«нахальный» прием, уже неоднократно проверенный мной в отношении перестраховщиков. Чтобы развязать это гордиев узел, я взял и через пару дней выдал исполнителям измененное задание с уменьшенными в полтора раза нагрузками. Оно предоставило: мне – возможность установить на клетях электроприводы нужной мощности, а Мамкину и его команде – обеспечить желаемую ими их «надежность». Так было и сделано, и, как показало время, сделано абсолютно правильно. Однако суть не в технике, а в том, что данной истории предшествовало.
В то время у нас было в моде проведение так называемых политзанятий, с разными формами обучения персонала, в том числе, и комсостава. На занятиях нам читали лекции преподаватели высших учебных заведений города, а затем прочитанный материал мы «закрепляли» на семинарских занятиях. На одном из последних, как раз перед названным совещанием, было поручено выступить Мамкину с сообщением на тему «Руководитель и методы управления вверенным ему подразделением». Виктор Модестович превосходно подготовился и пафосно доложил о «теоретических» аспектах «управления», а буквально через полчаса в конкретной обстановке производственного совещания наглядно «продемонстрировал» теорию на практике.
Вместо рассмотрения вопроса по существу, чуть ли не сразу перешел на личностную характеристику, мою мотивацию. Конкретные аргументы стал опровергать экскурсом в прошлую историю, к неким аналогиям, которые мало или совсем не сопрягались и не корреспондировались с рассматриваемой проблемой. Вместо деловой, содержательной составляющей нашего спора стал, более чем нужно, обращать внимание на эмоциональную часть, так сказать, на музыкальное его сопровождение. Аргументы теоретического порядка позволил себе опровергать неизмеримо менее доказательными ссылками на практику. Забыл абсолютно о вежливом общении с любым собеседником, особенно, с подчиненным и тем, кто ниже рангом. Наконец, не нашел ничего более убедительного и заявил, что «этот вопрос электропривода относится полностью к компетенции их подразделения и он, как его руководитель, прекращает полемику и подтверждает принятое ими решение по установке на клетях двигателей ранее выбранной мощности». Я не стал выносить его «компетентное» силовое решение на рассмотрение к вышестоящему начальству, а продействовал так, как изложил выше. К чести Мамкина надо признать, что мою уже истинно «компетентную» наглость он проглотил достойно, осознав, видимо, абсолютную ее непрошибаемость. Однако того случая не забыл и, как мне рассказывали, несколько позднее, когда в дирекции НИИтяжмаша обсуждался вопрос о моем назначении на должность Главного конструктора, то решительнее всех против моей кандидатуры выступил Мамкин, заявив: «Быкова, Главным? Да вы все с ним наплачетесь, ведь с ним нельзя решить ни одного вопроса!». Я на него не обиделся и никогда об этой, ставшей мне известной, его характеристике ему не напоминал. До последних лет жизни у нас сохранились с ним вполне нормальные отношения. Более того, я был даже рад, что меня не назначили тогда Главным. Это позволило мне до конца своих рабочих дней заниматься только любимой техникой, не кривить душой, не подделываться ни под кого и «упрямо» добиваться того, что я считал правильным и соответствующим мной пропагандируемому здравому смыслу. Ради последнего я считал возможным применение любых средств, только бы они не вступали в противоречие с законом: обман, тенденциозную информацию, искажение фактов, манипулирование плюсами и минусами в угодную мне сторону и все прочее, что могло быть «проглочено» противостоящей стороной. Могло способствовать достижению достойной цели в споре, особо тогда, когда оппоненты являлись, кроме всего прочего, еще и менее компетентными (не менее знающими, а именно менее компетентными) в части комплексного, с учетом всех факторов, восприятия рассматриваемой в данный момент проблемы.
02.02
Видимо, по ассоциации со сталинским «Кратким курсом истории ВКП(б)» и с притязаниями на известность С. Г. Кара-Мурза недавно закончил и напечатал аналогичный «Краткий курс манипуляции сознанием» о том, как «на глазах одного поколения – участников событий космического масштаба – удалось взорвать огромную суперстрану». В силу неких привходящих обстоятельств, ограниченного, чем-то зашоренного взгляда человека на жизнь, написал он его так, будто до того не было в мире ничего подобного – ни Македонского, ни Тамерлана и Наполеона с их империями, ни Рима и Англии с ее колониями, ни всех остальных, которые так же именовали себя могучими державами, а потом, как и предопределено законами природы, разваливались, погибали и зарождались вновь, без наших на то переживаний и возмущений.
В книге масса интереснейших негативного плана характеристик манипуляторов сознанием народа в годы перестройки и демократии, начиная с Горбачева, А. Яковлева, Ельцина, их прямых приспешников и кончая «активно развенчивавшими» устои социализма интеллигентами в лице Солженицына, Сахарова, Н. Амосова, разного рода политологов и социологов, вроде Шмелева, Ципко, Заславской и прочих. По идее автора горбачевско-ельцинская контрреволюция явилась следствием того, что все перечисленные его «герои» неожиданно овладели наукой манипулирования сознанием. И не когда-нибудь там в годы советской власти взяли эту «науку» на вооружение, а только сейчас – именно с лет перестройки – стали активно ее, давно миром принятую, использовать.
Не массовое возмущение народа известными отрицательными моментами социалистической действительности при аналогичном по духу манипулировании его сознанием, а лишь оно, новейших демократических времен, привело к развалу СССР и свершению контрреволюции. Опять, как у многих других коллег Кара-Мурзы по идеологическому фронту, всё вне истории, вне жизненных реалий. Одни факты, вне должного осмысливания их причин.
Тенденциозно-болезненное критиканство и ни капли конструктивности. А ведь в природе нет ничего однознакового, плюсы всегда и во всем соседствуют с минусами, и, тем более, в сфере политико-социальных построений. Но почему-то нигде, как в этой последней, мы не усматриваем столь сильное проявление «манипуляционистской» предвзятости и авторского настроя либо на одну сплошную критику, либо на такой же степени аллилуйствование. Не отсюда ли, не от такого ли их народу однонаправленного преподношения и стимулируются подобные исторические коллизии?
0 7.02
Позавчера, в четверг, телефонный звонок Виталия.
– Собираемся с Асей за водой, поедешь?
– С удовольствием, минут через пятнадцать буду готов, – устраивает?
За водой они ездят на своротку к своему саду, что на Балтыме за Верхней Пышмой. По дороге обычно заезжают сначала в молочный ма-
газин, при местном молокозаводе, затем на колонку и на обратном пути на тамошний базар. Так и в этот раз все делается по такому же сценарию. Возвращаемся домой, и у нас на Уралмаше, при выезде с Уральских рабочих, улицы второстепенной, на перекресток «Орджоникидзе – Ломоносова» Виталий буквально наезжает на «Москвича», двигающегося по Ломоносова, главной дороге. Виновник аварийной ситуации – однозначно Виталий. Водитель «Москвича» по мобильнику звонит в ГАИ и страховую компанию. Через пятнадцать минут приезжают два гаишника.
– Спорящие есть? – с ходу задает вопрос один из них.
Я, успев до этого обменяться кое-какими соображениями
