Обнаружив вербальную формулу, оказывающую такое действие, Уорхол с удовольствием повторял ее вновь и вновь (повтор, разумеется, еще и одна из главных черт его стиля в изобразительном искусстве). К примеру, ответы «да» и «нет» встречаются в интервью (перепечатанном здесь), которое было включено в его книгу «Индекс Энди Уорхола (Книга)» (1967 год; совместный проект, сделанный в основном людьми из его окружения[56]). Кроме того, мы обнаруживаем, что при выступлениях вживую он тоже делал упор на эту формулу. Осенью 1967 года New York Post описала его выступление в Университете Дрю:
«В переполненном гимнастическом зале в Мэдисоне, штат Нью-Джерси, студенты ожидали, что Уорхол будет говорить о поп-арте и кинорежиссуре. Вместо этого Уорхол показал тридцатиминутный фильм, а на вопросы отвечал только “да” или “нет”.
“Мы оплатили приезд Энди Уорхола, но не выжали из него и двух слов”, – сказал [Томас] Макмаллен [президент студенческой ассоциации]»[57].
Вместо объяснения они получили наглядную демонстрацию: вместо разговоров о кинорежиссуре Уорхол показал фильм; а его обескураживающие «да» и «нет» были (как и в интервью 1962 года) иллюстрацией поп-арта, а не разговором о нем. В результате получился перформанс (так можно назвать и многие из его опубликованных интервью или скандальные инциденты, когда Уорхол присылал своего «двойника» Аллена Миджетта, чтобы он читал вместо него лекции[58]). Уорхол считал, что интервью (совсем как «речевое событие» в терминологии социологов) – это событие, развивающееся по правилам, которые регулируют использование речи. Но Уорхол шел еще дальше в своем сотрудничестве с медиа, превращая «речевое событие» в художественную акцию[59].
Попросив Аллена Миджетта выступить за него, Уорхол позаимствовал голливудскую традицию, которая к тому времени сделалась старинной, – обычай отправлять своего двойника на публичные выступления. Как известно, особенно часто это проделывала Грета Гарбо. Любопытно, что это не всегда держали в тайне: в 1929 году в Photoplay появился очерк об одной из дублерш Гарбо[60].
Голливудский кинобизнес, создавший феномен дублерш, породил и типичное для пятидесятых годов представление, что для киностудии актриса – не что иное, как «машина». Когда Уорхол произнес скандальную фразу – мол, хочу «быть машиной» (впервые она была опубликована в ноябрьском номере Artnews за 1963 год), он, вполне возможно, обыгрывал то обстоятельство, что Дебби Рейнольдс именовали «холодной и расчетливой машиной», а Мэрилин Монро уверяла: «Актер – не машина, как бы им ни хотелось так нас называть… Кино задумано как форма искусства, а не просто индустрия»[61]. Если вспомнить, что термины типа «машина» действительно широко использовались в прессе, мы лучше поймем, в каком смысле употреблял их сам Уорхол. Раньше подобные высказывания Уорхола (особенно утверждение, что он хочет быть машиной) часто воспринимались буквально[62].
Уорхол произносил клише из лексикона кинозвезд (одного из подразделов его заемного языка), дабы добиться того же эффекта, как и от «да» и «нет». Тем самым он создал словесные эквиваленты своих портретов Мэрилин Монро, Элизабет Тейлор и других голливудских знаменитостей. В подобных случаях он упоенно практиковал, так сказать, перенос контекста, и его фразы даже в беседе с корреспондентом New York Times казались выдержками из публикаций Photoplay. В интервью для статьи в New York Times в 1965 году он утверждал (как частенько в середине шестидесятых), что бросает живопись, дабы полностью посвятить себя кино, а затем сострил: «Я получил предложение из Голливуда, знаете ли, и всерьез подумываю согласиться»[63]. Двумя годами позже, продолжая эту линию, он сказал в интервью: «У меня только одна цель – заиметь свой бассейн в Голливуде»[64]. Еще позднее, в 1986 году, он употребил термин «фотосессия», тоже происходящий из мира знаменитостей (мира, в котором Уорхол к тому времени стал своим), так что обнажил не только его заемность, но и претенциозность. Когда интервьюер, британский арт-критик Мэтью Коллингс, заметил, что новая книга Уорхола «Америка» (альбом фотографий в стиле любительских снимков) «весьма патриотична», Уорхол ответил: «Это просто фотосессия». Коллингс спросил, что Уорхол понимает под этим термином. Вот объяснение Уорхола:
«Не знаю. Так все говорят. Это слово значит, что ты просто попал на фото или типа того. Когда кто-то говорит: “Это фотосессия”, ты просто стоишь на одном месте, и тебя фотографируют. Вообще-то это просто значит, что ты фотографируешься»[65].
У знаменитых художников Уорхол заимствовал слова не реже, чем у других подвидов знаменитостей. В статье в New York Times, заявив, что отныне посвятит себя кино, он назвал себя «художником в отставке»[66]. Эта мысль взята у Марселя Дюшана, который в середине двадцатых годов самолично помог распустить слух, будто решил забросить искусство и направить свои творческие порывы на игру в шахматы. Некоторые другие остроты Уорхола, вероятно, тоже восходят к Дюшану. Например, провокативная фраза «искусство – это бизнес, а бизнес – это искусство» вторит утверждению Дюшана, что живопись – «нынче занятие для Уолл-стрит. Если ты делаешь бизнес на своей революционности, кто ты после этого такой? Жулье»[67].
Еще один художник, чьи слова Уорхол повторял и перефразировал, – Джаспер Джонс. Джонс разъяснял, что основные элементы его картин – американский флаг и мишень, потому что «и то, и другое люди видят, но не рассматривают». По-видимому, эта хорошо известная фраза – прообраз ответа Уорхола, когда его спросили: «Тема “Тайной вечери” имеет для вас какое-то особенное значение?» Речь шла о серии Уорхола «Тайная вечеря» (1986), основанной на знаменитой фреске Леонардо да Винчи. Итак, Уорхол ответил: «Это то, что видишь постоянно. Видишь – и не задумываешься»[68]. Мы увидели, что Дюшаном и Джонсом вдохновлены не только картины, но и слова Уорхола. Как неоднократно продемонстрировано выше, визуальное и вербальное – основа и уто́к бесшовной ткани, составляющей творчество Уорхола.
Пожалуй, самые интересные из вербальных заимствований Уорхола – те, которые он брал из текстов о собственном творчестве. Утверждая, что сделал что-то тем или иным образом, потому что это «легко», Уорхол повторял слова историка искусства Питера Селца, который вынес поп-арту один из первых и, возможно, самых язвительных вердиктов. По мнению Селца, поп-арту свойственна безответственность, он холоден и самодоволен, да к тому же создавать его «легко». Слово «легко» повторяется несколько раз: поп-арт «легко усваивается», «потреблять его так же легко, как производить», его «легко продвигать на рынок»[69]. Не пытаясь опровергнуть упреки Селца, Уорхол просто повторил его слова. В 1965 году он объяснял поэту и арт-критику Джону Эшбери, что, хотя в данный момент его больше всего интересует кино, он вряд ли бросит живопись: «Зачем мне бросать такое легкое дело?»[70] И наоборот, спустя несколько лет в интервью для Mademoiselle (и много раз позднее) он утверждал, что больше любит снимать фильмы, чем писать картины, потому что это «легче»[71].
Уорхол сам оставил улики того, что воровал слова, написанные о нем другими людьми. В своей книге «Философия Энди Уорхола» он пояснял: «Поэтому я все время думаю о том, как по-новому представлять интервьюерам одно и то же, и это еще одна причина, по которой я теперь читаю отзывы, – я просматриваю их и замечаю, не говорится ли нам или о нас что-нибудь, чем мы можем воспользоваться»[72].
Если, проанализировав оставленные им подсказки, мы постигнем коммуникативные техники Уорхола в интервью (например, манеру говорить о себе во множественном числе) и изучим первоисточники его выражений, то мы высоко оценим его мастерство, его способность превращать интервью в текст, который можно анализировать совсем как литературный текст, его понимание интервью как параллели к своему творчеству и составную часть творчества заодно. Правда, другие художники тоже использовали формат интервью для художественного творчества (хороший пример – книга Сальвадора Дали и фотографа Филиппа Халсмана «Усы Дали: фотоинтервью», 1954), но никто, кроме Уорхола, не вкладывал в интервью такую необычайную энергию, никто другой не добился с помощью интервью столь многого. Уорхол сумел придать новые – часто многослойные – значения самым прозаичным и стереотипным словам. В интервью Уорхола даже фраза «не знаю» исполнена глубокого смысла. Можно ли считать эти интервью искусством? Если рассмотреть их в широком контексте, на фоне всего корпуса творчества Уорхола во всех техниках и видах искусства, то, думаю, придется ответить: «Можно»[73].
Энди Уорхол дал, пожалуй, больше интервью, чем любой другой деятель искусства во второй половине ХХ века. Имидж Уорхола был олицетворением мира масс-медиа, и куда бы Уорхол ни шел, за ним по пятам следовали журналисты. Его меткие шутки превращались в «Эндизмы», его фразы – в трюизмы. Хоть он и был известен как человек неразговорчивый, но стал одной из самых цитируемых икон нашего времени.
