(http://www.inopressa.ru/article/24May2011/nytimes/kompromiss.html)
Итак, вам что сказано? «К переоценке ею своего амплуа жертвы и победительницы во Второй мировой войне». Вы хотите переоценивать «своё амплуа (скоты! словечки-то какие!) жертвы и победительницы во Второй мировой войне»? Эта Джуди Демпси из The New York Times плюёт вам в лицо. В лицо жертвам ленинградской блокады. В лицо погибшим и спасшим её от гитлеровского нашествия. Солдатам, офицерам, всем. В лицо нашему народу. Вы этого хотите?
Это же не кончается! С одной стороны, возникает длинная статья в «Независимой газете» (24.05.2011 «Независимая газета». «Нескорая перспектива» http://www.ng.ru/politics/2011-05-24/1_perspective.html), в которой вдруг господин Гудков, глава «Левада-центра», сообщает: наши опросы говорят о том, что тандем должен быстрее расколоться, и всё прочее. То есть он начинает просто политическую игру.
С другой стороны, этот же Гудков начинает фальсифицировать данные и говорить о том, что «мы ему не братья, не сёстры, он нам не отец» (22.05.2011 «Новая газета». «Мы ему не братья не сестры. А он нам не отец» — http://www.novayagazeta.ru/data/2011/054/20.html). «Новая газета» — этот рупор Джуди Демпси. Джуди Демпси в какой газете всё писала? The New York Times? А «Новая газета» это что такое? Это совместное издание с The New York Times. С господином Гудковым на полосе «Новой газеты».
Что там говорится? Там начинают выдаваться фальсифицированные и ничего не значащие таблицы. «Как вы думаете, оправданы ли жертвы, которые понёс советский народ в сталинскую эпоху?» Столько-то говорят «да», а столько-то «нет». И так далее. Вот вы меня спросите: «Оправданы ли жертвы?»
Мы вас спрашиваем: «Хочет ли народ десталинизации по предложенной схеме? По схеме Джуди Демпси & Kо, по схеме Вильнюса?»
А вы нам про «оправданы ли жертвы»! 1600 людей опросили про «оправданы ли жертвы» — и что? И что?
«Кого, вы считаете, следует относить к жертвам сталинских репрессий?»
Он выдаёт данные, не имеющие никакого отношения к делу. Он игнорирует данные ВЦИОМ, которые ближе к делу. И совершенно ясно, что совести у ребят нет. Они пойдут «свиньёй» и дальше.
Поэтому проводить новое исследование необходимо категорически. Не будете проводить новых исследований? Джуди Демпси будет вас учить жить. Поняли? Хотите, чтобы Джуди Демпси вас учила жить по этой схеме? Вы слышали, что сказала Джуди Демпси в The New York Times и что повторила «Новая газета» по принципу «Партия сказала: „Надо!“, комсомол ответил: „Есть!“»? Уже тошнит от этого. Вы слышите, что она говорит? «… приведёт к переоценке Россией своего амплуа жертвы и победительницы во Второй Мировой войне». Это неслыханный плевок, которого ещё никогда не было. И это в точности то же самое, что Вильнюс. А Вильнюс — это в точности то же самое, что делают Караганов и Федотов. А то, что делают Караганов и Федотов, поддерживает «Новая газета», которая является филиалом в России The New York Times. Чувствуете, чем пахнет, или не чувствуете?
Не чувствуете? Не проводите опрос!
Чувствуете? Проводите снова и снова! И никто вам не говорит, что с помощью этих опросов вы (только с помощью них) выиграете.
Теперь возникает момент, когда я могу перейти и к определённому направлению деятельности, и к политической философии. Школа высших смыслов, которую я описывал в качестве 7-го блока всей системы деятельности, — это театр «На досках», это лаборатория исследования историко-культурной, метафизической проблематики. Это психологическая лаборатория, методологический семинар.
Я хочу сейчас объяснить коротко, почему это так важно. В нашем спектакле «Изнь» есть такой образ парка, в котором стоят статуи. Мы называем этот парк «Идеальное».
Так вот. Вдумайтесь, что произошло. У каждого человека, у каждого, если он человек, есть своя тропа в этот парк. Но не каждый туда заходит во время жизни очень часто. Не каждый всё это лицезреет, все эти свои идеалы. Люди как-то живут, и на них это чуть-чуть дышит. Люди очень разные. И большая часть людей получает некоторый заряд всего этого идеального очень рано. В семье, в детском саду, в школе и так далее. Она это получает и успокаивается. Она сюда не захаживает каждую минуту. Но у неё это есть.
А теперь представьте себе: свои герои, своя семейная традиция, свои представления о благе, своё ощущение гордости — вот всё это есть, а живут другим. Другим. Кто-то торгует, кто-то сталь выплавляет, кто-то статьи пишет. Живут другим.
Теперь представьте себе, что это всё уничтожено. Всё. И что смотрят на новую какую-нибудь точку: что ещё не уничтожено, что? Гагарин? [Тогда] «Бумажный солдат»! Что ещё не уничтожено, кто не уничтожен, где? Мало уничтожения на уровне отдельных представителей искусства и масс-медиа, введём политическое уничтожение. Всё надо уничтожить.
Вы представляете себе, во что хотят превратить человека? Хотят, чтобы у него этот парк был полностью разбит, вдребезги. При этом нового парка не создают.
Большевики, когда перехватывали инициативу, во-первых, громили отнюдь не всё в Российской империи. Сталин-то потом просто начал восстанавливать очень многое. Но большевики громили тоже далеко не всё. Никто Некрасова не громил. И очень многое другое. Ленин писал: «От какого наследства мы отказываемся?» А значит, от какого не отказываемся.
Во-вторых, какими дозами идеального они стали это сразу компенсировать! Какой мечтой, каким огромным зарядом! Всё в этом парке стало восстанавливаться. Всех водили в этот парк. Всем это показывали. Я имею в виду здесь идеальное как таковое.
Теперь поймите, что произошло. Вот это — идеальное. А вот это — пространство в мозгу, в котором идеальное должно быть размещено. Это пространство взяли — и вот так вот измяли. (Комкает лист бумаги.) Как в это [«измятое»] идеальное поместить? Как это сделать?
Никакой другой у нас проблемы-то нет, понимаете? Когда я говорил в начале о восстановлении мировоззрения, мировосприятия и всего прочего — это та же самая проблема, та же самая. Один к одному. Ещё нужно каким-то способом это распрямить. А как это распрямляют? Как функционирует идеальное в сознании? Как это сюда поместить? Как это заставить снова работать-то всё вместе? Потому что когда это начнёт работать, регресс кончится. Слышите? Он кончится в один день. Это будут другие русские люди, с другими глазами, с другими моделями поведения. Страна воспрянет в один день, если это кончится. Но это же сделано. И продолжает делаться каждый день. А в этом состоянии что делать?
Школа высших смыслов, театр наш (точнее, пара-театр), лаборатория исследования историко-культурной, метафизической проблематики, а главное психологическая лаборатория, занятая функционированием идеального в сознании, — это единое целое, в котором мы бьёмся и бьёмся над решением данного вопроса. Как восстановить этос, как восстановить идеальное, что делать с вот этим вот свёрнутым пространством? Кто и в какой мере повреждён? Как это повреждение избыть? Как восстановить норму функционирования?
Можно решить тысячу политических задач и не решить ничего. Можно решить одну эту задачу — и мы решим всё.
Если мы говорим о контррегрессе, то как только идеальное восстановлено, свинья загнана в клетку (а это практически одно и то же), и этот механизм начал функционировать — мы спасли страну и мир.
В этом смысле образы, символы — это не прибамбасы, это не финтифлюшки. Это страшное орудие борьбы за жизнь — и против неё, за спасение — и против него. Почитайте Сокурова. Как он всё умеет ненавидеть! Как он твёрдо понимает, что он создаёт символы для уничтожения.
С этой точки зрения, вдумайтесь во все эти документы. Мы хотим понять, насколько люди повреждены. Как избыть повреждение? Как оно распределено в возрастных, профессиональных и прочих группах? Начался ли процесс самовосстановления? Что происходит в идеальном?
Если мы всё это решим — мы построим контррегрессивный субъект. Построив же его, мы повернём любые политические процессы. Обратного пути нет.
Регресс начался с падения. Падение началось в момент, когда отказались от исторического пути, от исторического идеала и так далее. Тогда шоком ударили по мозгу народа. И народ, сойдя с ума, во временном помрачении от этого отказался — и его взяли тёпленьким. И дальше начали вести по пути к уничтожению.
Это всё надо изменить по-настоящему. Надо заставить идеальное работать в восстановленном пространстве. Мы призываем всех, кто понимает, как это устроено, кто может нам помочь — приходите! Давайте работать вместе. Мы призываем всех, кому дорога страна, вдуматься, что будет, если мы этого не сделаем. Мы призываем всех, кто понимает по-настоящему, какие происходят процессы в мире, вдуматься в то, что будет, если в нашей стране это будет сделано вот так — какие волны танатоса пойдут по миру гулять! Вдумайтесь хотя бы в это, если вам не жалко нас. А жалко нам должно быть себя, другие и не должны нас жалеть. И не в жалости тут дело. Подумайте хотя бы о своих интересах. Подумайте, чем это всё чревато.
