Одним из столпов государственной пропаганды по отношению к белорусскому населению стал антисемитизм: белорусам указывали на еврейское происхождение большевистских лидеров СССР и доказывали, что их соотечественники в восточной Беларуси находятся под еврейским ярмом.
В белорусские воеводства массово переселяли колонистов из этнически польских областей, которым передавалась экспроприированная собственность политически неблагонадёжных местных жителей.
С советской стороны ответом на польский вызов в Беларуси стала зеркально противоположная политика: признание существования белорусской нации, её особой культуры и языка, провозглашение политики интернационализма и дружбы народов.
В Белорусской ССР было провозглашено четыре государственных языка – русский, белорусский, польский и идиш. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был начертан на гербе Советской Белоруссии на всех четырёх языках. Были гарантированы культурные, языковые, образовательные и прочие права польского, еврейского и прочего нетитульного населения.
Тем самым достигалась лояльность национальных меньшинств Белорусской ССР: значительная часть поляков выходила из-под влияния Варшавы и становилась лояльной «Красному проекту».
Но ещё важнее было обеспечение лояльности Советскому Союзу самих белорусов. Для этого проводилось расширение территории Белорусской ССР, предполагавшее вхождение в состав советской республики всех регионов проживания этнических белорусов, включая Смоленскую и Брянскую область РСФСР. В 1920-е годы активно проводилась политика коренизации – расширение употребления белорусского языка, стимулирование белорусской культуры, продвижение белорусских нацкадров на руководящие должности по этническому признаку.
В Конституции БССР 1927 года белорусский язык назывался основным из четырёх государственных языков республики: в соответствии с этим положением происходил повсеместный перевод на белорусский язык делопроизводства, учебных заведений, средств массовой информации.
К концу 1920-х годов три четверти школ-семилеток в республике были переведены на белорусский язык обучения. В рамках политики коренизации происходило создание высшего образования в республике: например, был основан Белорусский государственный университет.
Такими мерами на фоне принудительной полонизации белорусского населения в отошедших к Польше областях Беларуси обеспечивалась лояльность миллионов белорусов Советскому проекту, подрывались позиции литвинского белорусского национализма и обрывались возможности работать с жителями Беларуси (не только белорусами, но и поляками, и евреями), развивая в их среде антисоветские настроения.
В отличие от литвинства, советская интерпретация белорусской нации не противопоставляла белорусов России, не отрицала их принадлежности к восточным славянам, продолжала и развивала научную традицию триединого русского народа, трактовала Великое княжество Литовское как альтернативный проект Русского государства, опровергая его антирусскую природу.
Создавая украинскую и белорусскую нацию как альтернативу польскому влиянию в западном пограничье СССР, советская власть осуществила уникальный для Восточной Европы опыт национально-государственного строительства, альтернативного этническому национализму.
Украина и Беларусь были созданы большевиками на основе интернационализма, признающего существование национальных культур и национальные различия, но ставящего выше этих различий общую коммунистическую идеологию, которая делала возможной дружбу народов и создание наднациональных политических проектов, таких как Советский Союз.
Эффективность советской национальной политики проявилась в годы Второй мировой в виде массового партизанского движения украинского и белорусского народов против нацистской оккупации и многочисленных случаев героизма красноармейцев – украинцев и белорусов – в боях против гитлеровцев на фронтах Великой Отечественной войны.
Причём в белорусском случае успех советской национальной политики проявился гораздо ярче, чем в украинском, что объясняется исторически сложившейся слабостью, запутанностью и противоречивостью этнического белорусского национализма, отсутствием у литвинства такой мощной территориальной базы, какой была Галичина у украинского национализма, и другими причинами.
Что касается Прибалтики, то окончательные итоги Первой мировой войны привели к тому, что Беларусь и страны Прибалтики стали существовать в двух разных международно-политических пространствах.
Литва, Латвия и Эстония оказались частью западного капиталистического мира и были сведены странами Антанты к состоянию лимитрофов – приграничных государств «санитарного кордона», отделяющего Европу от «большевистских орд».
Три прибалтийских республики в межвоенный период своей истории прошли общий путь развития: экспорт республиканских политических институтов, формирование парламентской демократии, хроническую нестабильность, бесконечную партийную чехарду и смену правительств, усиление левых просоветских настроений вследствие критического ухудшения уровня жизни, государственный переворот с ликвидацией демократии и установлением правой диктатуры (режим Антанаса Сметоны в Литве, режим Карлиса Улманиса в Латвии, режим Константина Пятса в Эстонии).
Беларусь в это же время развивалась как часть Советского Союза и прошла основные вехи довоенной советской истории: НЭП («прищеповщина» – политика стимулирования хуторского хозяйствования в Белорусской ССР), коллективизация, раскулачивание, индустриализация, сталинские репрессии.
При этом общей чертой Беларуси и стран Прибалтики оставались нерешённые после потрясений 1917–1921 годов территориальные вопросы. Если у Белорусской ССР таким вопросом было вхождение половины Беларуси в состав Польши, то перед Литвой не менее остро стоял вопрос Вильнюса.
В 1920 году польское население Вильно устроило восстание против тогдашней литовской администрации, поддержанное польской дивизией генерала Люциана Желиговского, захватившего столицу Литвы и объявившего о создании в Виленском крае государства Срединная Литва. Единственным государством, признавшим Срединную Литву, была Польша, и в 1922 году Вильно с окрестностями вошёл в состав Польской республики.
Отчуждение трети территории, включавшей в себя столицу Великого княжества Литовского, отравляло всё межвоенное существование независимой Литвы. Во всех трёх Конституциях, принятых в Литовской республике, было особо прописано, что столицей страны является город Вильнюс. Однако по факту Вильно входил в состав Польши, а столицей Литвы был город Каунас. «Вильнюсский вопрос» был первоочередной проблемой внутренней и внешней политики Литвы.
Радикальное изменение границ Беларуси и Литвы и решение их территориальных проблем связано с началом Второй мировой войны.
После нападения гитлеровской Германии на Польшу Советский Союз 17 сентября 1939 года ввёл войска на восточные кресы – западные области Украины и Беларуси и Виленский край. В ноябре того же года Западная Беларусь вошла в состав Белорусской ССР. Для белорусского народа 17 сентября стало днём воссоединения, однако, несмотря на позитивное отношение к событиям 1939 года в официальной белорусской историографии, государственными праздниками 17 сентября или 14 ноября (день принятия Западной Беларуси в состав БССР) не являются.
Осенью 1939 года решилась судьба и Виленского края. В соответствии с договором о взаимопомощи между Литвой и Советским Союзом от 10 ноября 1939 года, в обмен на размещение в Литве 20-тысячного контингента советских войск Литовской республике передавались город Вильно и Виленская область.
То есть осуществлению главной национальной мечты – обретению древней имперской столицы – Литва была обязана сговору Антанаса Сметоны с Иосифом Сталиным. Этот факт не позволяет современным литовским властям не только считать 10 октября днём воссоединения, но и вовсе вспоминать о нём как о значимой памятной дате.
Все события Второй мировой войны, включая своё вхождение в состав СССР в 1940 году, в странах Прибалтики принято интерпретировать в рамках теории трёх оккупаций, согласно которой Литва, Латвия и Эстония во время войны были исключительно невинной жертвой сражавшихся на их территории тоталитарных режимов.
Совсем иное отношение к Второй мировой у белорусского народа. Великая Отечественная война оказалась той роковой вехой, после которой пропасть между Беларусью и Прибалтикой стала непреодолимой.
5. Великая Отечественная война: белорусские партизаны и прибалтийские коллаборационисты
В годы Великой Отечественной войны белорусский народ показал чудеса героизма при сопротивлении нацистам. Развернувшееся на территории оккупированной Беларуси партизанское движение по масштабам не имело аналогов в других советских республиках. Движение Сопротивления в Беларуси имело общенародный характер: при населении республики в 9 миллионов человек на начало войны в партизанских отрядах на территории Белорусской ССР воевали 374 тысячи человек.
