– Критики начала XX века, как это часто бывает, ошиблись. В наши дни – изначально очевидное и позорное падение интереса к чтению. Резко сузились читательские ряды. Измельчал прежде всего читатель, и прежде всего в странах «золотого миллиарда», где и умерла поэзия, а проза стала неприлично технологичной, «без божества, без вдохновенья». Там нет идеалистов. В российской литературе (пока ещё) достаточно интереснейших имён и текстов, чтобы не рыдать о её оскудении. Опять же, нам ведомо, что «большое видится на расстояньи». Но глобальная тенденция действительно видится крайне опасной; заметно, что и писательское сообщество в России дичает, дегуманизируется, оно обездомлено и нарциссично. И мало, мало достойной молодёжи. Зато, пожалуй, уже критически много зрелых писателей, которым вы не доверите посторожить свои вещи на вокзале.
– Почему писатели перестали быть «властителями дум»? Можете ли вы представить ситуацию «литература без читателя» и будете ли продолжать писать, если это станет явью?
– Мы живём в самоуверенном и беспамятном, отрицающем всякую иерархию ценностей мире. А высокое Слово – оно обесценено жуткой практикой и демагогией XX века. А информационный вал накатился на человека, и человек оглох, огрубел, усреднился, обмелел. Это стадный мир потребления, масскульта, постмодерна – занятия полых людей, мир реваншистского ликования серых людей, имитаторов и самозванцев. Впервые в истории человечества цивилизация фронтально противостоит культуре. Мы, старомодные люди, живём на наклонной плоскости и, вполне возможно, не сумеем передать культурную эстафету в грядущее, так как там будут и не вполне уже люди. У хакасов есть поверие: если ребёнок присел на порог (что дозволено только шаману), то он не вырастет. Боюсь, как ни горестно, в отсутствие всего святого миллиарды молодых людей уже успели «посидеть на пороге». Писатель им не нужен, а для власти вреден, американская она или российская, ибо на дворе, при останавливающемся времени, вульгарный неофеодализм «диких помещиков», культ грубой внепочвенной финансовой силы. А писать я стал бы и в ситуации «литература без читателя», я стоик, и таково моё естество. Но, к счастью (по Гейне), я до этого не доживу.
– На какой вопрос вы бы хотели ответить, но я его вам не задал?
– Например, за что можно уважать провинциального писателя (если он взаправду писатель, а не притворяется)? За то, что он без особой корысти, обречённый в маргиналы, сумел стать писателем, поднялся над бытовой графоманией среды. За то, что он элемент хребта, который держит Россию, в котором учитель, врач, хлебороб, рабочий; тем более что провинциальный писатель по совместительству ещё и один из них. За то, что пытается зажигать хотя бы лучинки над тёмными, неосвещаемыми краями, над которыми не всходит московское солнце. За то, что, работая на износ, ухитряется содержать семью и даже получать от неё (ох, не всегда!) моральную поддержку. За то, что он должен служить где-то за смешные деньги, потом подрабатывать, и поди найди её, подработку, в глубинке (жене нужны сапоги, ребёнку – пуховик и т.д.), а уж потом заниматься любимым делом – воспарять, «мыслить и страдать». За то, что он не помнит, когда отдыхал. За то, что ухитряется издавать, заведомо убыточно, книги за свой счёт и потом годами, кряхтя, отдаёт занятые деньги. За то, что выполняет свой долг, хотя любой сторонний человек напоминает ему о его бездарности и законах рынка…
: Empty data received from address
Empty data received from address [ http://www.lgz.ru/article/-24-6419-19-06-2013/don-i-klon/ ].
За три столетия лавра стала неотъемлемой частью Санкт-Петербурга, его отчётливым градообразующим элементом. Как многие монастыри и православные храмы, она пережила и осквернение, и поругание, и возрождение.
Можно только догадываться, почему Пётр I повелел заложить монастырь не в месте исторической победы в 1240 г. войск молодого князя Александра над шведами (при впадении Ижоры в Неву), а на окраине строящегося Санкт-Петербурга, в самом конце невской перспективы. Слегка нарушив точность географическую, Пётр I вскоре восстановил справедливость историко-духовного порядка: в 1724 г., через 500 с небольшим лет после Невской битвы, мощи благоверного князя Александра Невского были доставлены из собора во Владимире и под пушечный салют и звон колоколов внесены в Александро-Невский монастырь.
Невская обитель, по замыслу Петра, должна была стать "надеждой архиерейства", своеобразной кузницей кадров, где готовятся лучшие духовные силы Российской империи.
Что воплотилось в жизнь из замыслов Петра Великого, пусть каждый судит сам. Но отметим, что именно за подготовку «цвета архиерейства» Невский монастырь по указу императора Павла I стал Александро-Невской лаврой. Тогда же существовавшая в монастыре Славяно-греко-латинская академия получила статус Духовной академии.
Уже при императрице Елизавете Петровне в главном монастырском храме - соборе Святой Троицы – была установлена величественная и одновременно строгая серебряная рака. В ней и обрели покой мощи великого полководца, политика и духовного покровителя Санкт-Петербурга.
На Тихвинском кладбище лавры в Некрополе мастеров искусств нашли упокоение Ф. Достоевский, П. Чайковский, М. Глинка и другие выдающиеся деятели, составившие славу России.
К началу ХХ века на территории Александро-Невской лавры насчитывалось уже 16 церквей. Но случилась революция, и с 1918 г. на Казачьем кладбище большевики стали хоронить своих активистов. В настоящее время это кладбище именуется «Коммунистической площадкой» (оно же стало местом упокоения и для общественных деятелей постсоветского времени).
В 1920 г. весь комплекс лавры был взят под охрану советского государства уже как памятник архитектуры. Мощи святого князя Александра Невского в 1922 г. были перенесены в Музей религии и атеизма, устроенный в Казанском соборе, а серебряная рака отдана в Эрмитаж, где и пребывает по сей день. В те же богоборческие 20-е лавра была закрыта и практически разграблена. И лишь в 1956 г. Свято-Троицкий собор был возвращён церкви.
Нынешняя жизнь лавры – это жизнь церковной обители посреди многомиллионного города. Ежегодный поток туристов и паломников приближается к 100 тысячам. При этом лавра – действующий монастырь, в котором, помимо сорока насельников, подвизаются и монахи без сана, и послушники с кандидатами. Реставрационные работы в обители ведутся постоянно, и справедливо звучат слова наместника лавры епископа Кронштадтского Назария (Лавриненко): «Лавра должна быть монастырём, а не культурным заведением. А мне, может быть, Господь зачтёт мои труды по кирпичам, по цементу, по реставрации за молитвы».
7 апреля, в день Благовещения, в лавре прошли большие церковные и светские торжества, в которых приняли участие и представители городских властей. Именно в этот день губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко объявил о передаче лавре Благовещенской церкви, в которой находится могила другого великого русского полководца с лаконичной эпитафией: «Здесь лежит Суворов».
Отрадно, что светские власти города не отстраняются от дел духовных. Решается вопрос о возвращении в лавру из Эрмитажа раки Александра Невского. По этому поводу наместник монастыря сказал следующее: «Я понимаю, что этот вопрос может решить только глава государства, потому что есть закон о музейном фонде. Одно из главных качеств монаха – это терпение. Поэтому мы терпим, молимся и не оставляем надежды».
Одним из значимых событий празднования юбилея стала конференция «300 лет Александро-Невской лавры», которая открылась 16 мая в Святодуховском центре монастыря. Прозвучали доклады представителей МГИМО, СПбГУ, Санкт-Петербургской православной духовной академии, Хельсинкского университета, НИИ Российской академии художеств, Российского исторического архива и других научных и образовательных учреждений.
В рамках культурно-просветительской программы состоялся показ документального фильма «Александро-Невская лавра – 300 лет: история и современность», а также была развёрнута выставка фотографий, посвящённых архитектуре, истории и повседневной жизни монастыря.
Праздник будет продолжаться до 6 декабря – главного церковного праздника – дня преставления Александра Невского (в схиме Алексия).
Александро-Невская лавра стала не только духовным, но и культурным центром России. Под патронатом епископа Кронштадтского Назария ежегодно проходит вручение литературной премии им. Александра Невского, которая присуждается прозаикам , публицистам и поэтам, чьё творчество направлено на сохранение и продолжение великих традиций русской литературы. В Святодуховском центре проходят фестивали авторской и духовной песни им. Александра Невского и международный фестиваль «Невские купола». Частыми гостями лавры бывают поэты, музыканты, живописцы, и все они после прикосновения к святыням возвышаются духом.
