И хотя основной опасности — исключения России из Совета Европы — Путину, вероятно, все же удастся избежать, эта победа не изменит ситуацию на информационных фронтах и к тому же никак не повлияет на плачевные дела России в области кредитов и внешнего долга. До апреля правительство должно выплатить Западу по долгам три миллиарда долларов, однако таких денег у него нет, а МВФ, насмотревшись душераздирающих репортажей чеченских стрингеров, траншей нам не дает. И, очевидно, не даст, даже если Путин объявит перемирие. Долги отдавать надо — значит Центробанк в очередной раз должен печатать деньги, что, естественно, не есть хорошо.
Выходит, что в тактических отношениях с Западом Путину по-всякому будет плохо: или он останавливает войну, или врубает станок. Или, возможно, и то, и другое сразу. Идти на такие непопулярные меры Путину за два месяца до выборов никак не хочется, и поэтому Кремль уже второй месяц пытается разыграть непривычную для него карту внешней угрозы для России. Это у него получается пока не очень здорово, особенно на фоне разъездов Касьянова по "семеркам" и унизительных телефонных разговоров самого Путина с Шираком и Шредером, в которых он просил только одного: "Понимания!". Тем не менее, скорее всего, фактор "ненавидящего Россию Запада" будет возрастать по мере разбега президентской гонки, во время которой война в Чечне и ухудшающееся положение брошенной до выборов экономики будут нещадно эксплуатироваться Кремлем как примеры сопротивления западному давлению.
И тут выясняется одна очень странная вещь: Запад очень даже не против снова заделаться врагом России. В эти недели наступила какая-то странная передышка в наших с ним отношениях, связанная прежде всего с невиданным взлетом никому неизвестного ни там ни здесь Путина. Все замерло: мы утюжим Чечню, а нас до сих пор не выгнали не из каких союзов и советов, по отношению к нам не вводят санкций и даже не требуют вмешательства НАТО. Запад остановился и ждет, что Путин будет делать дальше. Он уже давно примирился с нашей экономической катавасией. Он воспринимает как должное и демпинговую нашу торговлю, и ядерное сотрудничество с Ираном, и сказки о русской мафии. И даже на Чечню Западу, по большому счету, наплевать — для него большим облегчением будет, если мы, наконец, добьем там всех "в сортире", лишь бы только без кричащих жертв среди мирного населения.
Мир устал от мира. Только этим объясняется тот невероятный факт, что Запад, едва увидев кагэбэшника с ядерным чемоданчиком, еле расслышав в глухом голосе Путина державные нотки, тут же первый заголосил о том, чего так ожидал все эти годы: о "холодной войне" и возврате к былым временам "Совьетов", о возрождении государственности России и ее новой военной доктрине. Последним примером восхваления национальной гордости великороссов явился доклад "давнего русофила" Строуба Тэлботта, прочитанный им в минувшую субботу в Оксфордском университете. В нем он неожиданно для всех принялся вещать о необходимости новой политики в отношении России в условиях восстановления российского национализма и обретения русскими прежней гордости и цели, что, оказывается, является не просто благородной, но необходимой задачей.
Запад смотрит на Путина и ждет наших выборов, а также выборов в США, медленно, но верно понимая: в 2000 году очень может прийти конец подлой либеральной политике двойного стандарта, плохо скрываемой под маской всеобщего братания, и наступит время новых мировых отношений — открытых, прямых и жестких, без всякого политкорректного бреда о правах человека и миссий ОБСЕ.
О наших выборах здесь промолчим, а вот в США, похоже, выиграет не демократ Гор, а республиканец Буш, который, по сегодняшним опросам, опережает конкурента на девять процентов. Всегда казалось, что победа республиканской партии — это худший вариант для России. Но, возможно, это не совсем так. В России, похоже, наконец формируется сильная централизованная власть, и если и с той, и с другой стороны победят лидеры национального интереса, то отношения между двумя странами станут развиваться гораздо более логично, однозначно и понятно.
При этом, возможно, даже задействуется давняя мечта двух третей человечества — давно замысленное полномасштабное противостояние всего обозленного мира — Западной Европы, Китая с Индией и Юго-Восточной Азии — против США с ее гамбургерами и монополярностью. В этой геополитической схеме пока не достает лишь одного — чтобы Россия заняла причитающееся ей место и не отдавалась Америке за гроши, а хотя бы просто защищала свои интересы.
Пока же место России в мире пустует. Пора его занимать, твердо и надолго. Если этого не произойдет при Путине, история отбросит его, как жалкий мусор. Понимает ли это и.о.? Ратифицирует ли Дума предательский СНВ-2?
Денис ТУКМАКОВ
Долговечные теплицы из поликарбоната 6 защищают от атмосферных воздействий лучше всех
Александр Брежнев УСЫ НАД КУРСКОМ (Штрихи к портрету губернатора Руцкого)
Шесть лет отделяют нас от кровавых событий октября девяносто третьего. Все это время почти ничего не было слышно об одном из тех, кто волей истории оказался на гребне волны справедливого народного возмущения. Александр Владимирович Руцкой тогда гордо назывался народным героем, лидером движения за Советы, законность и народовластие. Шесть лет бывший вице-президент оставался в тени, избегая любого участия в общероссийской политике. Прятался в провинции как грамотный генерал, видимо, создавая плацдарм для будущего вторжения на сцену большой федеральной схватки за власть. И вот наконец свершилось. Лед тронулся, и курский губернатор зачастил в Москву, разродился политическими заявлениями. Руцкой вновь на виду.
Для большинства рядовых людей, неискушенных в больших властных интригах, стало неожиданным не само возвращение Руцкого. Обескураживает то, что он, кого защитники Дома Советов видели своим вождем, оказался среди сонма прислужников режима Ельцина. Руцкой решительно занял место верного слуги режима, против которого он еще недавно призывал людей биться насмерть. И многие тогда нашли смерть, исполняя приказы бравого и самоуверенного генерала…
Сегодня Кремль имеет в лице этого генерала одного из самых верных сатрапов. Курский губернатор поддерживает ельцинскую линию по всем вопросам при голосованиях в Совете Федерации, при организации поддержки проельцинского блока на выборах в Думу. Поддерживает не пассивно, сам стремится быть в числе первых среди кремлевской дворни. Среди множества дорогих иномарок на стоянках у зданий, где собираются активисты и защитники интересов "семьи", все чаще мелькает жирное тело громадного джипа "Навигатор". Кто-то думает, что столь полюбившаяся российским бандитам машина должна принадлежать какому-нибудь видному "пахану". Нет, это машина Руцкого.
Чем объяснить такое перерождение героя? Тем, что это перерождение — далеко не первое в его жизни. Вспомним бурное начало политической карьеры боевого летчика полковника Руцкого. Начиналась она очень неординарно. Сбитого над Афганом и попавшего в плен к душманам советского летчика вдруг выкупают. По слухам, за сбитого Руцкого выдают чуть ли не двести вражеских пленных. За такую жертву полковник должен проникнуться верностью Родине, партии и КГБ, которые вытащили его из петли. Поначалу все вроде бы так и выглядит. Руцкой становится едва ли не самым рьяным партийным активистом и пропагандистом. Такой упертый, обладающий даром убеждения, с боевым, хоть и неудачным опытом, агитатор был очень нужен КПСС. Тогда уже шел обвал демократизации, горбачевское предательство уже подходило к своему логическому завершению. Близилось предательство ельцинское. В то время Руцкому вручают Героя Советского Союза. Непонятно, за какие услуги неудавщегося военного летчика приравнивают к Гагарину и Жукову. Вероятно, Крючков, вручавший ему эту награду, надеялся на какие-то будущие заслуги. Крючков ошибся. Очень скоро, когда поднялся ГКЧП, Руцкой оказался в другом окопе. Принял деятельное участие в разгроме "путчистов" и не побрезговал, не поленился — лично выехал арестовывать своего благодетеля Крючкова.
Потом верный слуга Ельцина переметнулся вновь, покинув в трудную годину своего шефа-президента и уйдя к Верховному Совету. С упоением довел дело до октябрьских столкновений, уверенно обещая своим сторонникам оружие и поддержку регулярных войск. Когда дошло до крови, забыл, что назвался главнокомандующим верных Советам войск. Сдался вместе с гражданским персоналом Съезда, бросив вверивших ему свою судьбу офицеров и добровольцев. Все командиры подразделений, кроме него, тогда остались в здании. Погибли или ушли с боем вместе со своими людьми.
