На расширенном заседании правительства Виктор Черномырдин заявил о неких «умельцах», которые «из завлабов рвутся в президенты».
Корреспонденты поинтересовались у Сергея Шахрая, не его ли имел в виду премьер.
— Я горжусь тем, что работал заведующим лабораторией МГУ, где прошел хорошую научную и практическую школу, — сказал Шахрай. — Однако и у меня после выступления премьера сложилось аналогичное мнение. На мое заявление о готовности уйти в отставку, которое я подал в ходе заседания, Черномырдин письменно ответил, что он «даже не знал», что я был завлабом. Таким образом, ко мне эта реплика не имеет никакого отношения.
А к кому имеет? К Гайдару?
СПРАВЕДЛИВОСТИ НЕТ И НИКОГДА НЕ БУДЕТ
Май 1994 года. «Круглый стол» в редакции «Вечерней Москвы». Выступает председатель Совета Федерации Владимир Шумейко:
— Вот говорят: демократы, коммунисты... Ну нет в России ни одного демократа и нет ни одного коммуниста. Это все условные наименования.
— Очень странно слышать это из ваших уст, — произносит кто-то.
— Я всегда об этом говорил, все пять лет. Есть люди с демократической формой мышления, есть люди с желанием построить демократию, но это долгий и нудный процесс, занимающий десятилетия, иногда столетия. В Европе этот процесс занял двести лет. И коммунистов у нас нет, потому что нет ни одного человека, который верит, что можно построить бесклассовое общество, где труд станет потребностью, где все равны и т.д. Это все библейские понятия — справедливость, правда. Никакой справедливости нет и никогда не будет.
ХОЧУ РАБОТАТЬ! А НЕ ДАЮТ!
Кремль. Середина октября 1995 года. Кабинет руководителя президентской администрации Сергея Филатова.
Журналист Александр Хинштейн. Сергей Александрович, сейчас я работаю над темой контроля спецслужб, и в первую очередь Службы безопасности президента, над властными структурами. Могли бы вы мне в этом помочь?
Филатов. Вы правильно сделали, что пришли... А здесь говорить не боитесь? (Показывает глазами на потолок.)
Хинштейн. Я лицо неофициальное. Скорее, это вам надо опасаться.
Филатов. Я ничего уже не боюсь... Но стоило вам только, войти в Кремль, как кому надо стало же известно: Хинштейн пошел к Филатову. Вы думаете, зачем журналистов начали водить под охраной? (Примерно год назад по распоряжению шефа Главного управления охраны Барсукова представителей СМИ стали от входа до кабинета сопровождать охранники, не давая зайти ни к кому, кроме как к заказавшему пропуск.) Чтобы знать, с кем они общаются... Тему вы подняли очень злободневную, важную. Я давно думал начать в открытую об этом говорить, но... Сам-то я готов в бой хоть сейчас, надо понять лишь, как это отразится на президенте. Я очень люблю Бориса Николаевича и не хочу доставлять ему неприятностей...
Понимаете, Александр Евсеевич, хочу работать, и, главное, могу! А не дают!!! Постоянные интриги, борьба под ковром. Отбирают людей, профессионалов, неугодных им. Бьюсь за каждого, но все равно отбирают. Увольняют тех, кто действительно болеет за Россию... Если человек не разделяет их точку зрения, близок с другими людьми— с «Мост-Банком», скажем, — все. Он обречен. Чуть что не так — достают досье...
— То есть на каждого сотрудника заведено «дело»?
— Я не могу это утверждать, но думаю, что так... Постоянно прослушивают. Я пытался пригласить специалистов, чтобы они проверили кабинет, меня отправили... в Службу безопасности президента!
ЧТО ПЕРЕХОДИТ ВО ЧТО
Ноябрь 1995 года. Совет Федерации рассматривает проект очередного закона. Председательствует Владимир Шумейко.
Депутат Лодки н. Владимир Филиппович, вы, конечно, хитрый политик...
Шумейко. О-о-о...
Л о д к и н. И порой ваша хитрость переходит в коварство.
Шумейко. Нет-нет.
Лодкин. Я понимаю ваш тактический...
Ш у м е й к о. Я бы сказал по-другому: вы умный, но ваш ум иногда переходит...
Лодкин. В коварство.
Шумейко. Я бы согласился — в изощренность.
ВОЙНА ПО ПРОСЬБЕ ТРУДЯЩИХСЯ
В 1996 году президент Ингушетии Руслан Аушев рассказал корреспонденту «Известий» Елизавете Домнышевой, как началась война в Чечне два года назад:
— Поздно вечером 28 ноября 1994 года меня пригласил к себе в Белый дом Виктор Степанович Черномырдин и сказал, что есть идея обратиться к президенту с просьбой о наведении в Чечне конституционного порядка. Он протянул мне бумагу. Когда я прочел текст, а он был небольшим, мне все стало ясно...
Аушев сказал:
— Виктор Степанович! Это война!
Черномырдин ответил:
— Да нет. Там просто наведут конституционный порядок.
И добавил, что все главы республик и регионов Северного Кавказа эту бумагу уже подписали. И в самом деле, под текстом стояли названия регионов и республик, главы которых были согласны с этим «Обращением». Аушев увидел фамилии президентов Адыгеи— А. Джаримова, Северной Осетии (Алании) — А. Галазова, Кабардино-Балкарии — В. Кокова, главы Карачаево-Черкессии В. Хубиева, глав соседних Ставропольского и Краснодарского краев Е. Кузнецова и Е. Харитонова, Ростовской области — В. Чуба.
Очередь оставалась за Аушевым. Но он, по его словам, единственный, да еще глава Дагестана М. Магомедов, кто не подписал документ о войне по просьбе «трудящихся». А остальным уж очень хотелось оставить след в истории. Оставили...
ЗЕРКАЛЬНАЯ БОЛЕЗНЬ
Январь 1995 года. Швейцария. Министра иностранных дел России Андрея Козырева на пресс-конференции журналисты спросили:
— А когда Ельцин помирится с главным реформатором России?
Речь, видимо, шла о Гайдаре. Но Козырев— хитрый придворный льстец. И он ответил, зная, что его слова передадут по закрытым каналам в Кремль:
— Чтобы Ельцину встретиться с главным реформатором России, ему достаточно подойти к зеркалу.
МЕСТО КРАСИТ ЧЕЛОВЕКА
Начало чеченской войны. Видный думский деятель Егор Гайдар выступает против силового решения конфликта. Он неоднократно подчеркивает, что по отношению к северокавказцам допустимо использовать исключительно «пряник».
Но несколько лет назад, когда Егор Тимурович входил в состав правительства и даже некоторое время возглавлял его, случилась ситуация, о которой поведал журналист Лев Сигал на страницах «Новой ежедневной газеты».
В Кабардино-Балкарии начались волнения, и российские власти арестовали вожака кавказцев-конфедератов Мусу Шанибова. Смутьян обратился к и. о. премьера Егору Гайдару с точно такими же речами, на что последний ответил:
— Власть не может демонстрировать слабость.
И после этого еще говорят: «Не место красит человека»?
ДЕНЬГИ ЕСТЬ, НО ИХ НЕТ
— Деньги у нас есть! И только неорганизованность вот такая... ведет к тому, что люди по два месяца не получают зарплату, — гневно заявил президент Борис Ельцин 30 января 1996 года.
15 февраля он снова заверил своих подданных:
— Я вам заявляю, с марта месяца проблем с заработной платой не будет!
25 февраля министр финансов Владимир Пансков в развитие президентского указания обнадежил россиян:
— Обеспечить людей заработной платой, и особенно бюджетную сферу, — это задача номер один.
Но уже 19 сентября новый министр финансов Александр Лившиц осторожно произнес:
— Мы не финансируем «по потребности» — мы финансируем по бюджету.
27 ноября первый вице-премьер Владимир Потанин скромно пообещал:
— ТЭК (топливно-энергетический комплекс) нам может объявить вендетту, но пенсионеров мы накормим.
6 декабря премьер Виктор Черномырдин с наигранным оптимизмом сказал:
— Ситуация позволяет с декабря нормализовать выплату пенсий и покончить с задержкой.
Но уже в канун Нового года премьеру ничего не оставалось, как признать:
— Люди и народ ждать больше не могут. Ибо ждать больше нечего...
ДОЛГ НАТУРАЛЬНЫМ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН
— Мы будем посылать российские части в состав миротворческих сил ООН, но это не может являться формой выплаты задолженности этой организации, — заявил осенью 1992 года министр иностранных дел России Андрей Козырев.
«Заявление министра можно расценить как некорректное, — отреагировала информированная российская газета «Коммерсантъ». — Выплата российского долга Организации Объединенных Наций (около 200 млн. долл.) в настоящий момент довольно обременительна, и Россия уже прибегала к «натуральной» форме его оплаты (российский батальон в Югославии)».
ЭТО В РОССИИ-ТО НЕ НАШЕЛ РАБОТУ?
Май 1997 года. Человек, лишивший в августе 1991 года Москву памятника Дзержинского, через шесть лет был помещен в польскую тюрьму, где в свое время сидел Феликс Эдмундович. Первый заместитель председателя Моссовета, советник президента России, депутат Госдумы — это все он, Сергей Станкевич.
