Иногда в три-четыре часа дня, на какой-нибудь тихой улице, где редкое автомобильное движение, полицейский патруль сходит на землю и выборочно останавливает машины, проверяя у водителей документы, а порой даже — жуткое дело! — заставляет дуть в трубочку на «алкотест». После девяти вечера, когда все французы дисциплинированно поужинали, изрядно подкрепившись вином, на алкоголь в нашем пригороде никого никогда не проверяют.
Вообще-то, полицейские засады на водителей-алкоголиков во Франции устраиваются. В них наши патрульные участия не принимают — они свой день уже отработали. Полицейские засады устраивают специальные оперативные подразделения, причем — о ужас! — именно после девяти вечера. В среду или четверг, в определенных, всем известных местах. Я, например, знаю, что в среду или четверг, если задержался в гостях и несколько себе напозволял, то через мост домой нельзя возвращаться, рискованно. Возвращаюсь окольным путем, где никаких полицейских засад в природе не бывает. В пятницу и в субботу вечером можно в любом состоянии переть через мост. В пятницу или субботу вечером во Франции полицейских засад отродясь не было. Ведь все едут пьяные. В стране виноделов, занимающей первое место в мире по экспорту вина, какое же правительство решится на столь непопулярную затею?
Но вернемся к нашим патрульным. Однажды я видел их в действии. У моего дома случилось происшествие, причем среди бела дня. Сосед не запер свою машину, оставил ее на проезжей части, и ключ — в зажигании. На беду в наш тихий квартал забрел гастролер, увидел ключ в зажигании, сел в машину, завел мотор, рванул со странной силой, не справился с управлением — и врезался в другую машину. Шум был страшный. Неудачливый похититель вылез из машины и неспешно отправился в сторону метро. Полицейский патруль прибыл оперативно. Из всех окон соседи кричали — дескать, вон негр в белой куртке, ушел в сторону метро! Однако преследовать угонщика полицейские даже не собирались. Их интересовало другое: чья машина, где хозяин? Появился хозяин. Девушка-полицейская действовала энергично и толково, объяснила хозяину машины, когда тому надо явиться в участок, к кому обратиться, чтобы получить справку для страховки. Пожилой полицейский ворчал: «Ну и денек выдался, с утра третий инцидент! Никак пообедать не успеваем!»
Для справки. Такой состав патруля — двое мужчин и женщина — не только привычен, но и политкорректен, он демонстрирует равенство полов, что во Франции очень немаловажно. Кроме того, люди, имевшие, к несчастью, дело с полицией, утверждают, что по их наблюдениям женщины-полицейские понятливее и быстрее схватывают суть дела. К сожалению (и объяснить тому причины никак не берусь), женщины, поступив в полицию, быстро беременеют. Рожать, находясь на государственной службе, весьма выгодно: шесть месяцев можно не работать и получать полную зарплату. Не случайно в полиции постоянно жалуются на нехватку кадров.
Массовый прием женщин в полицию начался с приходом социалистов к власти. Социалистам важно было доказать, что они, в отличие от репрессивной полиции правого правительства, создают полицию «с человеческим лицом». Такие патрули, о которых я рассказывал, призваны осуществлять связь с народом, то есть выполнять роль участковых милиционеров, какими они были при советской власти.
Идея связи с народом очень хороша, особенно в предвыборной кампании. Ну и вообще, переводить старушку через улицу сподручнее девушке в пилотке, чем дюжему полицейскому. Трудности возникают тогда, когда народ не хочет этой связи. Именно при социалистах в так называемых «горячих пригородах» образовались зоны беззакония, то есть обширные жилые кварталы, куда полиция не смела входить.
Горячим пригородам, тому как они возникли и кто там на самом деле заправляет, я посвящу особую главу. А пока не будем отвлекаться от полицейской темы. Победив на последних президентских и парламентских выборах, правые, выполняя свои предвыборные обещания, решили сразу покончить с этими зонами беззакония. И вот, в один прекрасный день (подчеркиваю — день, а не вечер, не ночь) только что назначенный министром внутренних дел Николя Саркози ввел в один из таких кварталов два батальона полиции. Ничего, все прошло благополучно. В полицию не стреляли из окон, не швыряли камнями, не поджигали полицейские машины. Полицейское начальство, воодушевленное успехом (дескать, запугали хулиганье), повелело осуществлять патрулирование ранее недоступных зон. Первый патруль был, как и при социалистах, политкорректен, то есть двое мужчин и женщина. Кто так распорядился, не знаю, но думаю, руководствовались соображениями политического порядка. Заменить привычный элегантный патруль дюжиной здоровенных бугаев, означало бы прослыть реакционерами. А это во французской политике смерти подобно. Значит, патруль вошел в жилой квартал, но буквально через несколько метров на него набросилась группа молодежи. Мужчин здорово поколотили, а девушку-полицейскую просто изуродовали — сломали нос и челюсть. Выручил бедолаг особый наряд полиции, который благоразумно держали поблизости в боевой готовности. На следующий день в этом квартале арестовали нескольких подростков. Адвокаты подростков утверждают, что их подопечные в избиении полиции не участвовали, а просто случайно проходили мимо. Чем это дело кончится, и вообще, дойдет ли оно до суда, не берусь гадать.
В тот же злополучный день другой патруль, менее политкорректный, то есть состоящих из одних мужчин, был остановлен молодежной бандой. Полицейские под градом камней выскочили из машины и спрятались за грузовик. В полицейских продолжали швырять камнями, гнилыми овощами, пустыми бутылками, а полицейскую машину изрядно раскурочили, то есть вытащили оттуда рацию, спецоборудование, незаполненные бланки, а саму машину подожгли.
Вопрос: почему в обоих случаях полицейские не могли сами себя защитить, у них, что, не было оружия? Поясняю: в отличие от английских «бобби», французская полиция вооружена и даже женщины-полицейские имеют при себе пистолет, заряженный боевыми патронами. Может, французская полиция не умеет стрелять? Ответить на этот вопрос затрудняюсь, но по телевизору постоянно показывают, как полицейские, в том числе женщины, отрабатывают учебные выстрелы в тире.
Кстати, о телевидении. Естественно, эти инциденты оказались в центре вечерних «новостей». Дикторша, рассказывая о покалеченной сотруднице полиции, смахнула слезу. Были интервью с избитыми полицейскими из обоих патрулей. Полицейские жаловались на падение нравов, на отсутствие уважения к полиции, на варварство некоторой части молодежи, но что характерно, все с гордостью заявили: «Тем не менее, мы не стреляли!».
Французский парадокс. Полиция имеет оружие, но не стреляет. И главной доблестью полицейского является не то, что он защищает граждан, или задерживает преступника, или хотя бы защищает самого себя, нет — основное достоинство полицейского заключается в том, что он, полицейский, в преступника не стреляет. Стрелять в преступника во Франции — это нарушение прав человека, а Франция — родина этих прав.
В принципе, согласно инструкции, полицейский имеет право стрелять, но только в том случае, если его жизни угрожает опасность. Причем, последнее надо доказывать, а это не всегда просто. Например, полицейскому бьют морду — это не угроза жизни, это угроза здоровью, значит, стрелять нельзя. Вот когда поверженного полицейского начинают давить трактором, тогда, в принципе, можно применить оружие, однако желательно заранее запастись свидетелем, чтобы те подтвердили: да, действительно была опасность для жизни.
Вот типичная для Франции ситуация. Я уже рассказывал, как хулиганье из горячих пригородов устраивает родео, то есть гоняет со страшной скоростью по ночным улицам на ворованных машинах. Полицейскому ночному патрулю легко засечь такую машину — едет через красные светофоры, по встречной полосе, музыка включена на полную катушку. Допустим, засекли и начали преследование. Но хулиганье, как правило, выбирает машины с сильными моторами, их на старых полицейских драндулетах не догонишь. Стрелять вслед? Никак нельзя, ведь они непосредственно не угрожают жизни полицейских. Под угрозой находится жизнь поздних пешеходов или водителей машин, которые имели несчастье проезжать перекресток на зеленый свет в момент, когда… Словом, понятно. Что делать? Патруль по рации вызывает подкрепление. Полиция пытается угадать маршрут угонщиков и перекрыть движение. Перекрывает как? Ставят полицейскую машину с мигалкой поперек улицы, а сами полицейские предусмотрительно жмутся к тротуару. Если полицейских машин много и они перекрыли улицу наглухо, тогда угонщикам некуда деваться. Их арестовывают, держат ночь в участке, а утром отпускают под расписку о невыезде. То есть угонщики обязаны явиться в полицию по первому требованию, но почему-то они не являются. Бывает, что полиция заводит на них дело и передает его в суд. Но в суде так много таких дел, что они пылятся там годами, пока не подоспеет очередная амнистия. На этом инцидент закончен.
