Мин. Разумеется! И появляется проект Указа о создании структуры с названием "Концерн ПВО", в который передается весь "Антей", все дочерние предприятия "Антея" (кстати, а что же такое сам "Антей" без дочерних предприятий?) и головное разрабатывающее предприятие из "Алмаза" — ЦКБ "Алмаз". А во главе этого предприятия поставим управляющую компанию, судя по потребным площадям для "Концерна ПВО", численностью 300 человек. А генеральным директором назначим специалиста… по внешней разведке …
Корр. Политической разведке.
Мин. Таким образом, кооперация "Антея" разрушена, так как дочерние предприятия "Антея" подчиняются "Концерну ПВО", а не "Антею". Кооперация "Алмаза" разрушена, так как его дочерние предприятия даже не вошли в "Концерн ПВО", наверное, их оставили для кого-то (а может быть, для "Оборонительных систем"). И никакой конкуренции, поскольку никаких новых систем при такой организации уже не будет. Зато финансовые потоки от продажи старых систем (а это лет на 5-6) можно канализировать в любую сторону.
К счастью, президент Путин запретил ликвидировать "Антей" и "Алмаз" и дал задание Клебанову помочь этим предприятиям узакониться в современной рыночной экономике. Но вот беда — проекты указов так и не представлены президенту до сих пор.
Таким образом, рядом с горой технической документации на новые системы высится другая гора канцелярской документации — проекты указов, постановлений, поручений, справок.
Корр. Но раз высшая власть в стране все-таки стремится что-то упорядочить в оборонных отраслях и системе ВТС, может, все наконец образуется?
Мин. В "мудрых" головах зреют ответные меры, и время пока работает на них. Один из тех, кто мешает хлестаковским маневрам по "реструктуризации", которая ведет к ликвидации завтра, но позволяет обогатиться сегодня, — это Герой Социалистического Труда, лауреат многих премий, всемирно известный ученый академик Ефремов. Вот только ему скоро 75 лет. Отправим его на пенсию. А что здоровье у него отменное — плевать, что работает он по 10-12 часов в сутки — плевать, что на полигонах и заводах проводит времени больше, чем все чиновники вместе взятые, — плевать, что может перемещаться: сегодня — на полигоне, завтра — на выставке в Греции, через два дня на заводе — тоже плевать. Раньше ведь точно так же отправили на почетную, но безвластную работу генерального конструктора "Алмаза" академика Бункина, тоже, слава Богу, в добром здравии.
Кстати, руководители "Алмаза" и "Антея" встречаются и работают над созданием лица новой системы, которая впитала бы в себя заделы обеих фирм. Они считают, что на базе работы по созданию такой новой системы, наверное, созреют и формы объединения их предприятий в будущем.
Корр. Вы хотите сказать, что реорганизация предприятия или отрасли должна идти на каком-то общем деле? Выделяется новый проект — создается самостоятельное КБ, вырастает производство. Создается сложная система с участием многих предприятий — это повод думать об объединении. Но никак не наоборот — создать структуру и судорожно думать, чем ее занять?
Мин. Нельзя чиновникам с пустой головой и грязными руками ускорять эти процессы. Уже однажды "ускорение" привело к ликвидации не то что подотрасли — целого государства.
А пока менеджер, по Клебанову, — это не тот человек, который разбирается в деле и с учетом этого его организует, а тот, кто манипулирует финансовыми потоками, в том числе и в весьма специфических интересах.
Корр. Финансовые потоки в немалой степени строятся на экспорте. Мы коснулись истории, а как сегодня организована система ВТС?
Мин. Это наиболее близкая к ВПК сфера — сфера военно-технического сотрудничества. Здесь тоже присутствует организационная и кадровая чехарда. С 1992 года работу в области ВТС координировали последовательно: Министерство внешних экономических связей, Госкомитет по военно-технической политике, Министерство торговли, Министерство промышленности, науки и технологий, теперь — Министерство обороны. Государственными предприятиями-посредниками руководили за это же время: Брайловский, Караогланов, Трофимов, Самойлов, Котелкин, Ананьев, Рапота, Огарев. Еще одним предприятием "Промэкспорт", которому то давали разрешение на ВТС, то лишали, потом снова давали, руководили за это недолгое время три человека.
Кстати, среди этих людей специалистами в области ВТС были только двое: Брайловский и Трофимов. Остальные пришли либо из ГРУ, либо из СВР. Ну а если учесть, что каждый новый руководитель корректировал структуру, назначал новых заместителей и начальников департаментов, то трудно переоценить силу удара, нанесенного по работе в этой области.
СССР ежегодно делал объем работы в области ВТС на 15-18 млрд. долл., причем около 75% — силами российских предприятий. В последние годы создалось мнение, что большую часть вооружения и военной техники СССР дарил. Это не так. Вот пример: большую помощь СССР оказывал Вьетнаму в счет кредитов, даваемых тамошнему правительству. Но СССР несколько десятилетий эксплуатировал военно-морскую и военно-воздушную базу Камрань, что позволяло обеспечивать военное присутствие в регионе южной части Тихого океана и в Индийском океане. Это в значительной части обеспечивало защиту политических и экономических интересов нашей страны в этих регионах. Если исходить из мировых цен на аренду такой базы, то ясно, что поддержка Вьетнама в области поставки ему вооружения велась с учетом использования базы в Камрани. Такое же положение дел имело место в каждом конкретном случае с каждой конкретной страной.
Корр. 15-18 миллиардов долларов — это сопоставимо со всем бюджетом России, но публичных разговоров об этом старались избегать, справедливо полагая, что для страны, являющейся оплотом мира во всем мире, негоже трубить о своих успехах в оружейном бизнесе. Сегодня цифры продаж нашей техники за рубеж на порядок меньше, но зато победным реляциям и громадным прожектам — несть числа...
Мин. С 1993 года по настоящее время ежегодный объем работ России в области ВТС колебался от 1,4 до 2,5 млрд. долл. И взять рубеж в 3 млрд. долл. — это уже успех. Ну а если учесть, что наше вооружение, поставляемое в другие страны, ремонтируют и модернизируют Израиль, ЮАР и наши бывшие союзники по Варшавскому Договору, то это говорит о плохой организации работ в этой области. Поэтому, как бы ни пыжились руководители "Росвооружения", сравнивая себя друг с другом, до успехов советских руководителей Сергейчика, Гришина и Краснова им далеко.
Что же касается организации работ в этой сфере, то принцип тот же, что и в области ВПК. Нельзя, чтобы военно-технической политикой руководило управление начальника вооружений Министерства обороны. История знает немало случаев, когда военные не могли оценить предложения промышленности. Мы знаем, как они заставили ухудшить Ил-2, отклонили направления работ по танку Т-34, затормозили производство автомата ППШ. Это не потому, что они плохие. Просто их дело — разработка методов боевого применения того, что создает промышленность.
Но нельзя, чтобы военно-техническую политику определяли и руководители промышленности. Они всегда будут опираться на проверенные решения, на существующую технологическую базу. Поэтому за многие десятилетия бурного развития военно-промышленного комплекса пришли к созданию органа управления военно-технической политикой, в котором совместно работали специалисты промышленности и военные специалисты.
Корр. О каком органе вы говорите?
Мин. О Государственной комиссии Совмина СССР по военно-промышленным вопросам, в которой аппарат был всего чуть больше 200 человек, но каждый отбирался как штучный товар и работал в ВПК долго, всю жизнь.
Так вот, в ВПК был отдел военно-технического сотрудничества, в котором работали специалисты в области ВТС, специалисты промышленности и военные. И было их всего 15 человек. Они внимательнейшим образом рассматривали каждый вопрос и готовили решения правительства с учетом мнений всех министерств и ведомств (МИД, КГБ, МО, промышленные министерства). А сейчас такой структуры нет. Поэтому каждое ведомство, высказывая свое мнение, может наложить "вето" на принятие решения или затормозить его на много месяцев. А с учетом общего снижения квалификации быстро сменяющихся кадров это вообще разваливает работу.
Надо понять, что мнение каждого ведомства надо взвешивать и учитывать, а не считать истиной в последней инстанции. Последней инстанцией является президент. Кстати, в Совбезе есть человек с опытом работы в области ВТС — Фрадков, но он один, в его аппарате таких людей, которые были в ВПК, нет. Формируется какая-то команда, которая никакого отношения к ВТС раньше не имела.
