В данном отношении предстоящая кампания в гораздо большей степени напоминают аналогичную ситуацию образца 1999-2000, а не 1995-1996 годов, поскольку народно-патриотические силы идут на парламентские и президентские выборы, условно говоря, не первым и не вторым, а третьим номером, и не они, по большому счету, являются сегодня "главной головной болью" Кремля. Проще говоря, коммунистов там пока боятся меньше, чем способных на противостояние Путину "олигархов".
Если левопатриотические силы не воспользуются этой ситуацией то, говоря словами Талейрана, это будет гораздо хуже, чем преступление,— это будет ошибкой. Вспомним, как поэтапно выворачивали в сторону от советской модели нынешние "демократы": вначале был "социализм с человеческим лицом", потом — "рыночный социализм", потом — "рыночные отношения" и, наконец, "либеральные реформы".
Доступ на федеральное ТВ коммунистических и народно-патриотических лидеров, несомненно, будет ограничен, а подача их — негативна. Но на региональных и кабельных телеканалах, на радиостанциях, а также во многих газетах и журналах, принадлежащих некремлевской олигархии (отнесем сюда и "Эхо Москвы", и "Наше радио", и "Русское радио-2", и "Коммерсантъ" с "Независимой" данное "табу" будет явно менее строгим или вообще снято.
Конечно, роль интернета в России гораздо менее важна, чем в тех же США (всего 3 миллиона пользователей.ru), но победный опыт Буша и республиканцев, противопоставивших поголовно демократическому ТВ интернет-ресурс, тоже не должен выпасть из поля зрения оппозиции. Не говоря уже о традиционном методе "от двери к двери" — в перемерзшие и оголодавшие за зиму дома и квартиры наших сограждан эти двери должны открываться намного легче.
Еще одним важнейшим моментом информационного воздействия на российское общество может и должен стать мировой экономический и политический кризис, очертания которого просматриваются всё четче. Путинский Кремль с его постоянным "чего изволите?" фактически обречен: в условиях всеобщей "войны всех против всех" любая определенность становится предпочтительнее гуттаперчевого конформизма. Летом 1917 года, когда один из лидеров тогдашних демократов заявил, что в стране нет ни одной партии, готовой взять на себя ответственность за судьбы России, Ленин с места возразил: "Есть такая партия!" И если лидеры коммунистов готовы сегодня повторить ленинские слова, выстроенная Кремлем "пиармида", несомненно, рухнет.
БРАТСТВО ДРУЗЕЙ ИЛИ ДРУЖБА “БРАТКОВ”?
28 января 2003 0
5(480)
Date: 28-01-2002
Author: Петр СИМОНЕНКО, Первый секретарь ЦК Компартии Украины, глава фракции коммунистов в Верховной Раде
БРАТСТВО ДРУЗЕЙ ИЛИ ДРУЖБА “БРАТКОВ”?
На прошлой неделе лидер украинских коммунистов Петр Симоненко провел в Москве ряд рабочих встреч. Посетив и редакцию “Завтра”, он оставил для нашей газеты статью на актуальную тему взаимоотношений России и Украины.
Постановка в такой формулировке вопроса актуальна сегодня для двух государств как в геополитическом контексте, так и в плане решения внутренних проблем Украины и России. Это признают разные политические силы в обеих странах. Но ответ на него зависит оттого, какие и чьи интересы отстаиваются, кем и как используется наследие двух исторически, экономически и духовно близких народов.
Дружба народов — не выдуманное понятие носителями конкретной идеологии, а рожденная в глубинах человеческого бытия суть отношений наций. Именно этим определяется характер и нынешних неформальных связей объединенных общностью мировосприятия, нравственных ценностей народов двух государств. А потому дружба народов Украины и России является непреходящей, ее берегли, берегут старшие поколения и будут беречь вступающие в осмысленную жизнь новые поколения.
Это понимают и "новые украинцы", и "новые русские", пытающиеся на эксплуатации дружбы народов закрепиться на неправедных социально-экономических позициях. Однако давно известно, что спекуляция на священных чувствах и делах обязательно потерпит фиаско. Поскольку дружба народов никогда не может быть втиснута в рамки беззастенчивой меркантильности. Более того, она этой самой меркантильности изначально чужда.
Что касается "новых украинцев" и "новых русских", то использование ими фактора дружбы двух народов не выходит за рамки кланово-олигархических устремлений, жажды наживы. Такой путь отношений Украины и России ситуативный, а потому и бесперспективный, особенно если учесть, что у руля государственного управления находится немало означенных выше типажей. Не вызывает сомнения в неспособности руководителей из числа "новых украинцев" правильно определять иерархию целей и интересов на общегосударственном уровне. Они не могут удержаться от соблазна выдвигать в качестве приоритетов те, которые совпадают с их личными бизнес-интересами и обеспечивают их персональный политический и финансовый "навар".
Официальный Киев, совершая вояжи в Москву и мечась между НАТО, ВТО, Евразэс, не устает повторять о развитии "украинско-российского стратегического партнерства". Но если отбросить словоблудие, то взгляды власть предержащих на перспективы отношений двух государств и народов сводятся к следующим разнополюсным вариантам:
— интеграция в Европу через укрепление связей с Россией и вместе с Россией. России при этом отводится роль локомотива как стране, преуспевшей в создании элементов рыночной инфраструктуры и недавно признанной Западом "страной с рыночной экономикой";
— укрепление экономических связей с Россией без оглядки на Европу. Такой подход свойственен невыездным на Запад отечественным политикам и бизнесменам, а также группам, благополучие которых зависит от манипуляций с российскими энергоносителями и др.;
— "тактическое" улучшение отношений с Россией с целью наращивания собственного потенциала, необходимого для "ухода в отрыв" и самостоятельной интеграции в Европу. Своеобразный, если использовать спортивную терминологию, финт: ложное движение на Восток, а затем — рывок на Запад;
— истерика: "геть від Москви!" То есть налицо примитивный повтор пройденного еще этак в 1990 году, тезиса.
Сегодня в политическом лексиконе правящего режима появилось понятие "здорового прагматизма" в украинско-российских отношениях. Что за этим кроется, еще предстоит разобраться. Ведь еще свежи в памяти, а то и вовсе не исчезли такие проблемы, как "налоговая война" (таможенные рогатки), сужение рынка, отток из Украины в Россию дешевой рабочей силы, вопросы языка и информационного пространства и т.п.
КПУ, которая всегда выступала за всестороннюю интенсификацию украинско-российских отношений, считает, что трудности и препятствия, возникающие на пути двустороннего сотрудничества, во многом создавались в последние годы сознательно и искусственно. Десятилетие эксплуатации антироссийской риторики в сочетании с пропагандой абсолютно химерных лозунгов о "быстрой интеграции в европейское сообщество" — это время тяжелых потерь и упущенных возможностей для украинской экономики и народа Украины.
В такой ситуации в основу внешнеполитической доктрины, по мнению КПУ, должен быть положен принцип, основанный на конституционном статусе Украины как внеблокового государства. Такой принцип требует, прежде всего, сосредоточить внимание на создании наиболее благоприятной международной обстановки для решения внутриполитических проблем: интенсивного развития экономики на основе внедрения новейших технологий, создания материальной и финансовой базы образования, фундаментальной и прикладной науки, развития культуры, что возможно сделать в сжатые темпы исключительно при жестком государственном контроле над стратегическими отраслями промышленности.
Создание благоприятной международной обстановки возможно только при ярко выраженной позиции, демонстрирующей, с одной стороны, гибкость в подходах к решению тех или иных проблем спорного характера, с другой — твердость в отстаивании государственной (не путать с клановой, отождествляющей себя с государством) позиции. И это необходимо особо подчеркнуть. Например, поддерживая в принципе идею создания украинско-российского газотранзитного консорциума с участием других государств или вступление в Евразэс, КПУ основывается на реальном учете, в первую очередь, национальных интересов Украины, социально-экономических интересов ее граждан. В этом плане коммунисты оценивают перспективы и потенциал украинско-российского сотрудничества с точки зрения как укрепления безопасности Украины и Европы в целом, так и открывающихся возможностей для создания новых рабочих мест, позитивного импульса для начала технического переоснащения ряда отраслей украинской экономики.
