Старая российская болезнь бюрократизма с появлением Путина никуда не исчезла, и ничего принципиально нового, чтобы ее устранить, президент не придумал, он лишь за счет своего динамизма, как мог, смягчал негативные последствия этого явления. В данном случае Владимир Владимирович играл роль не спасителя, а лишь заботливой медсестры, которая старательно меняет у пациента с повышенной температурой мокрое полотенце на голове.
И это, конечно же, минус. От настоящего спасителя Россия была вправе ожидать большего.
И все же свой первый срок, на мой взгляд, Путин прошел в целом удачно. Выиграл чеченскую войну. Пусть не искоренил терроризм, но нанес по нему серьезный удар. Укрепил федерацию, заставив все субъекты разговаривать с центром на одном и том же юридическом языке. Начал постепенно исправлять положение дел в оборонной промышленности, в армии и на флоте. Укоротил притязания олигархов делать не только бизнес, но и политику.
Уже тогда начало постепенно выправляться положение и в экономике. Решительных прорывов не было, но шагать страна стала увереннее. Впервые за долгие годы в России появилось ощущение стабильности. Может быть, еще и не вполне обоснованное, однако обретенная надежда уже сама по себе являлась важной предпосылкой оздоровления обстановки.
Добавим к этому и то, что уже в ходе первого путинского президентства совершенно иначе зазвучал наш голос на международной арене. Россия Путина в тот период сумела уйти и от унизительных книксенов министра Козырева перед Западом, и от резких, большевистских "поворотов над Атлантикой" министра Примакова.
Все это безусловные плюсы. Не удивительно, что популярность Путина все это время только росла и он без видимых усилий легко переизбрался на второй срок. Так страна отсчитала: "Путин — раз", а затем, без малейшего колебания, тут же сказала: "Путин — два".
Без больших потрясений, но и без впечатляющих прорывов прошел и второй срок Путина, хотя новые нюансы в его политике, конечно, появились. И не все из них были позитивными. Например, найденный ранее во внешней политике удачный баланс во второй срок президентства Владимира Владимировича начал существенно меняться в сторону большей жесткости.
Объяснялось это двумя факторами. С одной стороны, возникшими принципиальными расхождениями между Россией и Западом по ряду ключевых международных проблем. Причем Россия в этот период глядела на мир куда честнее и рациональнее, чем Запад. И это плюс.
С другой стороны, жесткие нотки в нашей позиции отражали растущую силу страны. Факт сам по себе объективный и позитивный, но сильно переоцененный. И Кремлем, и особенно Генштабом, где слишком часто начали выдавать желаемое за действительное. В результате внешняя политика постепенно утратила былую гибкость, стала чрезмерно прямолинейной, а значит, и менее эффективной.
И не только в отношении Запада. Число взаимных упреков, претензий и нерешенных проблем даже с соседями России резко возросло. И это, конечно, минус.
Зачастую обидчивая реакция Кремля на мелкие пакости соседа выглядела по меньшей мере несолидно.
Область экономики оставлю экспертам. Тем более что здесь немало полярных точек зрения и взаимоисключающих прогнозов.
Если бы этого захотел сам Владимир Владимирович, то страна, ничуть не колеблясь, сказала бы и "Путин — три". Это эксперты: экономисты, политологи и журналисты — до хрипоты спорили и спорят об успехах и просчетах путинской политики, но не народ.
Много сказано о "загадке Путина". Действительно, уже с самого первого своего появления на вершине власти, еще в должности премьера, он оказался политиком, совершенно неуязвимым для оппозиции. Ему без конца поминали службу в ГБ. Над ним издевались "Куклы", на него упорно пытались нарыть хоть какой-нибудь компромат, наконец, трагически затонул "Курск". И ни малейшего эффекта.
Загадка объясняется просто. С одной стороны, это, конечно, путинская работоспособность и впечатляющая энергетика. С другой — все тот же самый феномен, что существовал в эпоху раннего Ельцина: стране как воздух был необходим народный герой. После одряхлевшего Брежнева, после полуживого Андропова и полумертвого Черненко, после словоохотливого, но неэффективного Горбачева, после властолюбивого и нетрезвого Царя Бориса народу очень хотелось выиграть наконец в историческую лотерею национального лидера, на которого можно было бы полностью положиться.
Да и просчеты Путина — это не очевидные и понятные всем дефекты ельцинской эпохи. Даже эксперты далеко не единодушны в своих выводах относительно многих путинских решений и инициатив. Окончательную оценку им даст только время.
Впрочем, даже проблемы, которые были видны любому, скажем повышение цен или отсутствие лекарств для льготников в районной поликлинике, на отношение к Путину не влияли. На его счастье, из глубин народной памяти "выстреливало" только одно объяснение — во всем виноваты бояре. Как будто это были какие-то залетные бироны, а не путинские сподвижники, которых он регулярно вызывал к себе в кабинет.
Несмотря на все усилия оппозиции, большинство граждан России было искренне убеждено, что только Путин способен реализовать "национальные проекты", поставить на крыло истребитель пятого, а потом и шестого поколения, спустить на воду авианесущий флот, довести российские пенсии до западноевропейского уровня, решить демографическую проблему, снизить инфляцию и коррупцию до нуля, искоренить в армии дедовщину, начать добывать нефть на Северном полюсе и так далее.
Не знаю, отдает ли Путин себе в этом отчет (похоже, не отдает), но он столкнулся с самой замшелой проблемой российской жизни — привычкой людей жить в неволе и во всем полагаться на хозяина. Это бывает как с птицей, так и с человеком, когда слишком долго живешь в клетке. Хотел того Путин или не хотел, но он лишь развил эту привычку. Именно при нем вместо эффективно функционирующей демократии в России закрепилась демократия бутафорская.
Поясню свою мысль. Нет ничего глупее, чем пытаться автоматически и бездумно привить пусть и удачную, но чужую модель на русской почве. Даже если вы ее попробуете втиснуть в российскую действительность силой, она все равно обязательно мутирует: биополе нашей страны обладает огромной силой. Так что даже при самом лучшем варианте подобный реформатор получит в результате смесь "французского с нижегородским".
Это верно. Наши особенности следует учитывать. Но верно и то, что не надо из старых российских пороков делать культа и использовать их для решения текущих проблем страны. Поставив верный диагноз, надо от этих пороков обязательно избавляться. Не хирургически — это и больно, и рискованно, — но эволюционно, причем очень настойчиво.
К сожалению, страна при Владимире Путине избрала иной вариант. Как заметил однажды, выступая в Академии наук по поводу нашего прошлого, настоящего и будущего Владислав Сурков (долгое время главный кремлевский политтехнолог):
Говорят, в нашей стране личность вытесняет институты. Мне кажется, в нашей культуре личность и есть институт… Сильные личности часто компенсируют слабую эффективность коллективов, дефицит взаимного доверия и самоорганизации.
И наконец, защищая свое любимое детище — идею так называемой "суверенной демократии", резюмировал:
Текст о суверенной демократии персонифицирован, поскольку интерпретирует курс президента Путина.
Цитирую г-на Суркова в качестве наглядного примера. Как, в принципе верно определив один из коренных пороков российской жизни, эту болезнь затем пытаются не излечить, а, наоборот, использовать в сиюминутных политических целях.
Действительно, "сильные личности часто компенсируют слабую эффективность коллективов, дефицит взаимного доверия и самоорганизации", но еще чаще, как мы уже знаем из истории, они только подрывают и эффективность коллективов (да и не только коллективов, а эффективность индивидуальности), не компенсируют, а увеличивают дефицит взаимного доверия и, наконец, лишь противостоят попыткам самоорганизации.
Иначе говоря, это важнейший тормоз на пути создания в России нормального гражданского общества. Так что "суверенная демократия" — это не учет национальных особенностей и традиций русского народа, не надо лукавить. Это просто антидемократия.
Дмитрий Медведев: преемник-местоблюститель
Ни для кого не секрет, что президентство Дмитрия Медведева принесло большинству наших граждан лишь разочарование. Кому-то после волевого Путина Медведев показался слабым лидером, "вторым Горбачевым", говорливым, но неуверенным в своей позиции и даже в своих властных полномочиях. Для тех, кто видел в новом президенте некий либеральный потенциал, провал иллюзий оказался еще более болезненным. Хотя в тандеме Путин — Медведев два руководителя страны формально поменялись местами, к концу этого президентского срока у всех осталось впечатление, что де-факто страной все равно управлял Владимир Владимирович. А Дмитрий Анатольевич выполнял лишь протокольные функции.
