Однако ценность данной конференции заключалась не только в возможности послушать речи высокопоставленных персон, но и в доступности неформального общения с исламскими активистами из разных стран. Ведь конференция собрала не только представителей стран, населенных исламским большинством, но и мусульман из России, Европы, Латинской Америки, США, черной Африки, Японии.
Особое внимание на конференции уделялось ситуации в Бахрейне, о которой молчит большинство мировых СМИ. Начиная с февраля текущего года шииты Бахрейна борются против монархии и зависимости страны от США, за предоставление политических прав.
Мне довелось побеседовать с одной из активных участниц оппозиционного движения в Бахрейне, шииткой по вероисповеданию. Активисты бахрейнской оппозиции строго соблюдают нормы конспирации, поэтому она не назвала своего имени.
— Каков масштаб и характер репрессий властей Бахрейна против оппозиции?
— Около сорока наших активистов стали мучениками. Идут аресты. В тюрьмы бросают даже врачей, оказавших медицинскую помощь раненым демонстрантам — и шиитов, и суннитов.
— По каким статьям им предъявляют обвинение: по политическим или по уголовным?
— Изначально их обвиняют по политическим статьям, но потом им пытаются инкриминировать и уголовные преступления. Так, врачам вменяют в вину умышленное причинение вреда здоровью — иными словами, то, что они специально "залечивают" раненых до смерти, чтобы это имело политический резонанс.
— Как бы вы могли оценить степень американского присутствия в Бахрейне?
— Это присутствие можно охарактеризовать как тотальное. Американцы контролируют всё в нашей стране: правительство, политику, экономику, армию, спецслужбы...
— Какова численность шиитов в Бахрейне?
— По нашим оценкам, количество шиитов в Бахрейне достигает примерно 80% населения. Среди нас есть и арабы, и персы. Однако власть пытается занизить нашу численность в официальной статистике, где указывается цифра около 50%. Кроме того, проводится политика искусственного увеличения доли суннитского населения, когда в страну завозят йеменцев, пакистанцев, привлекая их материальным вознаграждением — это типичная тактика ваххабитов.
— В чем конкретно проявляется дискриминация в отношении шиитов в Бахрейне?
— Раньше мы не имели никаких религиозных прав. Нам не разрешали проводить наши собрания и траурные церемонии, коллективные молитвы, строить шиитские мечети. Но затем американцы дали нашим властям указание, чтобы те прекратили преследовать нас по религиозным мотивам и пресекали лишь шиитскую политическую активность. Это хитрый ход, потому что в случае религиозной дискриминации мы можем воспользоваться статусом преследуемого конфессионального меньшинства — ведь официально, повторю, наша численность занижена.
С другой стороны, и сейчас, если человек придет в мечеть и станет совершать молитву по шиитскому обряду, смотрители мечети и сотрудники службы безопасности тут же вмешаются, отнимут мохур — кусочек глины, который шииты по обычаю пророка Мухаммада подкладывают под лоб во время земного поклона, разобьют его. То есть на уровне повседневной практики дискриминация сохраняется.
— Насколько активно бахрейнские сунниты участвуют в выступлениях оппозиции и поддерживают вас?
— Бахрейнских суннитов можно разделить на две группы. Первая — те, кто одурманен правительственной пропагандой. Ведь наши СМИ постоянно транслируют выступления ваххабитских авторитетов, внушающих, что шииты — не мусульмане. Но есть и другие сунниты, которые не верят этой пропаганде, ибо десятилетиями жили бок о бок с шиитами, дружат с нами семьями, знают нас еще с пеленок. Это честные люди, они сочувствуют нам. Пример — суннитские врачи, дававшие интервью на камеру в фильме "Выстрелы в ночи", снятом "Аль-Джазирой". Однако потом на этих суннитов оказывают такое жесткое полицейское давление, что они быстро ломаются и в нашу поддержку высказываться перестают.
Владимир Бондаренко -- «Палёная» литература
Сначала я просто хотел отмахнуться от этой встречи: ну, встретились коммерческие авторы в рамках книгоиздательского съезда с действующим премьер-министром, — и ладно. Но звонит Александр Проханов из Пскова: "Володя, будем отмечать эту встречу? Всё-таки, литературное событие". А что там отмечать? Миллионные гонорары королей бульварного рынка? Они к литературе никакого отношения не имеют, как "палёная" водка — к виноделию. Затесался в толпу бизнес-беллетристов один серьёзный писатель — Захар Прилепин, но и тот свои острые вопросы задавал не на литературные темы. Очаровательная Алиса Ганиева как бы вносила во встречу необходимый сегодня кавказский колорит, но, скорее всего, представляла уже издателей или авторов, пишущих на литературные темы, а не писателей.
Впрочем, в список "королей" книжного рынка Захар Прилепин попал не случайно. Его тиражи сейчас и на самом деле близки к тиражам Лукьяненко или Минаева. Вполне допускаю, что отбор участников встречи происходил прежде всего по уровню их "тиражности". Тогда понятно, почему в одном ряду оказались Захар Прилепин, Сергей Минаев, Михаил Веллер, Сергей Лукьяненко, Дарья Донцова, Татьяна Устинова, Александра Маринина, Павел Санаев, — их собственно литературные таланты были совсем ни при чём…
Впрочем, размах встречи и её резонанс оказались такими, что оставить без внимания эту встречу невозможно, — тем более, что во всех средствах массовой информации все её участники оказались мгновенно переименованы в "ведущих писателей России", и это лично на меня произвело самое шоковое впечатление. Верх и низ перевернули. Чёрное стало белым. Бахтинский карнавал...
Одно дело, если бы на встрече присутствовали тот же Захар Прилепин — и Дмитрий Быков, Сергей Гандлевский и Евгений Семичев, Владимир Маканин и Владимир Личутин, Алексей Иванов и Сергей Чупринин, Марина Струкова и Юрий Поляков, Александр Илличевский и Михаил Шишкин, Александр Проханов и Анатолий Ким, Глеб Горбовский и Александр Кушнер, Виктор Пелевин и Владимир Сорокин, в конце концов: писатели самых разных взглядов и направлений, определяющие состояние всей современной русской литературы. Тогда можно было бы говорить о повороте в культурной политике страны, о каком-то начинающемся духовном подъёме государства.
А когда в качестве ведущих писателей всея Руси нам нагло предлагают борзописцев, успешных авторов фэнтези и уличных карманных детективов, типа Устиновой или Минаева, когда и книги их выставлены в первые ряды всех книжных магазинов, а буквально на следующий день после встречи Татьяна Устинова и Дарья Донцова не слезают с телеэкрана, — меня от такой подмены начинает тошнить. Вот они — наши нынешние Белинские и Гоголи! Вот кого несут сегодня с базара — и прямо в приёмную Владимира Путина!
Дарья Донцова даже упрекнула премьер-министра, что он на съезде книгоиздателей недостаточно комплиментарно высказался о "лёгком чтиве". "За нами миллионы читателей", — сказала Донцова, уточнив, что тиражи каждого из этих авторов ежемесячно составляют 1,2 млн. экземпляров.
"Если так прозвучало, приношу свои извинения", — ответил Путин. И добавил: "Александра Дюма тоже считали автором, который производит "легкое чтиво", и говорили, что его завтра забудут. Но мы все читаем, я сам зачитывался этой книжкой ("Три мушкетера". — ред. ) до безумия".
Вообще-то, дело не в тиражах как таковых — миллионы читателей есть и у любой порнухи, у дешевых комиксов, миллионы зрителей есть и у педофильских роликов. Что, Владимир Владимирович, на это будем равняться? Более чем сомнительные аргументы. Пушкину при жизни было далеко до тиражей Булгарина. Тиражи стихов Жарова и Безыменского превышали тиражи гениев Серебряного века. И Бродскому было далеко до тиражей Дементьева...
Далее осознанную линию на отказ от любой государственной поддержки писателей продолжил Сергей Минаев. Он уже как бы от имени всех писателей заявил о прекращении любой государственной поддержки литературы: мол, зачем нам убыточные Мандельштамы и Леониды Леоновы? "Ребята, вы напишите такие книги, чтобы они были проданы тиражом не менее 200 тысяч. И вам не нужны будут ни премьер-министры, ни Союз писателей, потому что завтра, Владимир Владимирович (если мы сейчас в этом русле будем говорить), хитроумные чиновники протащат через кучу посредников на ваш стол нацпроект "Малая земля-2" с грантом в миллион долларов… Мы хотим жить в России, и поэтому, как только начинаются заказы на патриотизм, я просто… Мой роман "Духлесс" был продан тиражом в 700 тыс. копий в первый год, у Захара тоже был очень большой тираж. На самом деле у писателя с властью взаимоотношения никакого быть не может, не надо писателя кормить: мы это проходили уже, надо защищать наших издателей, которые дают нам зарабатывать".
