Он благодарил их за все, что они сделали, чтобы он получил Медаль, и конечно молчал о реальном положении дел: ничто не говорило о том, что он ее вообще когда-нибудь получит.
В 2004 – м Кэсси Кьярелли, учительница, жившая на Лонг-Айленде, решила, что слишком долго избегала истории своего отца. Прошло десять лет с тех пор, как Ленни Кьярелли умер от сердечного приступа в казино «Трамп-Плаза» в Атлантик-Сити, в возрасте шестидесяти четырех лет. «Скорая»
не успела отвезти его до больницы. Его двоюродный брат, который был там с ним, сказал, что Ленни умер, занимаясь любимым делом.
На момент смерти Ленни проживал в Вирджинии со своей второй женой и маленькой дочкой. Кэсси считала, что он пусть худо-бедно и примирился сам с собой, но для взрослых детей оставался загадкой. Он никогда не обсуждал Корейскую войну ни с Кэсси, ни с ее сестрами, ни с их матерью. Даже его кузены в Бруклине не знали, что произошло «там».
Когда она попыталась разобраться в мутной жизни своего отца, Кэсси вспомнила имя Тибора Рубина и переписку двух семей. Ребенком она видела фотографии Рубиных в Диснейленде – красивую женщину, улыбающегося мужчину и двух здоровых детишек, мальчика и девочку. Она помнила, как отец говорил, что Рубин помог ему справиться с ужасами Кореи, хотя никогда не вдавался в подробности.
Письма и фотографии пропали. Она позвонила второй жене отца, но та никогда не слышала про Тибора Рубина. Кэсси понятия не имела, жив или нет боевой товарищ ее отца, и где его надо искать.
Она обратилась к другу, который разбирался в этих вопросах, с просьбой помочь ей найти Тибора Рубина. Через несколько дней он поделился с ней удивительной новостью: «Ты знала, что он типа герой войны?» – спросил он. Нет, она не знала. Он показал ей статью в Интернете. Это действительно был человек с фотографии. Она моментально узнала его улыбку.
Последний раз она писала ему в 1979-м, сообщить про смерть матери. С тех пор прошло двадцать пять лет. Кэсси решила написать ему снова, но переживала, что если будет долго подбирать слова, письмо так никогда и не напишется. Поэтому она позвонила в Калифорнию.
Тибор продержал Кэсси на телефоне два часа, они говорили в основном про ее отца. Он обрисовал ей упрямого и гордого бруклинца, который воровал еду у китайцев и всеми силами сопротивлялся их образовательным потугам. Когда он закончил, Кэсси едва не взорвалась: «Я даже не знаю, что сказать сестрам и теткам, – поделилась она. – Они вообще никогда не слышали ничего такого».
Две недели спустя она получила пятистраничное письмо от Тибора, в котором он пересказал суть их телефонного разговора. Но письмо оставило больше вопросов, чем ответов. Она снова позвонила ему и спросила, можно ли ей приехать к нему. Он ответил, что у него проблемы с сердцем; врачи планировали стентирование, и до полного восстановления ему нельзя ни с кем видеться. Но через две недели после праздников он позвонил ей и радостно сообщил, что ему гораздо лучше и он будет счастлив, если она сможет приехать в Гарден-Гров. Кэсси прилетела в Калифорнию в День Мартина Лютера Кинга, в 2005-м.
Такси высадило ее перед одноэтажным типовым домом недалеко от аэропорта округа Ориндж. Ивонн, Рози, Фрэнк и Тибор встретили Кэсси как родную и усадили за обеденный стол.
С праздников прошел уже месяц, но в зале было так много нераспакованных подарков – сувениров, книг, игр, мозаик, – что Кэсси с трудом могла пройти по комнате. Тибор ворчал, что все это подарки для пациентов ветеранских госпиталей, но его сердечные дела помешали ему доставить их вовремя. Тем не менее он был уверен, что к следующему Рождеству он их точно доставит.
Тибор не стал говорить, что его беспокоило не только сердце, но и нога, мешавшая нормально ходить. Впрочем, никакая болячка не помешает ему насладиться семейным ужином. Попивая вино, он заметил, что врачи посоветовали ему пить поменьше. Чуть позже, уплетая батончики Butterfinger, он признался, что у него диабет.
В свои семьдесят пять Тибор по-прежнему был неустанным рассказчиком. Он с удовольствием поведал им, как они с отцом Кэсси неоднократно дурили китайцев, как воровали с их лодок и складов. Поначалу она искренне смеялась, но потом задумалась о том, что ее отец на самом деле был куда находчивее, чем она думала.
Вечером, когда остальная семья отправилась спать, Тибор рассказал Кэсси, как трудности «Лагеря 5» изменили ее отца. Он объяснил, что в самом начале пленники чувствовали себя загнанными кошками в плену не только у китайцев, но и у собственных страхов. Их мучали голод, холод, болезни, но больше всего осознание того, что они, возможно, уже никогда не увидят родной дом. Но время шло, и многие побороли свои страхи и стали учиться выживать. Кое-кто нашел в себе силы и желание бороться с китайцами. Ее отец был из таких. Эта небольшая группа была похожа на стаю львов. Риски, на которые они шли, чтобы отомстить захватчикам, сделали их королями джунглей под названием «Лагерь 5».
Тибор хотел, чтобы Кэсси поняла: годами властвуя в корейских джунглях, львы вдруг оказались на свободе – в джунглях совсем иного рода, с другими правилами. Для тех, кто забыл эти джунгли, Америка стала еще одной формой плена, к которой они оказались не готовы. Насколько Тибор мог судить, Ленни не был готов. Он оставался воином. Он закончил свою речь просьбой: из уважения ко всему, через что прошел Ленни-солдат, Кэсси обязана простить его за его грехи.
Через пару дней она уезжала из Гарден-Гров с другим отношением к отцу. Она освободилась от жестокой неопределенности, раздиравшей ее при любом воспоминании об отце. Она начинала понимать, как сложно было ему привыкнуть к мирной жизни и как тяжело наблюдать собственные неудачи на фоне успехов других.
Телефонный звонок прорвал тишину комнаты, словно сирена. Тибор старался игнорировать его – как раз собирался вздремнуть. Но когда звонок прозвенел в третий раз, он рванулся к трубке, пытаясь обогнать автоответчик, которым он так и не научился пользоваться.
Дома никого не было; Ивонн ушла обедать с подружками. Нога Тибора мешала ему, но он успел схватить телефон на четвертом звонке, как раз вовремя. Голос заговорил еще до того, как он успел сказать «алло».
– Это мистер Тибор Рубин? – спросил звонивший с густым, южным акцентом.
– Он, да.
Там секунду помолчали.
– Капрал Тибор Рубин, 3-й батальон, 1-я кавалерийская дивизия?
– Он самый.
– Говорит президент Соединенных Штатов.
Теперь молчал уже Тибор.
– Вы там, капрал Рубин?
Тибор замер. Джордж Буш? Президент Джордж Буш? Там помолчали еще некоторое время. Затем послышался смешок, потом – знакомый хохот. Это не президент Буш. Это Бад Коллетт.
Это был не первый его розыгрыш, но это был, пожалуй, лучший. Тибор заревел.
Бад был «начальником штаба» кампании Тибора, как он сам его называл, вот уже двадцать пять лет. Он написал почти двести писем в поддержку Тибора, почти все печатая двумя пальцами. Несмотря на все неудачи, его энтузиазм до сих пор не угас. Если кто и мог как следует рассказать историю борьбы за Медаль Почета, так это Бад.
Как выяснилось, Баду нечем было порадовать Тибора. Он позвонил пожаловаться на жену, здоровье и текущее положение дел в мире. Тибор рад был, что у друга все хорошо. Что до Медали, то им обоим уже плевать было, сомнителен ли их успех, маловероятен или просто невозможен. На дворе – середина 2005-го. Они все еще отправляют письма и петиции. Плевать, отвечают на них или нет. Бад недавно здорово пошутил, что они уже такие старые, что не могут даже против ветра пописать, не обмочив штаны. Провал кампании за Медаль не волновал их. Они смирились с поражением.
Третьего июля 2005-го дневной сон в доме Рубиных нарушил еще один звонок. На этот раз к телефону подошла Ивонн.
– С тобой хотят поговорить, – крикнула она из зала. – Представился офицером.
Бад Коллетт в униформе, 75 лет. «Начальник штаба» Тибора. Бад Коллетт
– Скажи, что я сплю, – прокричал в ответ Тибор. – Пусть позже позвонит.
Офицер и правда перезвонил, но Тибор смотрел телевизор и раздраженно взял трубку, которую ему передала Ивонн. Звонящий представился подполковником Бандини. «Мистер Рубин, я звоню поздравить вас, сэр. Вас награждают Медалью Почета, высшей военной наградой нашей страны».
Тибор посмотрел на Ивонн, которая с нетерпением ждала узнать, что ему там говорят. «Говорит, что мне дают Медаль Почета». Он неловко посмеялся.
– Тебе? Медаль Почета? – улыбнулась Ивонн. – С дуба что ли рухнул?
– Ну он так говорит.
Тибору уже не раз звонили с розыгрышами. Вопрос был только в том, кто это делает сейчас.
