Да, в революцию бывают эксцессы. Бывают такие революции, которые справляются со своими эксцессами и преодолевают их, а бывают такие, которые не справляются. И тогда они гибнут. Кому, как не нам, знать, что бывают революции, приводящие к власти силы, делающие на эксцессы основную ставку и возводящие их в постоянно действующую систему. Но у любой революции всегда есть шанс справиться со своими эксцессами.
Если смотреть на украинскую революцию без обывательской истерики, то эксцессов там удивительно мало. Восставший народ демонстрирует исключительную человечность: спасает от самосудов раненых врагов и оказывает им помощь, отпускает пленных. Победа революции хотя бы дает народу шанс. Сохранение же режима Януковича не сулит ничего кроме консервации бандитского капитализма, коррупции и экономической отсталости. И еще установления открытой террористической диктатуры и массовых репрессий. Только так Янукович может сегодня сохранять власть. Поэтому свержение режима Януковича — это как минимум наименьшее зло. А поражение политики путинского паханата в Украине — несомненное благо. Пожелаем же украинцам победы.
21 февраля 2014 г.
Правящая элита перед лицом революции
Российские статусные либералы каких только хитрых схем амнистий и помилований не придумывали, лишь бы дать возможность палачам соблюсти все свои формальности и не выглядеть виноватыми. А украинской революции понадобилось всего несколько часов на то, чтобы утрясти все юридические формальности. Вернее, на то, чтобы отбросить все формальности свергаемого режима к черту.
Стратегия нашей либеральной оппозиции исходила до сих пор из двух императивов:
1. Необходимость сохранения правопреемственности во что бы то ни стало. Изменение режима должно произойти в строго конституционных рамках, с соблюдением всех предусмотренных действующими законами процедур. Ситуация «перерыва в праве» недопустима. Отсюда — как можно, например, требовать досрочных перевыборов нелегитимной Думы, когда возможность таких перевыборов не предусмотрена действующим законодательством?
2. Необходимость компромисса с правящей элитой. Ее представители должны получить гарантии от судебного преследования, гарантии сохранения собственности и большей части должностей. По сути вопрос ставился не о демократизации, а о либерализации. То есть все остаются на своих местах, только полиция перестает хватать людей за то, что они демонстративно раскрывают зонтики на улице в центре Москвы.
Либеральные публицисты исписали огромное количество печатных листов, силясь убедить правящую элиту в том, что ей ничего не угрожает. Что они готовы списать полиции «винтилово» за зонтики, только не винтите за зонтики впредь. В самом радикальном варианте осторожно намекали, что, мол, если вы нас не послушаете, то тогда по не зависящим от нас причинам может случиться «перерыв в праве». Причем сами не демонстрировали никакой решимости на этот «перерыв в праве» идти.
Дорогие мои! Когда вы демонстрируете готовность списать полиции «винтилово» за зонтики и не демонстрируете готовность идти на «перерыв в праве», это ведет отнюдь не к тому, что полиция перестает винтить за зонтики. Это ведет к тому, что полиция рано или поздно начинает стрелять в вас с чердаков из снайперских винтовок.
Воровская правящая элита перед лицом революции имеет две опции: «воровской пароход» и «осиновый кол». Но на воровской пароход еще надо успеть. У воровских пароходов свое расписание, и никто не будет корректировать его ради теряющей власть правящей элиты. Украинская правящая воровская элита на свой воровской пароход опоздала. Было сделано все, чтобы Янукович, выторговав какие-то гарантии себе и своим людям, добровольно отдал шпагу. Он этого не сделал. Он просто потерял свою шпагу. С потерявшими шпагу не ведут переговоров о гарантиях.
Мы все знаем про многочисленные опасности и ловушки, создаваемые ситуацией «перерыва в праве». Но она открывает и возможности. Сегодня украинская революция не связана необходимостью идти на компромисс с воровской правящей элитой, не связана никакими обязательствами перед ней. Поэтому у украинцев есть шанс вырвать криминальную олигархию с корнем. И пусть российская правящая воровская элита видит, что бывает с теми, кто сначала избивает свой народ дубинками, потом стреляет в него, а потом опаздывает на свой воровской пароход.
23 февраля 2014 г.
А ведь уже нашлись умники, объяснившие нам, что немедленно и единодушно удовлетворенный кукольным сенатом запрос нашего нарисованного президента о санкции на интервенцию — это такой ловкий ход, обеспечивающий ему дополнительный козырь для дальнейшего торга. И с кем он теперь будет торговаться, после того как группа аферистов и бандитов, опирающаяся на штыки «зеленых человечков» с Марса, провела через крымский Верховный совет решение о присоединении к России, даже не удосужившись принять решение об отсоединении от Украины? А главное — о чем торговаться? О признании чисто гитлеровского аншлюса Крыма в ответ на отказ от намерения двинуть войска на Киев? Или хотя бы об отказе от международных санкций в отношении России?
После Второй мировой войны было много успешных сепаратистских движений, которые добивались отделения от государства части его территории и образования на ней нового независимого государства. Сепаратизм, конечно, создает угрозу стабильности международных отношений, поэтому мировое сообщество его не любит, но состоявшиеся сепаратистские государства, как правило, в конце концов признает. Иногда через десятилетия.
Гораздо более жестко мировое сообщество относится к отторжению части территории государства другим государством. Вся система послевоенных международных отношений основана на принципе невозможности и недопустимости каких угодно аннексий и аншлюсов. И этот принцип соблюдается не только формально, но и фактически. Была пресечена попытка Ирака аннексировать Кувейт, провалилась попытка Индонезии аннексировать Восточный Тимор. Этот принцип действует даже тогда, когда сепаратизм питается реальным стремлением разделенного народа к воссоединению. Нагорный Карабах не воссоединился с Арменией, Косово не воссоединилось с Албанией. Даже Южная Осетия не спешит воссоединяться с Северной.
Инициировав аншлюс Крыма и подняв мутную волну шовинистической истерии в России, Путин уже не может отыграть назад по внутриполитическим причинам. Это было бы воспринято как предательство всеми его сторонниками. Но аншлюс — это такой серьезный вызов всей системе международных отношений, что в конце концов даже ленивую и трусливую евробюрократию заставит пойти на санкции. Выдворять из Крыма «зеленых человечков» при помощи войск НАТО никто, конечно, не будет. Ну так этого никто не собирался делать и до путинских угроз вторгнуться в континентальную Украину. Так какую же дополнительную позицию для торга получил Путин в результате своих гениальных ходов?
Я признаю право Крыма на самоопределение так же, как я признаю право на самоопределение Чечни и Нагорного Карабаха. Вот только сепаратисты в Крыму какието странные. Сепаратисты, стремящиеся к международному признанию права своей территории на самоопределение, очень заботятся о своем имидже. Они стараются продемонстрировать демократизм, добрую волю, открытость к диалогу, готовность решать дело переговорами и компромиссом. И лишь если им в этом отказывают, переходят к односторонним действиям. Они стараются избегать применения силы первыми. Они очень любят международных наблюдателей и иностранных корреспондентов.
И Губарев в Донецке, и Аксенов в Крыму действуют прямо противоположным образом. Никаких переговоров, никаких компромиссов. Даже никаких требований. Говорить не о чем и не с кем. Силовой захват того, что можно захватить. Фактически их цель — не добиться каких-то прав для населения этих территорий, а спровоцировать ответные силовые действия противоположной стороны, разжечь взаимную вражду и ненависть, вызвать кровавый хаос. Создать предлог для интервенции. И навязать русскому населению выбор между «бандеровцами» и «баркашовцами».
С международными наблюдателями в Крыму вы сами все видели. Аксенова международное признание не заботит ни в малейшей степени. О каком признании итогов референдума, проведенного в десятидневный срок, можно говорить? За это время даже подготовить списки избирателей невозможно. Команда Аксенова действует по известной схеме. К вам подскакивает шкет и громко требует: «Дядя, дай сотню». Если дядя чуть-чуть замешкался с выполнением этого несомненно справедливого требования, из-за угла появляются три амбала и грозно вопрошают: «Ты чего маленьких обижаешь?»
