«Американское сало» — это титанический, хорошо оплаченный зловонный идиотизм, то есть явление яркое, запоминающееся.
В двух словах о проекте «Воины креатива» (ему приписывается авторство книги «Американское сало». — Фокус). Я не очень себе представляю, кто за ним стоит, хотя слово «креатив» указывает вроде бы на группу кремлёвских пиарщиков, прежде руливших рекламой в разных олигархических структурах, но потом спешно переориентировавшихся и начавших пиарить Родину. Не знаю, как у них получалось с олигархами, но в пропаганде у них методы топорные, и впарить кому-нибудь продукт, который так рекламируют, едва ли возможно не угрожая оружием. Да и кому впаривать сегодня Россию, если она сама себе не особенно нужна?
Сначала воины креатива написали три тома так называемого «Проекта „Россия“» и разослали его по редакциям, выдав за секретную разработку.
И естественно, главным врагом Отечества в концепции воинов креатива стала Америка, что лишний раз доказало их глубоко идеологическую природу: они ориентированы не на самого сильного и даже не на самого опасного противника, а на того, кто им враждебен на уровне базовых установок. Сама идея свободы, которую Америка столько раз профанировала, но за которую продолжает упрямо держаться, невыносима для воинов отечественного креатива, как ладан для чёрта. Америка рулит миром, её заговоры повсюду, она обложила нас, как волка, и дразнит, как собаку. Чекисты вообще очень любят быть бедными, вы заметили?
Дальше они шлёпнули на рынок роман, который так и назывался «Воины креатива». Это было уже не публицистическое, а художественное продолжение «Проекта „Россия“» с конспирологической фабулой, закрученной, естественно, вокруг тайного общества гениальных креативщиков. Креативщики эти умудрились рекламировать Россию лучше всех и привлекли к ней сердца всего регрессивного человечества, а помогала им в этом — не поверите — православная молитва.
Теперь, через два года (такая у них периодичность — быстрее не могут даже с молитвой), воины, явственно обозначив свою принадлежность к проекту на суперобложке, тиснули «Американское сало», предварительно завешав всю Москву его рекламой. Что вам сказать? Я и так уже замечаю, что пишу несмешно. Это происходит по той же причине, по какой в эпоху Путина — Медведева нет свежих политических анекдотов, только переделки допотопных. А почему? А потому, что всё и так смешно. И потому я избавлю вас от иронического пересказа этой книги, в которой действуют Даниил Кушма, Юрий Ищенко, Виктор Янушевич, Юлия Тимоченко, Глеб Повлонский, Марат Гельбах и т. д. В эпиграфах — чрезвычайно «смешные» фрагменты украинской рекламы (ось бачьте, яка смишна мова!). Образчик риторики я вам, пожалуй, приведу: «Факт остаётся фактом, всё равно за людей никто украинцев считать не будет, как бы они ни вставали на задние лапы, как бы ни служили и как бы ни давали лапу. Русских боятся и даже в глубине души уважают, а этих подражателей Европе и цивилизации рассматривают как весёлую забаву».
Простите. Мы, нормальные люди, к этому непричастны, но простите нас за них. За сюжет про поставки в Украину американского лярда 1945 года, про восстание крымских татар и военный переворот, приводящий к власти в Киеве пророссийского военного. Простите за послесловие, где сказано, что это не антиутопия, а руководство к действию. Простите за то, что издательство «Алгоритм» издаёт это стотысячным тиражом и никто не привлекает издателя и анонимных авторов к ответственности за разжигание межнациональной розни.
Я уверен, что мы их найдём и покажем вам их креативные лица, чтобы вы чётко знали, с кем не следует ассоциировать слова «русский» и «Россия».
А пока читайте «Американское сало» и радуйтесь, что вас ненавидит всякая сволочь. Это тоже отличный стимул для самоуважения.
№ 15, 9 апреля 2009 года
Мнение: первые шаги патриарха Кирилла показали, что церковь снова отвернулась от людей, чтобы дружить с государством
В Украину приехал патриарх Московский и всея Руси Кирилл, демонстрируя этим политически мотивированную экспансию РПЦ
Визит патриарха в Украину — само по себе дело, безусловно, благое. Впрочем, в том, что он благословил недавно байк-шоу в Севастополе, тоже нет ничего катастрофического. Вопрос в другом: имеют ли эти проявления интереса к Украине цели дружеские и мирные, или это намерение лишний раз напомнить о том, что некогда все мы были едины и что Россия остаётся старшим братом, главным законодателем идеологической и политической моды. Было бы крайне грустно допустить второе — между дружбой и доминированием имеется существенная разница, и пока у нас нет решительно никаких оснований говорить о том, что агрессивная и ксенофобская риторика государственного православия в России сменится чем-нибудь симпатичным и толерантным.
Олигарх Борис Березовский любит повторять фразу, приписываемую Андрею Сахарову: «Смысл жизни — в экспансии». Вероятно, они вкладывали в неё разные смыслы. Сахаров, очевидно, имел в виду пропаганду своих принципов, подкреплённую образом жизни, жертвенностью, готовностью доказать проповедь делом.
Пожалуй, именно экспансии в сахаровском смысле этого слова ждали от православной церкви после смены патриарха. Всем хотелось, и вполне справедливо, чтобы влияние церкви возросло, чтобы её роль в общественной жизни России усилилась, чтобы она стала интересна молодёжи (которую уже, если честно, вообще мало что интересует). И, наконец, чтобы она превратилась в общественный институт, способный что-либо противопоставить тотальному влиянию государства. Государство же в сегодняшней России отвечает за всё — от инноваций до демократии, от вдохновения до любви.
При этом у православия есть всего два пути реально усилить свою экспансию и влияние в обществе. Первый путь — присоединиться к самым негативным массовым тенденциям. Второй — стать им поперёк дороги и противопоставить этим тенденциям цивилизационную сущность христианства.
Конечно, ожидать, что патриарх Кирилл станет в оппозицию к власти, наивно. В течение всей своей пастырской деятельности, активной и временами благотворной, он проявлял умение умного человека приспосабливаться к обстоятельствам.
Можно было, однако, надеяться, что в этих обстоятельствах он готов предложить людям не государственную доктрину изоляционизма, страха перед окружающим миром и враждебности ему, не уверенность в том, что православие — последний оплот истинной веры в царстве торжествующего мондиализма (нового мирового порядка, глобального мира. — Фокус), а нечто иное.
Между тем первые же пасторские шаги патриарха Кирилла показали, что изоляционизм будет присущ церкви и в дальнейшем и что экспансия продолжится, к тому же в самых жёстких и агрессивных формах. И как бы мы ни относились к предыдущему патриарху — Алексию II, он вряд ли бы стал фотографироваться на фоне рок-кумиров и благословлять байкеров. Разумеется, русская церковь нуждается в популяризации, но популяризация не тождественна полному «омассовлению». И опираться на рокера Паука, записавшего недавно альбом «Орден сатаны», — значит, лишний раз доказывать, что русское православие уже не брезгует для самоутверждения решительно никакими союзниками.
Экспансия русской церкви только тогда бы стала великим делом, если бы это была экспансия в духе христианской жертвенности. К сожалению, пока мы наблюдаем самоутверждение, которое ничего общего не имеет с проблемами частного человека в России. Церковь снова отвернулась от людей, чтобы дружить с государством. Такая дружба, конечно, бывает плодотворной и продуктивной, но не в те времена, когда государство опирается на самые деструктивные силы. Поэтому не думаю, что это благое начало для пастырского служения. Хотя, конечно, продолжаю ожидать от патриарха Кирилла революционных свершений — на благо веры.
№ 30(142), 27 июля 2009 года
Мнение: плата за независимость страны необходима и велика
Главное впечатление от Украины в последнее время — в некоторых отношениях симпатичная и даже полезная, но, ничего не поделаешь, усиливающаяся провинциальность.
Я хотел бы реабилитировать это понятие, снять с него однозначно негативный флёр: о неизбежных вещах не стоит судить в категориях «хорошо-плохо». Основные черты провинциализма, как я его понимаю, это, во-первых, почти болезненная сосредоточенность на внутренних делах в ущерб проблемам остального мира: постановка себя в центр мироздания при резком снижении интереса ко всему, что происходит у соседей.
Во-вторых, это озлоблённая реакция на любую критику и даже недостаточно восторженную оценку, поиски происков, борьба с реальными и выдуманными врагами. В-третьих — эксплуатация собственного прошлого, фольклорных архетипов, выдающихся достижений; всемерное раздувание своей роли в истории; лихорадочные попытки обзаведения собственной великой историей, что приводит к безмерному преувеличению событий, того не заслуживающих.
