В мае 1961 г. в Севастополе проходила военно-историческая конференция, посвященная 20-летию начала героической обороны Севастополя. Там выступал Ф.С. Октябрьский, получивший в 1958 г. (!) звание Героя Советского Союза. Он сказал: «Товарищи, обстановка тогда сложилась трудная. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшийся сильно преуменьшившимся из-за потерь в боях. В конечном счете была потеряна армия, но сохранен флот» [166].
Разумеется, тогда никто не возмутился речам адмирала, явно пародировавшим слова Кутузова, сказанные в 1812 г. Но тогда врагу была оставлена горящая, а главное, пустая Москва! В 1812 г. была сохранена армия, которую в тогдашних условиях можно было воссоздать не менее чем за 5 лет. А тут на убой немцам было оставлено свыше 100 тысяч закаленных в боях бойцов, которые могли не пустить немцев на Кавказ. А что касается флота, то линкор, крейсера, эсминцы и даже канонерские лодки не сыграли по воле тех же адмиралов никакой роли в последующих боях. В то же время наша промышленность в 1942–1943 гг. сдала флоту сотни бронекатеров, торпедных и сторожевых катеров и т. д. Сотни катеров тех же типов нам поставили союзники. Причем они были лучше на порядок их советских довоенных аналогов — более мореходными и имели скорострельные зенитные автоматы, наши и импортные, РЛС и т. д. Причем при необходимости не только новые катера, но и старые катера, и подводные лодки типа «М» легко перебрасывались по железной дороге на Черное море.
Летом 1942 г. судьбу Черного моря решали сухопутные силы и базы. И если бы тогда удалось отстоять Севастополь, немцы не проникли бы на Кавказ и ход войны мог кардинально измениться. При этом были оправданы любые потери кораблей. Даже если бы погибло 90 % кораблей и катеров Черноморского флота, эти потери были легко восполнимы в течение последующих 3–4 месяцев. (Понятно, речь идет об общей мощи флота, включая авиацию, торпедные катера, подводные лодки, десантные корабли и т. д.
Естественно, линкор на Черное море перевести было нельзя, да и особой нужды в этом не было.)
Этого не мог не понимать адмирал Октябрьский ни в 1942 г., ни в 1961 г. По данным Е.И. Ванеева, всего за период с 1 по 10 июля в порты Кавказского побережья было доставлено 1726 бойцов СОРа, а убито или взято в плен было 130 125 человек [167]. Различные немецкие источники указывают число пленных 90—100 тысяч человек. Судя по всему, правы немцы, а не Ванеев. В сводках, предоставляемых военными, наверняка не указывались тыловые подразделения, местные подразделения и т. д.
Сообщение же Совинформбюро об оставлении Севастополя от 3 июля 1942 г. было верхом лжи и цинизма: «Сколь успешно выполнил севастопольский гарнизон свою задачу, это лучше всего видно на следующих фактических данных. Только за последние 25 дней штурма севастопольской обороны полностью разгромлены 22, 24, 28, 50, 132 и 170-я немецкие пехотные дивизии и четыре отдельных полка, 22-я танковая дивизия и отдельная мехбригада, 1, 4, 18-я румынские дивизии и большое количество частей из других соединений.
Советские войска потеряли с 7 июня по 3 июля 11 385 чел. убитыми, 21 099 — ранеными, 8300 — пропавшими без вести, 30 танков, 300 орудий, 77 самолетов. Бойцы, командиры и раненые из Севастополя эвакуированы» [168].
То есть все штурмовавшие Севастополь германские части уничтожены, а наши части благополучно эвакуированы на Кавказ.
Падение Севастополя привело к установлению германского контроля над большей частью Черного моря. Несмотря на действия советских подводных лодок и авиации, немцы продолжали в нормальном режиме эксплуатировать коммуникацию порты Румынии — Босфор и продлили коммуникацию Констанца — Одесса до Анапы. Лишь освобождение Севастополя в начале мая 1944 г. привело к восстановлению советского контроля над Черным морем и к падению профашистских режимов в Румынии и Болгарии.
В сентябре 1944 г. советская Дунайская флотилия начала свой победный поход вверх по Дунаю, закончившийся в мае 1945 г. в Вене. В дальнейшем присутствие Дунайской флотилии сыграло свою роль в установлении режимов «народной демократии» в Румынии, Венгрии и Чехословакии.
Глава 28 Восстановление инфраструктуры Причерноморья
Германское вторжение нанесло невиданный в истории ущерб Северному Причерноморью. Севастополь, Новороссийск, Одесса, Керчь и другие причерноморские города лежали в руинах. Торговый флот Черного и Азовского морей потерял около 80 % своих судов. Вдоль всего побережья от Поти до Одессы усложняли мореплавание многие тысячи нетравленых мин. Причем исключительную опасность представляли магнитные и акустические донные мины.
Тем не менее сразу же после освобождения причерноморских городов началось их восстановление. Рассмотрим, к примеру, Севастополь, где было разрушено 94 % жилой площади, уничтожены все промышленные предприятия, водопровод, канализация, электростанция. В городе из 110 тысяч жителей осталось лишь 10 тысяч. Степень разрушения города не позволяла определить даже направление улиц. Все лежало в развалинах.
Все, и гражданские, и военные, сразу же стали расчищать от завалов и освобождать от разбитой военной техники дорогу в Севастополь, по которой уже 12 мая 1944 г. прибыл из Туапсе на автомашинах личный состав строительства № 1.
«Многие улицы нельзя было определить — была потеряна их градостроительная сетка.
На центральном городском кольце восстановлению подлежало всего два здания — главного почтамта и комендатуры. По проспекту Нахимова остался только полуразрушенный фасад дома № 11, в котором ныне размещаются музыкальная школа и Художественный музей. На месте проезжей части нынешних проспекта Нахимова и улицы Большой Морской среди заросшего бурьяном пространства пролегла „тропинка“. А по сторонам стояли развалины. Кое-где вился дымок из торчащих в руинах дымовых труб. И было до жути тихо среди белого дня.
В развалинах шныряли стаи крыс. Москиты стали бедствием для населения. Город остался без воды, электроэнергии, канализации. Разрушены железная дорога, тоннели, мосты и вокзал, все промышленные предприятия города и флота. Тысячи неразорвавшихся бомб, мин, снарядов подстерегали в развалинах.
Сейчас нам уже сложно представить себе мертвый, полностью разрушенный город, без электрического освещения, без канализации, со стойким трупным зловоньем, идущим из разваленных домов. Ежедневно на центральных улицах города работали бригады пленных немцев и румын, расчищая завалы, приспосабливая трассы для проезда транспорта. В бухтах — затопленные корабли, торчащие со дна стрелы затонувших плавкранов, возле памятника Затопленным кораблям — обгоревший остов немецкого танкера; за Графской пристанью, на дне бухты — корпус крейсера «Червона Украина». Улицы были забиты немецкой техникой; кое-где оставались наши подбитые и не пригодные к восстановлению танки. Все деревья в городской черте выгорели. Из-за повсеместных разрушений улицы стали непроходимыми для транспорта и условно проходимыми для пешеходов. Вдоль развалин были проложены пешеходные тропинки.
Большинство хотя бы частично сохранившихся стен пестрели надписями «Проверено, мин нет», а далее обязательно следовала фамилия старшего группы разминирования, обезличка здесь не допускалась.
На Северной стороне, в районах пригородных балок, люди селились в пещерах и старых склепах.
Первоочередной задачей стали разминирование города и инвентаризация зданий, сооружений и строений.
Государственный Комитет Обороны Постановлением № 5477 от 26 апреля 1944 г. обязал создать специальную строительную организацию для восстановления Севастополя и объектов главной базы Черноморского флота. В 1944–1948 гг. такой организацией стал трест «Севастопольстрой"». [169]B октябре 1945 г. Совет Министров СССР издал постановление о первоочередном восстановлении в числе 15 городов города Севастополя.
Первые деньги, на которые начали восстанавливать Севастополь, передал дагестанский колхозник Магомед Абака-ров. Он направил в правительство письмо с просьбой принять от него на восстановление Севастополя, за освобождение которого сложили головы его земляки, 30 тысяч рублей.
Вскоре по всему Дагестану начался сбор денег, и на восстановление Севастополя дагестанцы собрали 5 миллионов рублей. Затем эту инициативу поддержала и вся страна. 5 июля газета «Правда» писала: «Моряки Северного флота собрали на восстановление Севастополя 30 549 826 рублей и на 6 476 680 рублей — облигаций государственных займов». В конце июля поступили первые 26,5 миллиона рублей от правительства из Москвы. Деньги эти предназначались на коммунально-жилищное строительство. Так начиналось послевоенное восстановление города.
29 октября 1948 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета РСФСР, где говорилось: «Выделить г. Севастополь в самостоятельный административный центр с особым бюджетом и отнести его в город республиканского подчинения».
