Мы оставляем в стороне время первобытности, так как там речь может идти о переходе от животного состояния к цивилизации. Поэтому первой эпохой традиционного общества мы будем считать время т. н. «военной демократии». Эта эпоха становления традиционного общества может быть охарактеризована следующими чертами:
— Формирование традиционных норм, определяющих принципы социального устройства, и поддержание авторитетом общества неуклонного соблюдения уже сформированных норм.
— Формирование социальной элиты и ее кланов, возникновение элементов государственности и эксплуатации (устойчивого неэквивалентного обмена).
— Внутренняя конфликтность формирующейся элиты. Кланы элиты и другие новые социальные слои еще тесно связаны с остальным обществом и между собой.
— Формирование секторов экономики, основанных на эксплуатации, постепенная концентрация ресурсов в распоряжении элиты.
Рассматривая следующую эпоху, мы должны определить свою позицию в споре вокруг «рабовладельческой формации», с которой хронологически совпадает эпоха, наступающая вслед за становлением традиционного общества. Как мы уже видели, концепция «азиатского способа производства» была основана на отсутствии на Востоке доминирующего рабовладельческого уклада. Но и в античных обществах рабовладельческий уклад не был даже «первым среди равных». Античные общества представляли собой прежде всего не сообщество рабов и рабовладельцев, а систему, объединявшую граждан и неграждан. Причем корпорация граждан эксплуатировала остальное население через систему налогового типа (это касается и греческих союзов, и Римского государства после того, как корпорация граждан сформировалась и приступила к завоеваниям). Такая система принципиально не отличается от Восточных деспотий, где господствующим классом также является государственная корпорация (этакратия), а крупнейшим — общинное крестьянство. Такой же «стержень» социальной структуры можно обнаружить и в ряде «раннефеодальных» обществ (их все же не решились квалифицировать как «рабовладельческие»), например — на Руси в X–XI вв.[21]
Между римской и, например, египетской моделями традиционно-этакратической формации существуют важные отличия, напоминающие (и не случайно) различия между западным и восточным вариантами тоталитаризма (периода реакции в индустриально-этакратическом обществе). Первая модель ориентирована на внешние завоевания, получение ресурсов путем агрессии против соседних народов. Именно с помощью внешних завоеваний государство получает и рабочую силу для хотя и вспомогательного, но важного рабовладельческого сектора. Для второй модели внешняя экспансия важна, но не является вопросом жизни и смерти. И рабовладельческие хозяйства здесь базируются не только на притоке пленников, но и на «внутренних ресурсах».
Переход к этакратической эпохе после эпохи становления традиционного общества почти неизбежен (исключения уникальны, их гораздо меньше, чем количество стран, которым удалось миновать периоды реакции в других эпохах). Сформировавшись, разрастающаяся элита уже не может удовлетворить свои потребности в рамках «взаимовыгодного» сотрудничества с обществом, как в эпоху «военной демократии». Этакратия консолидируется и наносит по обществу удар (либо консолидированное общество превращается в корпорацию и завоевывает себе подданных). Элита отчуждается от общества, и каждый ее член отчуждается от оставшихся вне корпорации общин. Он может существовать только как представитель корпорации. Этакратическая система порождает таким образом общество, которое имеет следующие важнейшие черты:
— Резкое усиление власти социальной элиты, ее консолидация в противостоянии остальному обществу (населению), разрушение или значительное ограничение механизмов контроля над элитой со стороны общества.
— Все структуры социума подчиняются руководству центра, а несовместимые с этим структуры уничтожаются. Такая же перестройка проходит и в элите, что может сопровождаться кровавым террором.
— Широкое применение внеэкономических форм принуждения к труду (рабство). Внедрение крупных хозяйственных форм.
— Распространение «гигантомании» на сферу культуры.
— Повышение агрессивности внешней политики.
Эта эпоха — своего рода пик, и в то же время кризис традиционного общества. Дальнейшее развитие отчужденной от общества элиты, которое обеспечило невозможные для предыдущей эпохи достижения культуры (кстати, вполне сравнимые с достижениями эпохи последующей), приводит к разорению экономики традиционного общества. Она просто не выдерживает такого интенсивного расходования ресурсов. Столкнувшись с кризисом, этакратическая система некоторое время может существовать за счет внешней экспансии. Но когда агрессия встречает непреодолимое сопротивление других народов, коренная трансформация системы становится неизбежной.
Направления этой трансформации определяются самим характером кризиса традиционного общества в этакратическую эпоху. Отчуждение элиты от общества должно быть смягчено, ее составляющие должны быть теснее связаны с конкретной природно-хозяйственной средой. Это предопределяет децентрализацию элиты в следующую эпоху. Одновременно совокупные потребности элиты должны быть ограничены, а духовные достижения предыдущей эпохи хотя бы в значительной мере — сохранены. Эту функцию выполняет духовная корпорация церкви, которая поддерживает единство децентрализующегося социума и прочность его устоев. Так этакратическая иерархия постепенно преобразуется в систему феодального патернализма. Эта система более гибка, и традиционное общество получает дополнительные возможности внутреннего развития в новую, «феодальную» (точнее — феодально-этакратическую) эпоху. Перечислим ее черты, которые предопределены таким направлением развития:
— Установление системы взаимного покровительства на всех уровнях социальной системы, медленное расширение границ, в рамках которых представители каждого социального слоя относительно свободны. Попытки перейти эти границы, нарушить установленную сферу свободы вызывают жесткие репрессии.
— Господство автономных кланов элиты (как правило, по территориальному принципу) и борьба за сферы влияния между ними. Высшее руководство лавирует между кланами, которые концентрируют власть в своих руках в ущерб центру. Последний пытается приобрести социальную поддержку вне основных кланов элиты.
— Децентрализация экономической системы.
— Рост роли духовной культуры в регулировании жизни общества. Усиление социального значения идеологических дискуссий в рамках господствующей доктрины. Преследование авангардных форм культуры, инакомыслия и нонконформизма.
Трансформация традиционного общества позволяет выйти на принципиально новый путь развития цивилизации — индустриальный. Выход из этакратического кризиса смягчает остроту вставших перед обществом проблем, но не решает их. Потребности элиты хотя и ограничены, но все же растут. Основная масса населения по-прежнему отторгнута от достижений духовной культуры (хотя в упрощенном виде население приобщают к религиозной культуре). Постоянной проблемой остается избыточное население, которое теперь не вовлечено в этакратическую корпорацию и рабовладельческие хозяйства. Одновременно возникают и новые возможности для решения этих проблем — представители элиты ближе к конкретному хозяйству, они могут со временем заняться его реорганизацией для получения большего количества благ в свою пользу. Само появление «излишнего» населения позволяет преобразовать всю эту массу (в случае разрушения системы церковного и общинного вспомоществования) в свободную рабочую силу, отчужденную от средств производства. Таким образом, трансформированное традиционное общество постепенно создает универсальные предпосылки для реорганизации хотя бы части хозяйства на новых «рациональных», индустриальных принципах, когда от средств производства отчуждены уже работники, когда может широко внедряться разделение труда, специализация на всех уровнях.
Но в условиях «феодализма» зачатки индустриализма все же не могут быстро развиваться. Эта эпоха слишком нестандартизирована (множество границ, народностей со своими языками и мерками, вооруженная борьба кланов по каждому поводу и т. д.), в ней слишком сильны принципы патерналистской иерархии, когда происхождение важнее финансового состояния. Полноценное становление индустриализма наступает только тогда, когда борьба элит за сферы влияния ослабевает (иногда — при активном участии связанных с зачатками индустриальной культуры городских слоев), и в обществе наступает относительное равновесие.
Итак, эпоха трансформации традиционного общества (феодально-этакратическая) сменяется эпохой становления индустриального общества («позднефеодальной», аграрно-индустриальной, «абсолютистской»), в которой феодальный и индустриальный сектора сосуществуют в относительном равновесии (последний усиливается). При этом этакратическая система, ослабленная в предыдущую эпоху, также укрепляется, балансируя на противоречиях традиционной и новой элиты.
