И мужество нас не покинет...
Интересно, если её саму положить на весы, на сколько она потянет... Лет двенадцать тому назад на таком же примерно шабаше эти стихи читал известное лицо греческой национальности по имени Гавриил. Где теперь его карманные часы? Где теперь его захребетное мужество?.. Где сам Гавриил?.. А дама тут же возгласила: "Путин вводит в стране сталинизм! Путин вводит в стране крепостничество. Сегодня он продает целый коллектив журналистов НТВ американцу Йордану, а завтра обменяет меня на борзую суку в коммунистическую Молдавию, где уже построили мыловаренный завод для переработки демократов".
Вот уже несколько лет куда-то задвинутый журналист Александр Шашков вдруг вспомнил патриотический клич, сотрясавший в советские времена весь мир, и рявкнул: "Йордан, гоу хоум!" Сенсация! И он тут же ласково промяукал: "Я знаю Киселева пятнадцать лет, и ни разу мне за него не было стыдно". О, святая простота! Ведь все поняли, что сей факт характеризует моральный уровень не Киселева, а твой собственный... О верности вождю решительно заявила и беленькая парламентская мышка Мацкявичус: "У нас хотят отнять нашего капитана. Мы его не сдадим. Костьми ляжем!". Признаться, у меня такое впечатление, что капитана хотят не отнять для дальнейшего использования, а просто выбросить за борт, как старую ненужную калошу... "У Киселева масса недостатков, — продолжал о том же коллега Кондулуков, — но последний год он не гнётся. В Кремле существует проблема несгибаемого Киселева". Ну, во-первых, за эти годы Киселев уж так наизгибался перед бандитским режимом русофоба Ельцина, окруженного хайками, что если еще раз согнется, то уже не разогнется. Во-вторых, проблема Киселева существует не только в Кремле, но, по некоторым данным, и в Бутырках тоже. А как показало дорожно-транспортное происшествие с коллегой Доренко, возможны и другие варианты. Впрочем, не о Киселеве ли в том числе напевал свою милую рекламную песенку генерал Чернота, торгуя на стамбульском рынке самодельными куклами: “Не гнется, не ломается, а только кувыркается...”
Подхваченная вихрем энтэвэшного патриотизма выскочила изготовительница сенсаций, уже седенькая, но способная, пожалуй, на всё Политковская, которую теперь, после её поездки в Чечню и наглого выступления в "Гласе народа", русские офицеры зовут Ховроньей из "Новой газеты". Казалось, и она вот-вот разрыдается: "Я — женщина, а не газетная свинья! Меня зовут Анна, а не Ховронья!.. Я — женщина. Можете проверить. Я боюсь закомплексованных мужчин. У меня никаких комплексов. Пусть мужчины меня боятся. Наше поголовье огромно. Победа будет за нами!.."
А ведущий передачи "О, счастливчик!" так зашелся в патриотическом экстазе, что брякнул: "Я говорю о имени Льва Толстого!.." И вот, мол, Толстой требует, чтобы Киселев остался генеральным директором НТВ. Ну вы только подумайте... Нет для этой публики никаких препон!.. Да это же все равно, как если бы от имени Толстого заговорил князь Ипполит из салона Анны Павловны Шерер. Его главная особенность состояла в том, что "он так же, как другие, не понимал того, что значили сказанные им слова". Это все равно, как если бы сам Евгений Киселев объявил, что Лермонтов именно в его защиту написал:
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свобод, Евгения и славы палачи...
Тут внезапно возникла активнейшая Ирина Петровская из прогрессивнейших "Известий" и возгласила здравицу: "Хай живе НТВ!" Прекрасно! Но я уточнил бы:
Хай живе НТВ! —
Только лучше не в Москве,
Не на нашей русской ниве,
А в любимом Тель-Авиве.
ВСКОРЕ НА ЛЫСОЙ ГОРЕ ОБЪЯВИЛАСЬ и сама Хайка Сорокина с таким словами на устах: "Есть что-то, черт возьми, что отличает нас от других, — чувство локтя, товарищества!" Конечно! Вот, допустим, Киселев к радости Альфреда Коха малограмотно и упоенно лжет в своём фильме о Ленине. И вы, мадам, стоя локоть к локтю с ним, из чувства товарищества и к восторгу того же Коха малограмотно и упоенно лжете в своем фильме о Великой Отечественной войне. А рядом с вами, локоть к локтю, стоит Татьяна Миткова и тоже из чувства товарищества и к ликованию Коха малограмотно и упоенно лжет по любому поводу, включая праздники, юбилеи и даже похороны. Умер, например, академик Лихачев, и она вещает: "На долю этого великого ученого выпало двадцать лет страшных сталинских лагерей..." А на самом деле он отбыл в Соловках около трех лет. И порядок в этом страшном сталинском лагере был такой, что когда у молодого ученого возникала потребность поработать в библиотеке, он писал прошение начальству и его на нужный срок отпускали в Ленинград. Об этом он рассказывал по телевидению сам, но, конечно, в советское время, а не в пору благоухания демократии.
Шабаш не мог, конечно, обойтись без еврейской красавицы Евгении Альбац, именующей себя независимой журналисткой, но носящей в себе ту же заразу, что все НТВ. Она, как Явлинский, взрывалась, словно атомная бомба, несколько раз : "Отнимают не НТВ — отнимают свободу, дыхание, будущее наших детей, внуков, правнуков и родственников в Израиле. Но они нас боятся!.." Действительно, не бояться её, даже на экране, невозможно...
Появился вездесущий perpetuum-пустопляс Борис Немцов. Как известно, в прошлом году он провозгласил: "В ХХI век — без коммунистов и СПИДа!" Русские коммунисты ответили: "Вперед — без Немцова и сифилиса!" Так вот, он изрек: "Россия без НТВ жить не может!" Его клич тотчас подхватил, наращивая общий галдеж, Игорь Яковенко из Союза журналистов: "Россия без НТВ — это другая Россия. Не надо россиян считать быдлом". Святая правда, если только после слов "не надо" вставить "Киселеву и его кагалу". Это вдохновило на очень решительное признание телезрительницу Татьяну Тарасову: "Я верю НТВ на сто процентов. Если НТВ не будет, мы здесь жить не будем!" Интересно, где она со своими процентами сейчас? Не в Оклахоме ли? А может быть, имелось в виду самосожжение? Не она ли потом под именем Юлии Григорович устроила в парламенте Украины замедленную инсценировку самосожжения? Неизвестно...
Венедиктов с "Эха Москвы", алча наших долгих рыданий по поводу его страданий, взвизгнул: "Это бандитский передел собственности!.." А ты, милок, чего ожидал, на что надеялся, всеми силами способствуя созданию бандитского строя?.. Протоиерей Михаил Ардов, сын натужного юмориста Виктора Ефимовича Ардова, тоже решил ударить по бандитизму: "Мы никогда не признаем бандитский красный флаг! Мы всегда будем сидеть при звуках александровского гимна!" Академик Сахаров, если кто помнит, тоже не вставал при исполнении гимна на съезде народных депутатов. Не за это ли Бог вскоре прибрал его?
Вдруг перед глазами мелькнул в руках какого-то энтузиаста свободы плакат: "Россия! Разве Альфред Кох лучше ящура?" Замечательно! Разумеется, Кох ничуть не лучше. Но как уместен были бы еще и такие плакатики: "Россия! Разве Сорокина лучше, чем коровье бешенство?" "Разве Шендерович полезней холеры?" "Разве Миткова приятней хронической диареи?.." В их отношении к Альфреду Коху особенно ярко обнаружилось нутро киселевских журналистов. Евгений Кириченко теперь вдруг вспомнил, что Кох — гнусный русофоб. "Он ненавидит Россию! — надрывался оратор. — Он сказал, что наша родина — сырьевой придаток". Правильно, сказал, и не как-нибудь, а похахатывая. И не кому-нибудь, а корреспонденту радио Израиля, тень которого ежедневно и ежечасно витает над вашим экраном, с которого даже прогноз погоды объявляет родич Хайки Мильман. Разве вы не помните, Кириченко, беседу Киселева с Ясиром Арафатом? Ваш с потрохами запроданный шеф так яростно защищал интересы Израиля, что Арафат остолбенел: "Где я нахожусь? Это Москва или Тель-Авив? С кем я беседую? Кто вы по национальности? Кому вы служите?" И Киселев ответил: "Я служу своей фирме". Не родной стране, а фирме, которую содержит обворовавший вашу родину кровосос Гусинский, гражданин Израиля, заместитель председателя Всемирного еврейского конгресса. Для вас это всё новость?..
А сказал Кох не только, что Россия — сырьевой придаток, как сдержанно заметил Кириченко. Прошло уже два с половиной года с того интервью, а русские люди забывчивы на зло, так что есть смысл кое-что напомнить из высказываний этого фашистского недобитка: "Народ не был ограблен приватизацией... Россия получила... э... э... э... порядка 20 миллиардов долларов, и этого достаточно... Будущее России — сырьевой придаток. Далее — развал, превращение в десяток маленьких государств... Россия никому не нужна (смеется). В мировом хозяйстве нет для нее места... Россия только мешает. Участь её безусловна печальна... Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!.." Дальше он слово в слово повторял упоминавшегося Пьецуха: "Я не понимаю, чего такого особого в этой России?.. Никаких перспектив у нее нет (смеется). Ну, Примаков, если видит, пускай работает (смеется)... Как ни верти, это обанкротившаяся страна. Любые методы хозяйствования здесь бесполезны... Русские до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой ХIХ века, они уже не в состоянии ничего нового сделать.. Да, безрадостная картина. А почему она должна быть радостной? (смеется)... Этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил..."
