Путь КНР к международному признанию был долгим и нелёгким. Только в 1971 году пекинское правительство заняло место Китая в ООН и в его Совете Безопасности (до того "законным" представителем Китая во всех международных организациях считалось правительство Тайваня).
В 1982 году в стране начались социально-экономические реформы, последовательное осуществление которых сделало Китай новой "мастерской мира", главным производителем товаров и услуг (нефинансового характера) в глобальной экономике. Среднегодовые темпы экономического роста за последнюю треть века, согласно денежному показателю ВВП, составляли свыше 9%, а по показателям реального производства - свыше 10%.
В праволиберальных кругах современного российского общества весьма распространена - можно даже сказать, господствует - и, во всяком случае, активно транслируется скептически-негативная оценка "китайского пути", которая не просто проводит аналогии китайской модернизации со "сталинским рывком" 30-х годов, но и ставит между ними фактический знак равенства: мол, и в том, и в другом случае модернизация шла "с низкого старта", а потому имеет встроенные "пределы роста", и, следовательно, КНР в самое ближайшее время должна столкнуться с теми же проблемами, с которыми Советский Союз столкнулся в 80-е годы - разумеется, с необходимой поправкой на особенности места и времени. Уже в конце 90-х годов, сразу же после российского дефолта, эту, без сомнения, концептуальную и политически значимую идею впервые и очень жёстко озвучил известный праволиберальный экономист, профессор Высшей школы экономики Владимир Мау. Однако, поскольку Китай на протяжении последнего десятилетия продолжал демонстрировать весьма впечатляющие темпы социально-экономического развития, в одной из последних, уже менее радикальных, вариаций на тему "китайского пути" Мау делает весьма характерные оговорки: "Социально-экономическая структура китайского общества близка к советской, однако не 80-х годов, а периода нэпа. Соотношение городского и сельского населения, структура ВНП и занятости, уровень грамотности, система социального обеспечения населения и, соответственно, корреспондирующие со всем этим среднедушевой ВНП и бюджетная нагрузка на экономику (доля бюджета в ВНП) в СССР 1920-х-1930-х годов и в КНР 1980-х-1990-х годов в значительной мере совпадают. Не вдаваясь здесь в более подробное рассмотрение этого вопроса, отметим лишь, что китайская трансформация является свидетельством в пользу принципиальной возможности "мягкой" индустриализации нэповской России В лучшем случае китайский опыт служит лишь подтверждением возможности экономической программы развития нэпа Н. Бухарина в его полемике с И. Сталиным На протяжении последующих десятилетий вопрос о жизнеспособности бухаринской модели, о ее совместимости с коммунистическим тоталитаризмом являлся предметом теоретических дискуссий. Китай продемонстрировал, что эта модель является реальной, практической альтернативой. Правда, здесь следует особо оговориться, что речь идет о принципиальной экономической возможности такого развития, но не о его политической реализуемости в конкретных советских условиях 1920-х-1930-х годов".
Однако метод исторических аналогий, использованный Мау и его единомышленниками, которых можно назвать "мауистами", вряд ли можно считать адекватным для описания социально-экономических процессов, происходящих в современной КНР, а с предлагаемой ими трактовкой не позволяют согласиться следующие особенности китайской модернизации:
- системная модернизация Китая впервые в истории осуществляется к "постидустриальному", глобализационному уровню общественного развития;
- системная модернизация Китая впервые в истории затрагивает настолько масштабную человеческую общность - более полутора миллиардов человек (включая жителей Тайваня и "хуацяо");
- системная модернизация Китая проводится впервые в истории самого Китая и, похоже, представляет собой единый, растянутый более чем на столетие, процесс, от Сунь Ятсена до Си Цзяньпина;
- истинные цели и движущие силы системной модернизации Китая, в соответствии с традиционными "даосскими" стратагемами его культуры, не только не декларируются, но и тщательно скрыты (или просто непонятны, а потому "невидимы") для "непосвященных": как "внешних варваров", так и подавляющего большинства собственного населения.
Здесь также следует отметить, что и русская, и китайская цивилизации, в отличие от "двоичной" западной, основаны на принципе троичности, что предопределяет как их совместимость между собой (и с индийской цивилизацией), так и их принципиальную несовместимость с "цивилизацией Запада". При этом исторический опыт Китая за последние 65 лет - точно так же, как исторический опыт СССР - подтверждает, что социальный и технологический прогресс вовсе не является исключительной прерогативой Запада.
Олег Щукин
9 октября 2014 0
Политика Экономика
Или почему не победит «революция зонтиков»
Шедшие в Гонконге с 27 сентября массовые протестные акции под лозунгом "Occupy Central" (Центральный квартал, где расположены здания органов власти), во всём мире рассматривается как ещё одна "точка управляемого хаоса", созданная в интересах "империи доллара". Такая же, как Афганистан, Сомали, Ирак, Ливия, Сирия или Украина. И если операция американских спецслужб, уничтоживших в ходе событий 11 сентября 2001 года несколько сотен граждан США, предшествовала вторжениям в Афганистан и Ирак, то нынешним гонконгским волнениям предшествовала явно "тренировочная" акция "Occupy Wall Street", начатая еще в сентябре 2011 года и множество её "клонов" в других странах мира.
Но в гонконгском случае, похоже, количество было готово перейти в качество. Поскольку под вполне реальной угрозой "цветной революции" оказался один из крупнейших финансовых центров не только азиатско-тихоокеанского региона, но и всего мира. И нельзя сказать, что неожиданной - еще в августе под требованием провести прямые выборы местных органов власти поставили свои подписи более ста тысяч человек. Продление Пекином "переходного периода", в течение которого главу администрации Гонконга избирает коллегия выборщиков из 800 человек, с 10 лет сначала до 15, а затем - и до 20, то есть до 2017 года, разумеется, может быть оспорено населением данной территории.
Но поводом (не причиной, а именно поводом) для протестных выступлений стала избирательная система Гонконга, практически идентичная избирательной системе США (где президента также избирает коллегия выборщиков) и, отчасти - Великобритании (где Палата лордов является аналогом коллегии выборщиков). Видно, что для англосакса здорово, то китайцу (или гонконгцу?) смерть.
Но если бы не отсутствие прямых выборов, то наверняка нашёлся бы и иной предлог для протестов. Вспомните, как Россию "прессовали" то за "нарушение прав детей на усыновление гражданами США", то за запрет гей-пропаганды - пока, наконец, все эти темы не были закрыты темой Украины, Крыма и "российской агрессии"? У "вашингтонского обкома", а следовательно - и у подконтрольных ему глобальных масс-медиа, та же "логика управдома", что и у героини Нонны Мордюковой в комедии "Бриллиантовая рука": "Россия запрещает усыновление детей. А этот странный запрет гей-пропаганды? И мы совсем не удивимся, если выяснится, что она сбила "Боинг" и ввела свои войска на Украину!.."
Кстати, основной движущей силой "Occupy Central" в Гонконге, является молодой "офисный планктон" - разумеется, не весь, но та его часть, которая связана с "долларовым сектором" глобальной экономики. А эта часть в любом крупном финансовом центре по определению не маленькая. И её свобода, её права, её уровень жизни напрямую зависят от того, как себя чувствует Его Величество Доллар. И эта часть готова на многое, если не на всё, чтобы сохранить нынешний статус-кво, при котором американская валюта обслуживает 80-85% мировых транзакций. Короля играет свита. И среднестатистический Джим Во из Гонконга, работающий менеджером хедж-фонда из структур Bank of America или Goldman Sachs, будет землю грызть, чтобы эти структуры не рухнули.
А Китай и Россия, вместе с другими странами БРИКС и "третьего мира" в целом, за последние годы активно работают именно против "империи доллара". Последним шагом стал саммит БРИКС в Бразилии, на котором было принято решение о создании нового международного расчетного центра в Шанхае. Не в Гонконге, заметьте, а в Шанхае. Эти моменты, эти угрозы воспринимаются на подсознательном уровне. А преобразовать такого рода восприятия и страхи в публичные и массовые протесты - уже техническая задача для специалистов соответствующей квалификации.
Пока трудно сказать, насколько "выборная тема" в Гонконге была связана с интересами конкурентов из "империи доллара", а насколько - с интересами партнеров, скажем, из той же Великобритании. Или из других стран мира, не исключая сами США.
