«Почему недавно вы оставили своего издателя?
Позиция «Патнэм» была такова: Набоков — слишком хороший писатель, чтобы заботиться о таких презренных пустяках, как большие деньги за все большее количество книг; позиция Набокова заключалась в следующем: каким бы он ни был хорошим писателем, ему все же нужно иметь достаточно денег, чтобы покупать карандашные точилки и материально поддерживать свою семью. Это было столкновение двух философий: одна — «патнэмовская» — идеалистическая, другая — набоковская — практическая» (New York Times Book Review. 1968. May 12, p.4).
Доджсон Чарльз Лутвидж (1832–1898) — таково было настоящее имя создателя «Алисы в стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье», вошедшего в историю литературы как Льюис Кэрролл. «скребл» — в Советской России эта игра называлась «Эрудит». Некий господин Ван Вин — главный герой создававшегося в то время романа «Ада». Под «темноволосой леди» подразумевается Ада, сестра и возлюбленная Вана.
М-р Вивиан Бадлоок — анаграммированное «Владимир Набоков». Включение в текст подобных анаграмм — фирменный знак набоковской поэтики, встречающийся в некоторых англоязычных произведениях писателя: в «Лолите», где фигурирует госпожа Вивиан Дамор-Блок, в «Аде» (ко второму изданию которой были добавлены примечания некоего Вивиана Даркблоома) упоминается барон Клим Авидов, в «Просвечивающих предметах» — Омир ван Балдиков.
Впервые — Listener. 1968. Vol.80. October 10, pp.463–464, под заглавием «The Strong Opinions of Vladimir Nabokov» («Твердые суждения Владимира Набокова»). Включив интервью в одноименный сборник (SO, pp. 115–119), Набоков (вероятно, для избежания повторов с интервью Г. Голду) выбросил фрагмент, посвященный расшифровке слова «пошлость»:
«Вы часто используете слово «poshlost», описывая те стороны жизни, которые вам антипатичны. Но что такое «poshlost»?
Пошлость, представительная вульгарность — у этого слова несколько смысловых оттенков, постепенно переходящих друг в друга, хотя нечто низменное всегда преобладает. Вот некоторые из этих разновидностей. Первое: банальные словосочетания, такие, например, как набившее оскомину клише «диалог», используемое и в политических статьях, и в литературной критике; или же ужасное «харизматический». Для того чтобы эти слова опошлились, требуется немногим меньше месяца усилий восторженных журналистов, но зато какими они становятся живучими. Я постоянно встречаюсь с одним из этих клише, «wishful thinking»,[82] которое после двадцати пяти лет употребления все еще эксплуатируется то там, то сям в качестве заголовка.
Второе: любой образчик популярного искусства и популярной метафизики, вчерашние «Сентябрьские утра» и сегодняшний хлам, названный «Материнством»,[83] вчерашний Рабиндранат Тагор и сегодняшний «Цитатник» Мао, любая новелла Томаса Манна и любая современная блевотина, вроде «Poxus» или «Coxus».[84]
Третье: любая разновидность политической пропаганды, когда, например, левые писатели, стремясь выразить свои антивоенные настроения, потихоньку добавляют в общеизвестные понятия взрывоопасные ингредиенты: Хиросима, Освенцим, Вьетнам — среднее слово означает дьявольскую практику, которую нельзя бойко приравнивать к любой войне.
Четвертое: пошлость существует вне классов и наций; есть герцоги, столь же пошлые, как и флоберовский бакалейщик, и любой американский работяга может быть столь же потрясающе вульгарным, как и английский профессор.
Я мог бы и дальше приводить примеры пошлости, но мое время ограничено, да и тема эта слишком болезненна».
…меня с души воротит от дешевых фильмов — в них калеки насилуют под столом монашек — весьма вероятно, намек на один из лучших фильмов Луиса Бюнюэля «Виридиана» (1961), где имеется аналогичная сцена.
Впервые — Time. 1969. Vol.93. № 21. (May 23), pp.50–51. Вопросы были посланы Набокову в середине марта 1969 г. по телексу; чуть позже интервьюеры навестили Набокова в Монтрё и задали ему еще около дюжины вопросов, из которых он ответил лишь на семь. Фрагменты интервью, вкрапленные в большую обзорную статью «Prospero's Progress» («Успехи Просперо») были опубликованы под заглавием «I Have Never Seen a More Lucid, More Lonely, Better Balanced Mad Mind Than Mine» («В жизни не встречал более ясного, более одинокого, более гармоничного безумства, чем мое»). Публикуя полный текст интервью в «Твердых суждениях» (SO, pp.120–130), Набоков восстановил вопросно-ответную форму, устранил фрагменты, выдержанные в форме косвенной речи, а также выкинул несколько язвительных замечаний в адрес писателей-современников: Нормана Мейлера — «Я презираю в американской жизни все то, что он отстаивает», — Борхеса — «Сначала мы с Верой наслаждались, читая его. Мы ощущали себя перед фасадом классического портика, но оказалось, что за ним ничего нет», — а также о романе Филипа Рота «Болезнь Портного», возглавлявшем списки бестселлеров за 1969 г., в то время как «Ада» лишь недолгое время удержалась на четвертом месте, — «"Болезнь Портного"? Отвратительно. Трафаретно, плохо написано, вульгарно. Просто на уровне фарса — там, например, где живописуется запор у отца главного героя. По сравнению с ним даже такие авторы, как Гор Видал, и то более интересны» (Time. 1969. Vol.93. № 21, p.51).
антивенская лекция — то есть антифрейдистская лекция из второй части: «Ады» (гл. 4). Набоков контаминирует придуманное им перифрастическое выражение «венская делегация», обозначающее Фрейда и всех приверженцев психоаналитического метода.
каламбур для нашего Времени — очередной каламбур: перевод названия журнала «Тайм» (time) — время.
Верлен — речь идет о программном стихотворении Поля Верлена «Искусство поэзии» (1874).
Впервые — New York Times. 1969. April 19, p.20, под заглавием «Nabokov, Near 70, Describes His "New Girl"» («В преддверье своего семидесятилетия Набоков живописует "новую девочку"»). В «Твердых суждениях» (SO, pp.131–134) интервью сопровождала сердитая заметка: «В апреле 1969 года, незадолго до моего семидесятилетия, Олден Уитмеи прислал мне вопросы и приехал ко мне в отель в Монтрё. Его материал был опубликован в «Нью-Йорк Таймс» 19 апреля 1969 года, но в нем сохранилось всего два-три моих ответа. Остальные, полагаю, Олден Уитмен, если он будет здравствовать, или его наследники поместят когда-нибудь потом в сборнике «Специально для «Нью-Йорк Таймс». Предлагаю выдержки из нашей беседы».
Набоковская ирония легко объяснима: текст, помещенный в «Твердых суждениях», практически не имеет ничего общего с материалом, появившимся на страницах «Нью-Йорк Таймс» и представлявшим небольшую статью, приуроченную к семидесятилетнему юбилею писателя и выходу его нового романа «Ада, или Эротиада». Большую часть материала (явно не подпадающего под жанровое определение «интервью») составлял сочиненный самим Набоковым текст рекламной аннотации к «неторопливой, пространной, старомодной семейной хронике в 600 страниц». Лишь в конце статьи были воспроизведены некоторые набоковские высказывания. Поскольку они не вошли в «Твердые суждения», имеет смысл привести эту часть «интервью»:
«…В свете приближающегося юбилея слегка облысевший и поседевший писатель приготовил несколько апофегм, отражающих его воззрения. Вот они:
"…Причина моего несогласия с любителями протестов, в Америке и где бы то ни было, заключается в том, что молодые люди — особенно хиппи и бородачи с их коллективными акциями — самые отъявленные конформисты и филистеры. По мне — они самые настоящие обыватели. На мой взгляд, все молодые люди консервативны — даже если это революционеры. Только зрелому человеку — тому, кто изменяет ход вещей, — дано знать, что такое революция. Нужно изучить мир, прежде чем изменять его".
Господин Набоков высказался и по поводу нынешнего бестселлера, романа Филипа Рота "Болезнь Портного". "Это, — мрачно заявил он, — смехотворная книга. Она не обладает какими-либо литературными достоинствами. Она тривиальна и совсем не смешна — просто смехотворна"».
Вы пишете… о себе как о «натуралисте провинциальном…» — цитатное вкрапление из первого четверостишия стихотворения «В раю» (1927): «Моя душа, за смертью дальней / Твой образ виден мне вот так: / Натуралист провинциальный, /В раю потерянный чудак».
Уилбер Ричард (р. 1921) — американский поэт и переводчик.
