Мы уже видим, как отчаянные попытки либералов всех мастей поссорить Россию с Трампом при помощи цитирования действительно болезненных высказываний членов его команды разбиваются (причём с обеих сторон) о равнодушное пожимание плечами: мол, ну да, конечно, у нас разные интересы, и они, конечно, будут сталкиваться, но это сущие пустяки на фоне того, что нас действительно объединяет.
Патриотическая революция носит характер национально-освободительной войны (пусть даже "холодной") против глобальных монополий — в первую очередь, против глобальных спекулянтов, привыкших уничтожать народы и зарабатывать сверхприбыли при помощи либеральной идеологии.
Эта идеология всё чаще воспринимается как кровавое мошенничество — и ничего больше.
Новая эра конфликтов
Надвигающийся новый "многополярный" мир отнюдь не благостен (о чём предупреждал ещё отчаянно выступавший против "однополярности" Е.М. Примаков). Он страшен, конфликтен и более всего напоминает межвоенный период с его яростной борьбой всех против всех, допускающей самые фантасмагорические союзы (например, польско-немецкий — против Чехословакии и Советского Союза).
Совсем не факт, что противоречия между патриотами разных стран останутся в тени на фоне их общей борьбы против либеральных глобальных спекулянтов, стремящихся любой ценой сохранить единый мировой рынок. Даже если их сегодняшняя контригра по разжиганию конфликтов между своими патриотическими оппонентами (в качестве примера можно посмотреть на отношение польских и украинских патриотов к российским) потерпит крах, конфликты между патриотами разных стран усилятся и выйдут на первый план по мере ослабления либеральных глобальных спекулянтов.
А те нелиберальные спекулянты, которые уже сейчас готовятся зарабатывать в условиях распада мира на макрорегионы, с огромным удовольствием будут подзуживать патриотов, ибо война приносит им значительно большую прибыль, чем мир.
" Трампономика " , как она есть
Противостояние с Китаем, несмотря на вал обрушившейся либеральной критики, отнюдь не является новацией Трампа — он всего лишь с большей яркостью и откровенностью выразил американский внутриэлитный консенсус, основанный на полном неприятии (как несовместимой с национальным суверенитетом США) экономической зависимости от торговли с Китаем и сохранения приобретённого тем американского госдолга.
И это выражение, в отличие от многих других обещаний Трампа, пока осталось только словами: он понимает силу Китая и совершенно не хочет дразнить его сверх меры.
Экономические новации Трампа в ином, и они уже одобрены бизнесом: вопреки обещаниям либералов, победа Трампа не только не обвалила, но и, напротив, подстегнула биржевые котировки.
Ключевая экономическая идеологема Трампа — рабочие места. Ему не нужен дешёвый импорт, как Обаме, — ему нужно, чтобы Америка снова работала. Для этого нужно вернуть на её территорию производства любой ценой — даже прямым административным принуждением.
Трамп будет добиваться повышения ставки ФРС, и не только потому, что без этого не удастся поддержать даже текущий баланс распадающейся американской экономики, а бесплатные деньги обессмысливают труд и создание рабочих мест, так как единственно-разумной деятельностью становятся спекуляции с этими деньгами.
Главной мотивацией Трампа, не просто оскорблённого и ошарашенного, но испуганного развязанной против него "холодной войной", сейчас должно стать истребление противников. Как бизнесмен он должен понимать: наиболее надёжный способ победы — уничтожение экономической базы врага. А повышение учётной ставки ФРС с эффективностью огнемёта делает банкротами большинство противостоящих ему либеральных глобальных спекулянтов.
Да, повышение ставки ФРС удорожит обслуживание американского госдолга, однако, как минимум, частично проблема будет, хоть и временно, решена усилением притока в США капиталов, привлечённых ростом доходности. А на худой конец Трамп может вспомнить о своём предвыборном обещании реструктурировать американский госдолг по старому принципу "кому должен, всем прощаю".
В целом, озабоченность его политикой в профессиональной среде вызвана не только пропагандистскими мотивами, но и вполне объективными проблемами резкого сужения масштаба рынков (при переходе от глобального рынка к макрорегионам). Трамп выражает объективную тенденцию и потому собирает урожай ненависти и страха перед ней. Но тенденция объективна, и нам всем предстоит, пусть и порознь, заново учиться жить в самостоятельных экономиках, управлять ими, преодолевать их монополизм и изыскивать качественно-новый технологический базис (ибо нынешний ориентирован на глобальный рынок и в существенной части неминуемо погибнет просто из-за сужения рынка, которое лишит его критически-значимых потребителей).
В этом новом мире Россия имеет колоссальные преимущества в виде массива так называемых "закрывающих" технологий (созданных в основном в военно-промышленном комплексе, но отражающих специфику русской культуры) — дешёвых и простых, но сверхпроизводительных, способных поэтому качественно повысить эффективность и снизить потребность в людях и производственных мощностях. Однако пока в российском госаппарате просто некому использовать имеющиеся у нас предпосылки для превращения в лидеров мирового развития.
Материал подготовлен в рамках реализации проекта "Научно-просветительская программа "Государство Российское: новый этап". При реализации проекта используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации от 05.04.2016 № 68-рп и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией "Российский союз ректоров".
«Ялта-2»
Юрий Тавровский
23 февраля 2017 0
возможен ли «равносторонний треугольник» в отношениях Москвы, Пекина и Вашингтона?
В начале XXI века, с интервалом примерно каждые пять лет, в мировой политике происходят этапные события.
В феврале 2007 года Владимир Путин на конференции по международной безопасности в Мюнхене выступил с речью, содержавшей следующую формулировку: "Россия — страна с более чем тысячелетней историей, и практически всегда она пользовалась привилегией проводить независимую внешнюю политику. Мы не собираемся изменять этой традиции и сегодня. Вместе с тем, мы хорошо видим, как изменился мир, реалистично оцениваем свои собственные возможности и свой собственный потенциал. И, конечно, нам бы также хотелось иметь дело с ответственными и тоже самостоятельными партнёрами, с которыми мы вместе могли бы работать над строительством справедливого и демократического мироустройства, обеспечивая в нём безопасность и процветание не для избранных, а для всех".
В феврале 2013 года во время беспрецедентной встречи с правящей элитой в форме "коллективной учебы Политбюро ЦК КПК" на тему "Решительно идти по пути мирного развития" Председатель КНР Си Цзиньпин заявил: "Мы будем решительно идти по пути мирного развития, но категорически не станем отказываться от наших законных прав и интересов и не будем жертвовать коренными интересами государства… Ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем вести торговлю своими коренными интересами, ни у кого не может быть ни малейшей надежды на то, что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов развития государства".
В январе 2017 года в своей инаугурационной речи 45-й президент США Дональд Трамп сказал: "Мы будем стремиться к дружбе с другими странами, но при этом будем руководствоваться только своими интересами. Мы будем укреплять союзы и создавать новые".
Каждое из этих программных заявлений не только влекло за собой последствия для всей мировой политики, но и меняло отношения в "глобальном треугольнике" Москва—Пекин—Вашингтон. Именно после своей мюнхенской речи Путин окончательно стал persona non grata для Запада, а Россия — главным объектом давления и провокаций. Именно после объявления Си Цзиньпина о "выходе из тени" всерьёз началось сдерживание КНР в военной и торговой областях. Именно после речи Трампа на инаугурации глобалисты-"неоконы" в США и по всему миру начали ожесточённую "гибридную войну" против него.
Приоритет национальных интересов объединяет Владимира Путина, Си Цзиньпина и Дональда Трампа, ярких лидеров трёх ведущих держав современного мира. Вопрос в том, какими они видят эти национальные интересы и смогут ли достичь если не их синергии, то хотя бы отказа от противостояния? Путин продолжает следовать "мюнхенским" курсом", и его принципы вряд ли изменятся. Си Цзиньпин тоже выдерживает курс "следования коренным интересам государства". Неизвестной величиной в этом уравнении пока остаётся Трамп. Ему ещё предстоит продемонстрировать серьёзность обещаний, которые он давал в ходе предвыборной кампании и в первых заявлениях уже внутри Белого дома.
