общество. Общетеоретические аспекты и мировая практика» под редакцией профессора, одного из авторов «ЛГ» Георгия Цаголова.
Она написана группой отечественных учёных, среди которых выдающиеся экономисты академики РАН О.Т. Богомолов, С.Ю. Глазьев, профессора С.М. Меньшиков, Э.П. Пивоварова, С.П. Глинкина, известные философ, политолог Г.Г. Водолазов и историк В.И. Дашичев. Вместе их свела выработанная многолетними исследованиями убеждённость, что мир движется к новому интегральному типу общества, зримые черты которого реально просматриваются в жизни многих стран. Уяснение этой далеко не очевидной для всех истины в первую очередь чрезвычайно важно для лидеров нашей страны.
Хотя понимание эпохи, да и нашего прошлого, у авторов не во всём совпадает, в главном они едины: Россия должна изменить своё социально-экономическое устройство и перейти от сложившегося бюрократическо-олигархического капитализма к иному – конвергентному, или интегральному типу общества. В сегодняшнем прочтении это означает не совсем то, что имелось в виду в прошлом веке, когда на Западе (П.А. Сорокин, Дж.К. Гэлбрейт, Я. Тинберген и др.) и у нас (академик А.Д. Сахаров) впервые появились эти концепции. Тогда обращалось внимание на обретение обеими противоположными системами общих черт. Это давало надежду на мирное сосуществование, сулило возможность избежать мировой войны как апокалипсиса. Теперь обновлённая и развитая теория служит ориентиром в поиске оптимальной модели общества.
Опыт социализма не прошёл даром ни для кого. Запад впитал ценные социалистические идеи и черты, перенял, в частности, элементы общенародного планирования, перераспределения доходов через бюджет и налоги, сглаживающие социальные контрасты и кризисы. Всё это укрепило его позиции и в своих странах, и в мире.
У нас же вслед за распадом СССР плановое хозяйство предали анафеме. К голосу авторитетных учёных, наших и зарубежных, предлагавших срединный путь, не прислушались. «Шоковая терапия» проводилась по лекалам «Вашингтонского консенсуса». Разрушение социализма «до основания» означало большевизм наоборот – шараханье из одной крайности в другую. Ещё недавно сверхдержаву опустили до уровня сырьевой периферии мирового хозяйства.
Между тем строительство интегрального общества в постсоветский период велось в других странах. Синтез плановых и капиталистических начал давал впечатляющие результаты. При этом в Китае и Вьетнаме сохранились политическая власть коммунистических партий и социалистическая идеология. Там действуют экономические законы и капитализма, и социализма.
Поддерживая разумный баланс различных укладов, руководители этих стран достигают комплексного решения прочно взаимосвязанных проблем: высоких темпов экономического роста, социальной справедливости, развития личности и свобод человека. Там многие десятилетия нет экономических кризисов, неуклонно растёт жизненный уровень людей. В предпринимательском классе превалируют новаторы и созидатели, а не грабящие государственное имущество мошенники и спекулянты.
Впервые гипотезу о возможности формирования уклада, промежуточного между капиталистическим и коммунистическим, выдвинул выдворенный в 1922 году на «философском пароходе» из Советской России и осевший в Гарварде великий социолог Питирим Сорокин. Такое общество, по его мнению, «объединит большинство позитивных ценностей и освободится от серьёзных дефектов каждого типа».
Анализ мировой практики приводит авторов книги к выделению различных видов интегрального общества. Профессор Г. Водолазов пишет: «Один из будущих возможных вариантов: встреча на теоретической «Эльбе» конвергентного либерализма и конвергентного социализма. Произойдёт, скорее всего, не слияние их в одну идеологию, а дружественное соревнование (чередование во власти) – демократического конвергентного либерализма и демократического конвергентного социализма. Сложится биполярная идеологическая и социально-политическая система. И будет социальный корабль покачиваться между двух неантагонистических курсов. И такой зигзагообразный путь будет эффективнее прямолинейно-одностороннего».
