Нет, не с победы и не с битвы,
Мы начинаемся с молитвы –
Молитвой держится земля.
Найдёт, кто крепок духом, силы –
Надежду, Веру и Любовь.
За край родной, за край свой милый,
Найдёт, кто крепок духом, силы,
Стеною встанет вновь и вновь.
Мы жизнь с молитвы начинаем –
И боль, и гнев пройдут вот-вот,
Взойдёт заря над отчим краем.
Мы жизнь с молитвы начинаем,
И радость нас не обойдёт.
Бульба
Солнышко устало – скоро осень,
Всё тепло и золото – в зерне.
Скоро осень и работ – по оси,
Пот не просыхает на спине.
Час горячий – холод спозаранку
Подгоняет, прогоняет сон.
Облаков потёртые портянки
Треплет ветер, как недавно лён.
Людно в поле, сиротливо в доме –
Срок работ осенних и хлопот.
Мама в поле снова спину ломит –
Мать поклоны бульбе низко бьёт.
Никого и слушать не желает:
– Как?! Комбайном?.. Ну, сынок, загнул,
Лучше я руками покопаю,
Да и ты бы спинку-то нагнул…
Мелкая, комбайн в земле оставит,
Вон подмокла, не видать рядов…
Мне погоду Бог ещё наладит,
Уберу до первых холодов.
Уберу, не столько убирала,
Годы гнут, но в поле не засну…
И, вздохнув, неторопливо встала,
Заступила ловко в борозду.
И землицу так перебирает,
Как страницы самых светлых книг –
Пальцы угловатые мелькают,
Ловкостью чаруют каждый миг.
И в лукошки будто солнце льётся,
Чтоб всех нас согреть своим теплом.
Бульба есть – и человек смеётся,
И приходит с нею радость в дом.
Сколько нам ни жить
под этим небом,
Сколько ни топтать под ним дорог,
Бульба нам – не только
«сало с хлебом»,
Бульба – это наш селянский Бог.
Встреча на свадьбе
Смех её, такой искристый, –
Ну куда мне деться?
Те же очи, взгляд лучистый,
Да остыло сердце.
Что там было? – вспоминаю.
Ты же – всё забыла,
Выпью чарочку до дна я,
Чтоб жена любила.
Выпью чарочку неспешно
И налью другую.
Мне не горько, мне утешно,
Что жену целую.
Прощальное
Врачу Виктору Кулешову
Плачет небо, и душа от боли.
Воск слезою капает на пол.
Дорогой мой друг, отныне боле
Ты не сядешь за накрытый стол.
Не споёшь уже весёлой песни,
Не поднимешь чарку, не допьёшь,
И людские немочи-болезни
Доброю рукой не отведёшь…
Стынет сердце: только 38!..
Время наше – как по ветру дым.
А тебя приговорила осень
Навсегда остаться молодым.
Рок, судьба ли, мы тому виною,
Не вернуть, хоть падай в крике ниц,
Рук твоих для всех тепло живое,
Доброту твоих очей-криниц…
Надежда
Покрываются дороги
Дымом серым, снегом белым.
В кровь избиты наши ноги,
Но идём за сердцем смелым.
Нет, не ищем мы покоя,
Не до отдыха, ребята, –
Под зелёною сосною
Хоронить нас рановато.
Есть и силы, есть и воля,
И горит звезда надежды.
День придёт – и счастье-доля
Улыбнётся всем нам нежно.
Расцветёт, с коленей встанет
Край родной с восходом века.
Оправдает каждый званье
Белоруса, Человека…
Перевод Валерия ГРИШКОВЦА
Тамара КРАСНОВА-ГУСАЧЕНКО
И весь ответ...
И как мне жить без вас
на белом свете,
Мой мудрый дед, отец мой дорогой?
Рыдания утихнут... На рассвете
Одной мотать
проблем клубок тугой.
Ни словарей, ни чудо-интернета,
Ни телепознавательных программ
И даже ни одной вовек газеты
Мой дедушка не брал и не читал.
Откуда знал про всё он?
Вот же чудо!
Любую травку... Часто говорил:
«Запоминай, когда меня не будет,
Всё вспомнишь: что, и чем,
и как лечил.
Вот зверобой,
он помощь даст всему,
По ложечке, а это – чистотел.
Очистит тело, печень, рви в суму
На день Петров все травки,
час приспел.
Суши в тенёчке листья, корешки,
Вот – девясил –
бесценен от простуд...»
Забыл сказать – лекарства для души
В каком лесу, каких лугах растут.
От боли, что размалывает жизнь,
Мой деда милый, травку подскажи!
Засохший лист в Писании лежит –
И весь ответ – спасение души.
Дорога к маме
Ты ждёшь меня, мама, я знаю,
И – снова к тебе уезжаю.
Дорога вся – яма на яме,
Раз тысячу пройдена нами.
Все наши с тобой расставанья
Омыты твоими слезами.
А я говорю на прощанье:
– Мы скоро вернёмся, мама!
И дней через десять вернусь я,
Ну что тут – из Беларуси
До Брянска? Стоим под Лиозно,
Таможня, приедем поздно...
Ты ждёшь у окна, ты слышишь,
Как где-то скребутся мыши,
Как падает лист с осины,
Тревога – невыносима.
Но ждать ты не уставала...
А мы всё в пути долгожданном,
Сквозь снег, и дожди, и туманы,
Пока ты жива была, мама.
Деревня Щепятино
Среди полей и трав высоких
Я отыскала дом родной,
Стояла выше крыш осока
И лопухи – глухой стеной.
Там все дома стояли целы,
Но там – такая тишина.
Лишь окна синие горели
Упрёком... В чём моя вина?
Но я запричитала воем,
И плач мой рвался высоко,
И стыло небо, как чужое,
И облака, как молоко,
Как гор вершины снеговые,
Сегодня, завтра и вчера...
И были там лишь вы живые:
Ты, проводник наш, и сестра.
А я пропала вместе с домом,
Давным-давно уж неживым.
И только голос мамы: «Тома!
Вернись!» – таким был молодым.
***
Не надо лгать. И так всё ясно.
Вся жизнь – мгновение! Она
Так коротка, и так прекрасна,
И как же всё-таки – длинна...
Не выбирали переправы
И потеряли всех своих.
Зачем судить – неправых, правых?
Храни дыханья жизни миг.
Стихи выстраивать по росту?
Гоните это дело прочь!
Всё в мире гениально просто:
Ночь, утро, день...
И снова – ночь.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Совместный проект "ЛАД"
Поэт и власть
МУЗЫКА
Истинным произведениям искусства свойственно переходить за рамки своего жанра. И больше всего это присуще литературным шедеврам, идеи и сюжеты которых вдохновляют творцов практически всех видов искусства. Это относится и к поэме классика белорусской литературы Янки Купалы «Курган», 100-летие со дня создания которой отмечается в этом году. В разное время к этому произведению обращались и художники, и композиторы, и театральные деятели.
