Джеймс Кьюнен, студент Колумбийского университета, бывший военнослужащий, подчеркивая, что выступления студентов этого университета в 1968 г. были вызваны действиями «воротил», писал: «Воротилы» — это небольшая группа мужчин. Больше о них почти ничего не известно. Скорее всего, это старики. Они обладают огромным богатством, размеры которого не поддаются воображению… На своих советах «воротилы», вероятно, принимают такие решения (сама возможность которых просто немыслима для всех других людей), как: «Купи Уругвай», «Продай Боливию», «Попридержи Индию», «Загрязни Нью-Йорк». Их решения носят самый разнообразный характер, однако они обладают одним общим свойством — они быстро выполняются и неизменно бьют по Маленькому Человеку…
«Воротилы» лгут. Они кричат направо и налево, что препарат «Вайталис» включает в себя «V7», однако при этом они не говорят, что такое «V7». Они утверждают, что средство «аррид» предупреждает потение, однако не объясняют, зачем это нужно. (Я сам могу придумать множество способов предупреждения различных функций организма, помимо потения.) Они лгут нам в малом (названные и подобные им мелочи) и в большом (Вьетнам, гетто, демократия)…»
Далее он, объясняя причины выступлений студентов Колумбийского университета, писал:
«В то время как я пишу эти строки, а вы их читаете, умирают люди. Поэтому, как вы понимаете, рассматриваемая проблема не является предметом светского разговора или темой журнальной статьи. Эта проблема требует своего, решения. Именно с нею связаны события в Колумбийском университете, где происходит не революция, а контрнаступление. Мы боремся за то, чтобы отвоевать это учебное заведение у бизнеса и войны и вернуть его к проблемам реальной действительности, к проблемам обучения. В данный момент никто не контролирует Колумбийский университет, и, если нам удастся установить свой контроль, мы никогда уже от него не откажемся. 5 млн. американских студентов следят за ходом нашей борьбы. Причем многие из них уже по горло сыты деятельностью «воротил».
Восставшим студентам Колумбийского университета, конечно, пришлось оставить захваченные учебные помещения. Они продержались одну неделю, но вскоре явились усиленные наряды полиции, вооруженной дубинками. В результате кровавой расправы 150 студентов и 10 преподавателей были ранены, а 711 человек арестованы.
Как же это отразилось на взглядах, системе ценностных оценок, отношении к американской демократии и культуре со стороны студентов, которые выступали против «воротил», принимали личное участие в демонстрациях, подвергались избиению и заключению в тюрьмы? Есть все основания утверждать, что, когда так много людей открыто выступает против властей, борется с ними и подвергается за это репрессиям, в сознании участников таких выступлений происходят радикальные перемены».
Другой студент Колумбийского университета следующим образом описал происшедшую с ним перемену после подавления студенческих волнений: «Расправа, конечно, все в нас перевернула. Она поставила все точки над «и». Речь идет не только о полицейских, избиении, крови, бегстве и общей панике. Мне никогда не приходилось видеть, как орудуют полицейские. Но это произвело на меня гораздо меньшее воздействие, чем простое понимание того, что Керк [Грейсон Керк, ректор университета. — Авт.], попечители и Линдсей [Джон Линдсей, мэр города. — Авт.] избрали именно такой путь расправы с нами, что они решили именно таким образом ответить на требования студентов, жителей Гарлема, части сочувствовавших нам преподавателей, то есть всех нас, в том числе и меня. Вот что заставило меня в корне изменить свои взгляды, вот что помогло мне понять, что радикалы говорили сущую правду, когда раскрывали механизм работы существующей в США системы, когда показывали, каким образом используется власть в тех случаях, когда борьба за перемены достигает определенного накала».
Недовольство, охватившее привилегированные университеты и мелкие колледжи как на Севере, так и на Юге, приобрело небывалый размах. В одном из сообщений «Нью-Йорк тайме» от 3 ноября 1969 г. говорилось о перемене ориентации студенческой газеты «Гарвард кримсон»: «В 1954 г. газета печатала передовые, направленные против двух студентов юридического факультета, которые были членами коммунистической партии. Две недели назад она опубликовала передовую статью в поддержку Фронта национального освобождения — политической организации Вьетконга». Студенческие демонстрации были организованы в негритянском колледже Боуи в штате Мэриленд; руководство Оклахомского университета отменило общее собрание из-за пикетов, устроенных против приезда почетного гостя, сенатора от штата Луизиана Алана Дж. Эллендера. Студенты Университета штата Флорида в г. Тэлахэси организовали 10-дневную «лежачую демонстрацию»; а участники студенческой демонстрации в Университете штата Айова измазали своей кровью ступеньки мемориального центра в знак протеста против присутствия на территории университета вербовщиков в морскую пехоту.
Весной 1970 г. произошло американское вторжение в Камбоджу. Демонстрация протеста студентов Кентского университета штата Огайо привела к тому, что 4 мая солдаты национальной гвардии убили четырех студентов. Учащиеся 400 колледжей и университетов страны объявили в знак протеста всеобщую забастовку. Это была первая в истории Америки всеобщая забастовка студентов, охватившая практически все крупные высшие учебные заведения страны. Один из студентов Бостонского университета говорил: «4 мая я вынужден был окончательно прервать занятия по всем дисциплинам… Это ни в коей мере не было сознательным решением — скорее, это была инстинктивная реакция на события в Индокитае… Как и многие другие студенты, я просто утратил способность к беспристрастному и абстрактному мышлению, лежащему в основе процесса обучения…
Боюсь, что фактические последствия событий прошлой недели придают любому виду деятельности, кроме политической, банальный и бессмысленный характер. Мне кажется, что, если бы я продолжал с должным усердием учиться и выполнять другие формальные обязанности, такое поведение было бы бесчувственным или просто ненормальным. Мне представляется бесполезным и абсурдным изучать абстрактные или мертвые проблемы по гуманитарным дисциплинам, когда сама логика и уже обветшавшая система рушатся вокруг тебя, а вопросы чрезвычайной важности, от которых буквально зависит жизнь и смерть, требуют от тебя каких-то действий».
После убийства студентов Кентского университета актовый день в американских университетах проходил уже не так, как всегда. В двух сообщениях газеты «Бостон глоуб» говорилось: «Вчера почти весь выпуск Университета Тафта бойкотировал актовый день, устроив собственную студенческую церемонию в Медфорде…
Декан старших курсов Ричард Джакетти объяснил это следующим образом: «Мне кажется, что, по мнению большинства, эта церемония не имела большого значения». В сообщении из Эмхерста (штат Массачусетс) говорилось: «100-й актовый день, состоявшийся вчера в Массачусетском университете, принял форму протеста, призыва к миру.
2600 юношей и девушек под траурный барабанный бой приняли участие в марше «отчаяния, страха и разочарования».
На черных мантиях выпускников были изображены красные кулаки протеста, белые эмблемы мира и голубые голуби; почти все студенты старших курсов надели нарукавные повязки, символизирующие призыв к миру».
Большинство студентов, конечно, не принимало активного участия в политической борьбе на протяжении значительной части конца 60-х годов. Даже среди активистов наблюдались заметные проявления эскапизма или цинизма. Один студент, прочитавший о борьбе радикалки Эммы Гольдман в конце прошлого и начале нынешнего столетия, писал в газете: «Сейчас распространено мнение, будто происходит «сближение» людей, будто сейчас, как никогда, велико число людей, которые встают по меньшей мере на полурадикальные позиции. Это звучит ободряюще, в это хочется верить. Странно, однако, что еще в 1913 г. Мейбл Додж высказала то же мнение, когда отмечала, что «новые настроения, распространившиеся за границей, охватили и нас всех до единого», повсюду «рушились барьеры, и люди, которые раньше ничего не знали друг о друге, теперь протягивали друг другу руку». Неужели всякое радикальное движение отличается ложным чувством уверенности, прогресса и надежды?»
Студенческое движение протеста принесло весомые плоды. Резко возрос прием черных студентов во многие учебные заведения, в учебные программы было включено изучение истории и культуры негритянского народа, в более чем 40 колледжах и университетах были отменены программы подготовки офицеров-резервистов, учебные программы были пересмотрены с учетом современных требований; студентам были предоставлены более широкие полномочия в руководстве работой университетов. Однако самым значительным результатом этого движения было осознание студентами истинной природы современного общества, подлинного характера системы образования, преимуществ протеста и сопротивления и силу тех, кто на первый взгляд ее не имеет.
