Что касается производства-продажи чего-то на внешний рынок (например, Завод, производящий Болванки) — то о сокращении этого производства понятно и хорошо написано здесь.
— Почему везде платят столько же? (Разве невыгодно работодателю переманить к себе хорошего специалиста большой зарплатой?)
Здесь важно понять специфику источников денег в провинциальном городке. Сами источники, конечно, везде одинаковы
1. Бюджет (государственный и муниципальный).
2. Построенные в советское время заводы, шахты, фабрики.
3. Маленькие частные предприятия или филиалы крупных сетей.
Но есть рамки, определяемые опять же размером городка.
Маленькие частные предприятия — маленькие. Иногда они действительно не могут платить больше, но чаще всего им просто не нужен хороший специалист. Ведь если маленькое предприятие уже работает, значит, у него уже какие-то люди есть. Зачем ещё и зачем другие? Ведь предприятие пока не умерло. «Если работает — ничего не трогай, ничего не меняй» — общеизвестный принцип. Смена накатанной колеи кажется им намного опаснее каких-то пока ещё невидимых (и негарантированных) улучшений.
Филиалы крупных сетей не нуждаются в специалистах. Они нуждаются в прислуге. Вся управленческая структура и сопровождающие её специалисты находятся обычно где-нибудь в Москве. В маленьком городе будет только директор (которому приходят шифровки из Центра) и много-много взаимозаменяемых роботов-продавцов. Роботу-продавцу вредно быть специалистом — он может за права начать бороться, других роботов смущать и т. п. Опасное дело.
А у пунктов (1) и (2) общая проблема. Во главе организации обычно стоит Большой человек (крупный чиновник или топ-менеджер), а поскольку провинция — это куча знакомых людей на маленькой территории, то он и устраивает к себе на работу многочисленных друзей с родственниками. Между ними и перераспределяются денежные потоки. Конечно, специалисты там тоже есть — они работают за копейки, но уходить некуда, потому что структура везде одинакова, т. е., если у тебя нигде нет родственника, тебе везде будут платить копейки, как бы хорошо ты не работал.
— Может ли работодатель, который мало платит специалистам, разориться?
Маленький частный — может. Но он на то и маленький, чтобы этого никто не заметил — кроме трёх человек из его офиса, расположенного в квартире на первом этаже. Маленькие работодатели не определяют и не формируют рынок труда маленьких городков. Филиал не разорится точно, к нему идёт подпитка из центра. Бюджетная организация разориться не может принципиально, сколько бы майбахов для чиновников ни закупили по тендеру. С заводов людей просто сокращают тысячами, так как продукция этих заводов не приносит владельцам желаемой прибыли — ну и зачем же владельцам нужны хорошо оплачиваемые специалисты по производству такой продукции? А шахты, как все знают, взрываются регулярно, но никаких последствий не видно — стало быть, заплатить семьям действительно выгоднее, чем платить специалистам.
Хорошо видно, что Невидимая Рука Рынка никак этих работодателей не накажет, даже если они всех специалистов совсем уволят.
— Можно ли в маленьком провинциальном городке открыть своё дело?
Конечно, можно. Маленькие частные работодатели так и делают. Для этого необходимо либо полученное наследство от дяди-миллионера, либо богатые родственники, либо хорошая, крупная зарплата в течение нескольких лет, либо неиллюзорные умения в области саморекламы для привлечения инвестора (хотя в подавляющем большинстве случаев инвесторы привлекаются не на рекламу, а опять же на дружеские-родственные связи).
Поэтому наш условный специалист (который, как вы помните, получает копейки везде) дела своего не откроет, если только у него не будет указанных условий (а если они будут — то зачем ему нужно открывать дело, у него множество других возможностей получать много денег без большого риска).
— Можно ли уехать из маленького провинциального города в крупный, где все эти проблемы стоят менее остро?
Конечно, можно. Для этого нужны деньги — деньги на билет и деньги «на первое время». Специалист заработать их не может — я не зря пишу про «копейки», это не «копейки» в понимании столичного жителя, это чаще всего настоящий прожиточный минимум (5–6 тысяч, например). Как заработать бОльшие деньги и при каких условиях это возможно — написано выше.
Второй вариант, которым некоторые пользуются, — нужно работать специалистом за копейки несколько лет, накопить неиллюзорный опыт и, потрясая этим опытом, уезжать куда позовут. Разумеется, уезжать с какими-нибудь хроническими болезнями (а это неизбежное следствие работы за копейки) и потерей способности к обучению (которую, конечно, придётся задействовать, но которая, конечно, с возрастом всё равно уже не такая, как в молодости). Ну и, конечно же, если психика человека выдержит многолетнюю работу за копейки, если человек не перегорит и не сопьётся от безысходности.
Третий вариант — продать себя в рабство. Написать в крупную корпорацию, что очень хочешь уехать из этого города и мечтаешь о «карьерном росте». Человека теоретически могут выдернуть и посадить пахать за те же самые копейки в столице. Без права расторжения контракта на ближайшие лет пять. Здесь у него будет лишь на одну причину меньше, чтобы спиться от безысходности, — он будет знать четкую дату своего освобождения. И на несколько причин больше — он будет ещё больше бояться заболеть, ошибиться, отказаться, спорить и т. п. и т. д. Может ли стать хорошим специалистом человек, который боится дискуссий на профессиональные темы?
Плюс к тому в разговорах о переезде обычно тщательно обходят вопрос о регистрации.
— Можно ли стать фрилансером,** находясь в маленьком провинциальном городке?
Конечно, можно! Для этого нужны всё те же условия, что и для открытия собственного дела или переезда в другой город. Что же касается того человека, работающего за копейки, то его окружают:
1. Работа за копейки не способствует физическому и душевному здоровью (что, в свою очередь, не способствует обучению) — психологическое ограничение.
2. Специалисты часто вынуждены работать сверхурочно (мы разобрали выше, почему они не могут уволиться и привязаны к своему копеечному труду) — временное ограничение.
3. Невозможно овладеть на профессиональном уровне тем, чем не занимаешься постоянно, а фрилансерам платят нормальные деньги только за профессиональную работу — техническое ограничение.
И ещё несколько мелких ограничений, вроде инструментального или бытового.
Разумеется, всё это верно только для человека, который не готов нарушать закон. Для человека, который готов нарушать закон, дорога у нас повсюду открыта, широка и светла. Если вы готовы мошенничать, воровать, вымогать — можете не беспокоиться, проблем с личным благоустройством в этой стране у вас не возникнет.
http://asocio.livejournal.com/744941.html
*FAQ — часто встречающиеся вопросы (программистский жаргон).
**Фрилансер — внештатный сотрудник, работающий на дому обычно за компьютером.
От редакции. В. Гёте сделал хорошее пояснение ко всему вышесказанному:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
Уважаемый Юрий Игнатьевич!
Ваша газета чуть ли не единственная газета, редакцию которой нельзя заподозрить в проститутстве. Ваши взгляды мне симпатичны, но я подозреваю, что Вы романтик, чем и сам грешен. Что я не приемлю, так это мнение некоторых Ваших авторов на образование и некоторое излишне повышенное внимание газеты к одному убогому племени.
Что касается первого пункта. Мне кажется, имею некоторое основание говорить об образовании. И вот почему. Так получилось, что волею судьбы я 5 лет работал после института инженером-металлургом в системе Средмаша. Даже изучал известный Вам труд по металловедению Гудремона (для меня это было довольно сложно, так как не соответствовало моему образованию). Потом 10 лет занимался пушками в системе оборонпрома, хорошо изучив труд другого классика, уже внутренней баллистики, Серебрякова. Наконец, вот уже 18 лет в образовании, причём простым учителем (с 2001 по совместительству). В этом году попал в список 500 лучших учителей физики и математики России по версии фонда «Династия». Кстати, моя мама проработала в школе больше 40 лет и тоже пришла в образование, проработав несколько лет в другой сфере — советской торговле. А причина была незамысловатая — как нерядовой торговый работник, она поняла, что без обмана и воровства в торговле работать не получается, и ушла из этой сферы. И вот, как человек «от сохи» (как учитель и зампред областной предметной комиссии ЕГЭ, как отец зам. декана физфака университета), при всём моём презрении к нынешней власти в лице её премьер-президентов и серьёзных претензиях к действиям этой власти в образовании, я поддерживаю в целом институт ЕГЭ. Работая с учениками, учителями, абитуриентами, чиновниками от образования, я наблюдал лживость в системе за эти годы, сопровождавшейся деградацией молодого поколения и их родителей. Дети 90-х, ещё с советским менталитетом, резко отличаются от детей нынешних. Школа только может это зафиксировать, но повлиять никак не может. Но, кляня нынешнее образование, не нужно забывать, что откровенный обман самих себя начался в советское время, в 70-х годах, когда решили устроить реформу по математике на французский манер и ввести всеобщее среднее образование. Вот тогда был нанесён удар по советскому образованию в точных предметах. В 90-е произошёл окончательный провал по всем остальным школьным предметам с параллельной заменой их суррогатными предметами. С введением ЕГЭ, по крайней мере, дети старших классов будут вынуждены учиться в школе, а не болтаться по курсам в вузах, ища левые ходы и забыв, что есть учитель и учебник. Некоторые ушлые родители останутся при своих «заработанных» деньгах и со своими нравственно убогими детьми, а другим не нужно отдавать последнее, чтобы ребёнок сдал экзамен и поступил в вуз, преподаватели которого вынуждены будут заниматься со студентами, а не со школьниками, ничего не понимая при этом в школьной программе. Практически всё теперь зависит от способностей ученика, и это главное. В какой-то степени это возвращение в 50-60-е. Конечно, цели у нынешних прохиндеев во власти не государственные, да и нравственный климат не тот, что был в то время, но шаг сделан правильный. Лишь бы не размыло эту совсем небольшую запруду для бездарей, балбесов и лентяев (я видел их лица при работе в конфликтной комиссии), благодаря сотовым телефонам, нечестным учителям и «оборотням в образовании» (хотя возможности обмана поубавились на порядок).
