"Разоблачение международного преступного сообщества" в составе Гор-Саммерс-Рубин, которые "не устояли перед грязными русскими деньгами", плюс интереснейшие документы из частных банков Швейцарии,— это будет штука посильнее "Фауста" Гете, способная не только добить "партию осла" минимум на два ближайших избирательных цикла, но и создать необходимый Бушу "образ врага" в виде России как "империи зла".
Соответственно, цены на нефть практически сразу получат "отрицательное ускорение" с оживлением мирового производства и торговли вплоть до локального минимума к концу 2001 года. Одновременно будет осуществляться и нейтрализация "избыточных" долларов по различным и достаточно хорошо разработанным методикам с параллельной коррекцией фондового рынка. Нетрудно представить, что имеющиеся в России 25 млрд. долл. государственных резервов и около 100 наличных млрд. долларов "на руках" частных владельцев тоже будут подвергнуты "принудительному секвестру" в той или иной форме. Конечно, гораздо перспективнее для администрации Буша удары по долларовым авуарам Китая и Ближнего Востока с параллельной дискредитацией "евро". Но арабов вряд ли дадут в обиду американские нефтяные гиганты, а "евродоллары" вполне способны похоронить Америку вообще. Поэтому в качестве реальной мишени, наряду с Россией, остается "красный" Китай.
В свете подобных сценариев РФ должна готовиться к "эре Буша": проводить финансовую реорганизацию и твердо отказаться от подготовленной для нее роли "криминальной империи", которая блокирует разоблачение афер Саммерса-Чубайса по дефолту 1998 года, "долгам Черномырдина" и другим махинациям с чужими деньгами. Путину придется в ближайшее время принять сложнейшее решение: либо развернуть превентивную антикоррупционную кампанию с зачисткой "группы Чубайса" и семейного ельцинского клана, либо принять "республиканский сценарий" с повышением давления по периметру границ, с новой гонкой вооружений, с новой Чечней и новыми катастрофами атомных подводных лодок,— причем в любом варианте будет присутствовать пересмотр нынешней долларовой системы, что в совокупности способно оторвать страну от привычного прокрустова ложа займов МВФ и клинтон-горовского наследия.
table.firstPanel {width: 100%} td.feedbackLink {text-align: right} input.gBookAuthor {width: 50%} textarea.gBookBody {width: 99%} div.error {color: red} p.gBookMessage { width: 536px; overflow: auto; border: 1px dashed rgb(200,200,200); margin-top: 2pt; padding: 7px }
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=1; bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"[?]y=""; y+=" "; y+="
"; y+=" 18 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
19
Михаил Хазин США: ГРУСТНО ПРОЦВЕТАНИЕ
Чтобы понять некоторые коллизии, которые в значительной степени определяли поведение основных участников американских выборов, следует заглянуть на 60-70 лет назад.
До того на протяжении целого века американская внешняя политика определялась так называемой доктриной Монро. Суть ее состояла в изоляционизме: Североамериканские Соединенные Штаты стремились полностью доминировать на американском континенте и почти не проявляли никакой активности за его пределами. Эта доктрина влекла за собой незначительные государственные расходы (в частности, на оборону) и позволяла почти все ресурсы страны направлять на ее внутреннее развитие. За счет этого США достигли к концу XIX—началу ХХ века невиданного процветания. Но следование этой доктрине поставило перед американским государством и ряд серьезных проблем.
Главной из них была проблема периодических кризисов, сотрясавших экономику. Во всех странах мира периоды устойчивого развития сменялись периодами рецессии, однако в США на границе веков эти периодические спады стали угрожающе сильны — вследствие гипертрофированно развитого фондового рынка, который существенно усиливал естественные экономические колебания.
Предпоследний кризис (начала ХХ века) был очень сильным, а последний (1929 года) — уже вполне катастрофическим. Америка не смогла за 10 лет самостоятельно из него выйти — для этого понадобилась Вторая мировая война.
Однако в результате этого кризиса к власти в США пришел, быть может, самый выдающийся за всю ее историю президент — Франклин Делано Рузвельт. Именно ему и его команде принадлежит идея, реализация которой позволила компенсировать недостатки национальной экономической модели Америки и даже превратить их в существенное конкурентное достоинство.
Идея эта состояла в том, чтобы сделать доллар мировой валютой, за счет чего переносить внутренние американские кризисы “наружу”, а также снимать их совсем за счет дальнейшей долларовой экспансии. Специфика фондового рынка, который в условиях роста резко мультипли- цирует величину финансовых активов, позволяла создавать необходимый для проведения активной внешней политики финансовый ресурс.
Однако реализация этой идеи Ф.Рузвельта требовала отказа от вековой традиции, для чего требовалось преодолеть сопротивление всего американского истеблишмента. На эту работу у Рузвельта ушли почти все долгие годы его президентства, но завершиться она смогла только в конце 1941 года, после Пирл-Харбора. Исходя из вышесказанного, известная гипотеза о том, что Рузвельт знал о предстоящем нападении японской авиации, но не стал предпринимать никаких действий, представляется вполне правомерной.
Тем не менее, даже при наличии подобного “толчка” Рузвельту могло не хватить сил для осуществления подобной революционной ломки мировозрения американских верхов, если бы не еще одно обстоятельство — с начала века в Соединенные Штаты Америки все сильнее стала проникать (в частности, путем миграции ее носителей) европейская по происхождению концепция о возможности управления мировой экономикой и миром в целом путем создания и реализации специфических финансовых технологий.
Поскольку носители этой концепции контролировали значительные финансовые ресурсы, они начали играть все большую и большую роль в определении внутренней и внешней американской поли- тики, и их помощь стала для администрации Рузвельта неоценимой.
Более того. Поскольку на тот период, как, впрочем, и сейчас, в США были всего две основные партии, Республиканская и Демократическая, то новая и старая концепции неминуемо должны были между ними разделиться. Новую концепцию приняла Демократическая партия (с точки зрения недоброжелателей — “была куплена”), что позволило ей оставаться у власти с 1933 по 1952 год, а самому Рузвельту обеспечить 4 президентских срока — уникальный случай в истории США.
Эти две концепции существенно влияли на политику двух основных партий США все послевоенные десятилетия, хотя и претерпели существенную трансформацию. При этом в дальнейших рассуждениях необходимо иметь в виду, что партии в США — это, скорее, клуб определенных “олигархов”, имеющих конкретные интересы, а не коллектив лиц, отстаивающих свои идеологические убеждения, как это сложилось за многие века в Европе.
Собственно изоляционистское крыло Республиканской партии все более и более слабело, и последним ее всплеском была попытка создания единого рынка для “обеих Америк” в конце 80-х—начале 90-х годов. Скорее всего, отказ от этой попытки во времена Клинтона и стал последним шагом, ведущим США к мировому кризису.
Надо сказать, что изоляционизм республиканцев со временем все более и более смещался в сторону приоритетной поддержки национальной промышленности, и неудивительно, что в период республиканской администрации Эйзенхауэра столь существенную роль стал играть военно-промышленный комплекс, практически полностью построенный на американском национальном капитале.
При этом республиканцы всегда не доверяли институтам, созданным демократами в рамках альтернативной концепции: МВФ, Мировому Банку, ВТО и т.п., поскольку считали эффективность этих механизмов относительной, а степень дисбаланса, который они вносят в реальную, производящую экономику — абсолютной.
Что касается Демократической партии, то ее приоритеты состояли в усилении рычагов финансового управления миром. Покупка лидеров отдельных стран (в том числе и союзников), “посадка на крючок” их бюджетов, максимальная “либерализация” их экономик (что с учетом контроля за эмиссией долларов: как прямой, так и путем фондовой мультипликации,— позволяло выкупить практически все реальные ценности), разрушение национальной промышленности — вот те основные механизмы, использование которых позволяло контролировать мировую экономику.
