С начала сентября заседание комиссии дважды откладывалось в связи с болезнью Королева и все же было проведено 13 сентября в отсутствие Главного конструктора. При участии старшего командного состава от всех видов вооруженных сил майор Николаев и подполковник Попович обстоятельно доложили о военных возможностях пилотируемых кораблей «Восток». Присутствующие с одобрением восприняли их выводы: «Человек способен выполнять в космосе все военные задачи, аналогичные задачам авиации – разведка, перехват, удар. Корабли “Восток” можно легко приспособить для разведки, а для перехвата и удара необходимо срочно создавать новые, более совершенные космические корабли».
После заседания НТК Каманин, Гагарин, Николаев и Попович оказались на приеме у начальника Генштаба маршала Захарова. Влиятельный военачальник всецело согласился с предложением Главного штаба ВВС о заказе новой серии «Востоков».
Прошел какой-то час после встречи космонавтов с маршалом Захаровым. Каманин вернулся в Главный штаб ВВС. Тут же Главком Вершинин пригласил Николая Петровича к себе и сообщил сенсационную новость – министр обороны Малиновский… отверг предложение о заказе «Востоков». Кто-то из его окружения, в обход Захарова, вбил в голову Родиона Яковлевича крамольную мысль: корабли «Восток» не имеют военного значения. Поэтому министерство обороны не будет принимать их на вооружение. Пусть ими занимается Военно-промышленная комиссия.
Перед отпуском Гагарин и Николаев навестили Главного конструктора в больнице. В палате находилась и Нина Ивановна. Когда время посещения подошло к концу, Сергей Павлович протянул жене остановившиеся часы, попросил:
– Принеси мне, Нинок, пожалуйста, другие часы из дома. Эти почему-то остановились. Отдай их в ремонт.
Нина Ивановна взяла часы, пообещала:
– Хорошо, Сережа, обязательно принесу.
Неожиданно Гагарин снял с руки свои часы и протянул их Главному конструктору:
– Возьмите, пожалуйста, мои, Сергей Павлович.
Королев встретил руку Гагарина возражением:
– Нет, Юрий, не надо. Дома у меня есть даже двое часов.
– Считайте это моим подарком, Сергей Павлович, – не отступал космонавт номер один. – Вам будет здесь неудобно без часов.
– Тогда надо на них что-то написать о дарении, – вынужден был уступить настойчивости Юрия Королев.
– Когда выйдете из больницы, Сергей Павлович, тогда обязательно и напишем, – пообещал Гагарин и добавил: – В память о первом полете напишем. Так будет лучше.
Уже находясь в отпуске, в Гурзуфе, командир отряда космонавтов получил письмо от Главного конструктора. После выхода из больницы Сергей Павлович отдыхал в Сочи. Он охотно поделился с Юрием состоянием «космических дел». Королев сообщил Гагарину, что Устинов ему предложил в марте – апреле шестьдесят третьего запустить на околоземную орбиту одновременно три пилотируемых корабля-спутника. Но готовых «Востоков» имеется только два. Чтобы выпустить еще пять кораблей, как предлагает Устинов, нужен срочный заказ Главного штаба ВВС, а его нет. Значит, отсутствует и финансирование.
Утром 8 октября Гагарин отправил в Явейную ответное письмо Главному конструктору и в тот же день улетел с семьей в Оренбург. Приболела его теща. Валюше очень хотелось увидеться с матерью, поддержать ее в трудную минуту. Встреча в Москве с Сергеем Павловичем откладывалась поэтому до 20 октября.
3
Приняв дела и решив неотложные вопросы по Главному штабу, новый Главком ракетных войск маршал Бирюзов вылетел на Байконур. В боевом ракетном полку, обеспечивающем важнейшие космические пуски, сложилось чрезвычайное положение. Его личный состав уже более года размещался в палатках, а многие офицеры по пять и более лет жили в отрыве от семей. Командир части полковник Юрин оказался не в состоянии изменить ситуацию к лучшему. В конце июля восемь офицеров полка самовольно выехали к семьям. Маршал Бирюзов решил разобраться с «дезертирами» на месте. Но едва ли поправил ситуацию. На состоявшемся в его присутствии суде чести ни один из офицеров, включая и замполита подполковника Гурьева, не выступил с осуждением действий «строптивых сослуживцев».
Ситуация действительно получилась не из легких. Индивидуальные беседы с заместителями командира подполковниками Демидкиным и Халюченко тоже практически ничего не дали. Начальник штаба полка Демидкин прямо заявил Главкому ракетных войск, что его решение перебросить военных строителей с возведения совершенно необходимого жилья на служебные объекты, только усугубит положение. Зимовать на полигоне в палатках в предстоящую зиму не намерено большинство офицеров. Им хватило и одной минувшей суровой зимы.
Время поджимало. Заниматься дальше ситуацией на Байконуре маршал Бирюзов не имел никакой возможности. Стремительно обострялся Карибский кризис. Первые транспорты с личным составом и боевой техникой 51-й ракетной дивизии из состава 43-й армии уже покинули Севастопольский порт или готовились это сделать в самое ближайшее время. Кроме того, руководством страны было принято окончательное решение о проведении в сентябре масштабного войскового учения по плану министерства обороны с организацией учебно-боевых пусков ракет средней дальности, оснащенных ядерными боезарядами. Эта операция получила кодовое название «Тюльпан». От Главного штаба ракетных войск ею руководил заместитель Главкома по боевой подготовке генерал-лейтенант Тонких.
Участие в операции «Тюльпан» должна была принять одна из частей 50-й армии. Вначале командарм генерал-лейтенант Добыш намеревался поручить проведение стратегических пусков особому ракетному полку Корнеева, сформированному для усиления советской группировки войск в центре Европы. Но нарастание опасностей вокруг Кубы и отправка на Остров свободы усиленной ракетной дивизии, с включением в нее и дивизиона майора Алексеева, поменяли планы армейского командования. Выполнение боевой задачи в операции «Тюльпан» командарм Добыш поручил Приекульскому полку Чистякова, в числе первых освоившему ракеты Р-14 и уже заступившему с ними на боевое дежурство. Получив боевую задачу в начале апреля, полковник Чистяков с передовой оперативной группой части немедленно вылетел в Забайкалье для рекогносцировки и выбора места под полевую стартовую позицию. Это оказалось очень не простым делом.
В отличие от наземных комплексов Р-12, техника и технологическое оборудование наземного комплекса Р-14 не были приспособлены для развертывания и проведения пусков с полевых позиций. Это намного усложняло конкретную ситуацию. Подготовка более совершенных изделий требовала большего времени с выполнением значительного объема строительных работ, монтажа и испытаний технологического оборудования. Сама переброска техники и оборудования на несколько тысяч километров требовала длительной специальной подготовки.
В конце мая в Забайкалье по тревоге был отправлен 1-й дивизион подполковника Калинько в составе стартовых батарей майора Дригайдо и капитана Чегодаева, а также сборочная бригада ремонтно-технической базы полковника Завьялова. Боевые расчеты сборки головных частей возглавляли лучшие специалисты части – майор Филимонов и капитан Федюков.
Сложности возникли уже при погрузке на железнодорожные платформы крупногабаритной ракетной техники – заправщики окислителя и горючего значительно превышали размеры платформ. Эти сложности, в августе, повторились и при транспортировке боевой техники дивизиона майора Алексеева в южном направлении из Добеле для оперативной передислокации на Кубу.
Командировка была неизбежной и все же наступила она для Алексеевых неожиданно. Командир полка объявил Андрею Степановичу о начале погрузки техники после обеда 11 августа. Отпустил на эту операцию только двое суток, поскольку сразу был определен и срок отправления дивизиона из Севастополя – 17-е число.
Вера уже привыкла к коротким и длительным «секретным командировкам» мужа то в Москву, то в Смоленск, то в Шауляй, но вот к предстоящему убытию Андрюши за рубеж она даже мысленно привыкнуть не могла. За время их совместной жизни такое случилось впервые. И одно дело не состоявшаяся поездка в ГДР, и совсем другое – на Кубу, в другую часть света, за океан, на корабле. Как-то все обернется для него на море?
С сыном на руках Андрей пришел на кухню, где жена готовила ужин, и, присев у стола на табурет, поделился:
– Понимаешь, Верочка, через двое суток я уезжаю с дивизионом в командировку. Так складываются международные дела.
Вера, в раздумье, медленно повернулась к мужу, сказала:
– Все же отправляетесь на Кубу, Андрюша?
Алексеев не подтвердил названное женой место предстоящей дислокации своего подразделения, продолжал:
– Командировка, по-видимому, продлится не один месяц и тебе придется уехать с сыном в Смоленск. Так будет лучше.
– Но родителям надо бы как-то сообщить о моем скором приезде, Андрюша.
